— Это произошло, когда уезжала леди Стоддарт-Уэст. Она попрощалась, а потом вдруг повернулась ко мне, садясь в машину, и спросила: «Кто тот высокий темноволосый человек, который стоял на террасе, когда я вошла?» Я сначала даже не поняла, о ком она говорит, потому что Седрик еще лежал в постели. Поэтому озадаченно сказала: «Вы же не Брайана Истли имеете в виду?», и тогда она ответила: «Конечно, вот кто это был. Командир эскадрильи Истли. Однажды во Франции его прятали у нас на чердаке во времена Сопротивления. Я запомнила, как он стоит, и разворот его плеч, — и прибавила: — Я бы хотела снова с ним встретиться». Но мы не смогли его найти.
Мисс Марпл молчала.
— А потом, позднее, — продолжала Люси, — я посмотрела на него. Он стоял ко мне спиной, и я увидела то, что мне следовало заметить раньше. Что даже светловолосый человек выглядит темноволосым, если приглаживает свои волосы помадой. Волосы Брайана светло-каштановые, наверное, но они могут показаться темными. Так что, возможно, ваша подруга видела в поезде именно Брайана. Это возможно...
— Да, — согласилась мисс Марпл. — Я уже думала об этом.
— Наверное, вы обо всем думаете! — с горечью воскликнула Люси.
— Ну, дорогая, приходится.
— Но я не понимаю, что выигрывает от этого Брайан. Я хочу сказать, деньги достанутся Александру, а не ему. Наверное, им стало бы легче жить, они могли бы позволить себе немного роскоши, но он не смог бы использовать капитал для своих проектов или чего-то в этом роде.
— Но если что-то случится с Александром до того, как ему исполнится двадцать один год, тогда Брайан получит деньги, как его отец и ближайший родственник, — напомнила мисс Марпл.
Люси бросила на нее взгляд, полный ужаса.
— Он бы никогда этого не сделал. Ни один отец этого не сделал бы только... только ради денег.
Мисс Марпл вздохнула.
— Люди это делают, моя милая. Очень грустно и даже ужасно, но они это делают. Люди вообще склонны делать ужасные вещи, — продолжала она. — Я знаю женщину, которая отравила троих своих детей только ради небольшой суммы страховки. И потом, была одна старая женщина, очень милая на вид, которая отравила своего сына, когда тот приехал домой в отпуск. И еще та старая миссис Стэнвич... Об этом деле писали в газетах, и вы, конечно, о нем читали. Умерли ее дочь и сын, а потом она сказала, что ее саму отравили. Яд был в овсянке, но выяснилось, что она сама его туда положила. Она как раз собиралась отравить свою последнюю дочь. И делала она это совсем не ради денег — просто завидовала тому, что они моложе ее и живы, и боялась — ужасно так говорить, но это правда, — что они будут радоваться жизни после ее смерти. Она всегда крепко держала в своих руках завязки кошелька. Да, конечно, она была немного странная, как говорят, но я лично никогда не считала это оправданием. Можно быть немного странной в самых разных отношениях. Иногда люди раздают все свое имущество и выписывают чеки на несуществующие банковские счета просто для того, чтобы облагодетельствовать других людей. Понимаете, это доказывает, что в основе ваших странностей — очень милый характер. Но, конечно, если вы странный человек, а в основе этого лежит плохой характер, — ну, тогда вот что происходит... Вам это помогло, моя дорогая Люси?
— Что мне помогло? — озадаченно спросила Люси.
— То, что я вам говорила, — ответила мисс Марпл и мягко прибавила: — Вы не должны волноваться. Правда, не нужно волноваться. Элспет Макгилликадди должна приехать со дня на день.
— Не понимаю, какое это имеет отношение к делу.
— Может быть, и не имеет, дорогая, но сама я считаю это важным.
— Я не могу перестать волноваться, — сказала Люси. — Понимаете, я привязалась к этой семье.
— Я понимаю, дорогая, вам очень трудно, потому что вас очень сильно привлекают они оба, но по-разному, не так ли?
— Что вы имеете в виду? — резко спросила Люси.
— Я говорила о двух сыновьях этой семьи, — ответила мисс Марпл. — Или, скорее, сын и зять. Неудачно, что двое самых неприятных членов семьи умерли, а двое самых привлекательных — остались. Я могу понять, что Седрик Крэкенторп очень привлекателен. Он склонен притворяться более плохим, чем есть, и любит провоцировать людей.
— Он иногда вызывает у меня яростное желание сражаться с ним, — сказала Люси.
— Да, — согласилась мисс Марпл, — и вы получаете от этого удовольствие, правда? У вас очень сильный характер, и вам нравится сражаться. Да, я понимаю, в чем его привлекательность. А мистер Истли часто склонен жаловаться, он похож на несчастного маленького мальчика... Это, конечно, тоже привлекает.
— И один из них — убийца, — с горечью сказала Люси, — причем это может быть любой из них... Невозможно сказать, кто именно. Вот Седрик — ему наплевать на смерть Альфреда или Гарольда. Он просто сидит себе сиднем, и выглядит очень довольным, и строит планы, что сделает с Ратерфорд-холлом, и повторяет, что понадобится много денег, чтобы застроить эти земли так, как ему хочется. Конечно, я понимаю, он из тех людей, которые преувеличивают свою черствость, и все такое. Но это тоже может быть маскировкой. То есть все говорят, что ты более бессердечный, чем в действительности; но ты можешь и не быть таким. Ты можешь быть еще более черствым, чем кажешься.
— Милая, милая Люси... Я так сожалею обо всем этом.
— И Брайан, — продолжала Люси. — Это удивительно, но Брайан, по-видимому, действительно хочет там жить. Он думает, что им с Александром там будет ужасно хорошо, и полон планов.
— Он всегда полон то одних планов, то других, правда?
— Да, действительно. Все они кажутся превосходными, но у меня возникает тревожное чувство, что он никогда их не осуществит. То есть их невозможно осуществить. Идея кажется здравой, но, по-моему, он никогда не учитывает реальные трудности ее осуществления.
— Это воздушные замки, так сказать?
— Да, и во многих отношениях. Я хочу сказать, что они обычно буквально парят в воздухе. Все эти планы — воздушные. Вероятно, очень хороший летчик-истребитель никогда не спускается с небес на землю полностью... И ему так нравится Ратерфорд-холл, — прибавила она, — потому что он напоминает ему огромный, беспорядочный викторианский особняк, в котором он жил в детстве.
— Понимаю, — задумчиво ответила мисс Марпл. — Да, понимаю... — Затем, бросив быстрый взгляд искоса на Люси, она спросила напористо: — Но это не все, правда? Есть что-то еще.
— О да, есть что-то еще. Просто я осознала это всего два дня назад. Брайан мог быть в том поезде.
— В поезде в четыре тридцать три с вокзала Паддингтон?
— Да. Понимаете, Эмма подумала, что ей нужно отчитаться о своих передвижениях двадцатого декабря, и очень тщательно их описала: заседание комитета утром, потом — поход за покупками во второй половине дня, потом — чай в «Зеленом клевере». А затем, по ее словам, она отправилась на вокзал встречать Брайана. Поезд, который она встречала, отправился в четыре пятьдесят с вокзала Паддингтон, но Брайан мог приехать на более раннем поезде и сделать вид, будто приехал на более позднем. Но мне он небрежно сказал, что у его машины спустило колесо и ее чинили, поэтому ему пришлось ехать поездом — ужасно скучно, сказал он, он терпеть не может поезда. Брайан говорил об этом совершенно естественно... Может, в этом и нет ничего особенного, но мне почему-то хочется, чтобы он ехал тогда не поездом...
— Он приехал на поезде, — задумчиво произнесла мисс Марпл.
— Это ничего не доказывает. Все эти подозрения — ужасная вещь. Мы не знаем. И, возможно, никогда не узнаем!
— Разумеется, мы узнаем, моя дорогая, — живо заверила ее мисс Марпл. — Все это не остановится в данной точке. Единственное, что я знаю об убийцах, — они всегда доводят дело до конца. До печального конца. Во всяком случае, — категорично произнесла мисс Марпл, — этот доведет, раз решился на второе убийство. Не надо так расстраиваться, Люси. Полицейские делают все, что могут, они всех охраняют, — и замечательно то, что Элспет Макгилликадди очень скоро будет здесь!
Глава 26
— Ну, Элспет, ты хорошо поняла, что тебе надо делать?
— Вполне, — ответила миссис Макгилликадди, — но вот что я скажу тебе, Джейн, это кажется мне очень странным.
— Это совсем не странно, — возразила мисс Марпл.
— А мне вот показалось. Приехать в чей-то дом и почти сразу же спросить, можно ли мне... э... подняться наверх...
— Погода очень холодная, — напомнила мисс Марпл, — и, в конце концов, ты могла съесть что-нибудь, что тебе повредило, и... э... тебе пришлось подняться наверх. Я хочу сказать, что такое бывает. Помню, бедняга Луиза Фелби однажды пришла ко мне в гости, и ей пришлось пять раз всего-то за полчаса просить позволения подняться наверх. Виноват был корнуольский пирожок, — пояснила она.
— Если бы ты только сказала мне, что задумала, — сказала миссис Макгилликадди.
— Именно этого я и не хочу делать, — ответила мисс Марпл.
— Какая ты вредная, Джейн. Сначала заставляешь меня вернуться обратно в Англию раньше времени...
— Мне очень жаль, — сказала мисс Марпл, — но мне больше ничего не оставалось делать. Видишь ли, кого-то могут убить в любой момент. О, я знаю, они все настороже, и полицейские принимают все возможные меры предосторожности, но всегда есть ничтожный шанс, что убийца окажется умнее их. Поэтому, ты же понимаешь, Элспет, твоим долгом было вернуться. В конце концов, в нас с тобой воспитали чувство долга, не так ли?
— Несомненно, — ответила миссис Макгилликадди, — никаких послаблений в дни нашей молодости не было.
— Так что все в порядке, — сказала мисс Марпл. — А вот и такси, — прибавила она, услышав слабый гудок возле дома.
Миссис Макгилликадди надела свое плотное пальто цвета «перец с солью», а мисс Марпл закуталась во множество шалей и шарфов. Затем обе дамы сели в такси и поехали в Ратерфорд-холл.
— Кто бы это мог подъехать? — спросила Эмма, выглянув из окна на подъехавшее такси. — Надеюсь, это старая тетушка Люси.