— Ты думаешь, что она не его сестра?
— Я совершенно уверена, что она ему не сестра. Они были ужасны — оба. Они явились в наш дом забрать его вещи и выведать, не сказал ли он что-то перед смертью. Когда я сказала, что нет, они почувствовали облегчение — я поняла это по их лицам. Мне думается, — подытожила Пончик, — что это Экклз его застрелил.
— Убийство? — спросила мисс Марпл.
— Да, — подтвердила Пончик, — убийство. Вот почему я пришла к тебе, дорогая.
Последнее замечание могло бы показаться неуместным для непосвященного, но в определенных кругах за мисс Марпл укрепилась репутация человека, сведущего по части убийств.
— Перед смертью он сказал мне «прошу», — продолжила Пончик. — Он хотел, чтобы я для него что-то сделала. Самое ужасное, я не имею понятия, что именно.
Мисс Марпл поразмышляла секунду-другую, а затем обратилась к вопросу, который уже приходил в голову ее собеседнице.
— А почему он вообще там оказался? — спросила она.
— Вы намекаете, — проговорила Пончик, — что если вам нужно убежище в святом месте, вы можете заскочить в любую церковь где угодно. Для этого нет нужды садиться в автобус, который ходит лишь четыре раза в день, и выходить в таком глухом местечке, как наше.
— Он обязательно приехал с какой-то целью, — подумала вслух мисс Марпл. — Он явно приехал, чтобы с кем-то встретиться. Чиппинг-Клегхорн совсем небольшая деревушка, Пончик. Тебе, должно быть, самой приходило кое-что в голову насчет того, к кому бы он мог приехать?
Пончик перебрала в памяти обитателей деревушки и в сомнении покачала головой.
— Собственно говоря, — ответила она, — это мог быть кто угодно.
— Он никого не назвал по имени?
— Он произнес имя Юлиан, верней, я подумала, что он произнес это имя, пожалуй, это могла быть какая-то Юлия. Однако, насколько я знаю, у нас в Чиппинг-Клегхорне вовсе нет никакой Юлии.
Она прищурила глаза, стараясь воскресить в памяти все, что произошло в тот день. Человека, лежащего на ступенях алтаря, свет, льющийся через витраж из красных и синих стеклышек, которые солнце делало похожими на ювелирные украшения из драгоценных камней.
— Ювелирные... — задумчиво произнесла мисс Марпл.
— А теперь, — продолжила Пончик, — я подхожу к самому важному. К тому, из-за чего я сегодня на самом деле и приехала. Понимаешь, Экклзы разыграли целый спектакль, желая заполучить пиджак. Мы сняли его, когда доктор осматривал раненого. То был, наверное, самый старый и поношенный из всех пиджаков — зачем он им понадобился, непонятно. Они притворились, что все дело в сентиментальных воспоминаниях, да это все чепуха. Но все равно я пошла его искать и, когда поднималась по лестнице, вспомнила, как раненый все время схватывал что-то рукой, как будто что-то нащупывал в пиджаке. Так что когда я взяла пиджак в руки, то осмотрела его очень внимательно и увидела, что в одном месте подкладка пришита заново и другими нитками. Поэтому я ее слегка оторвала и нашла под ней кусочек бумаги. Я ее вынула и снова аккуратно пришила подкладку подходящей по цвету ниткой. Я была очень осторожна и не думаю, чтобы Экклзы догадались, что я это сделала. Мне так кажется, но я не могу быть вполне уверена. Потом я спустилась вниз, отдала им пиджак и придумала кое-что, чтобы объяснить, почему задержалась.
— Кусочек бумаги? — переспросила мисс Марпл.
Пончик открыла сумочку.
— Я не стала показывать его Юлиану, — объяснила она, — потому что он бы сказал, что его следует отдать Экклзам. Но я подумала, что лучше привезти его тебе.
— Багажная квитанция, — определила мисс Марпл, внимательно ее разглядывая. — Лондонский вокзал Паддингтон.
— А в кармане у него лежал обратный билет до Паддингтона, — добавила Пончик.
И обе женщины посмотрели друг другу в глаза.
— Это взывает к действию, — решительно заявила мисс Марпл. — Но, думается, следует соблюдать осторожность. А не заметила ли ты, милочка, не шел ли кто за тобой следом, когда ты сегодня приехала в Лондон?
— Следом! — воскликнула Пончик. — Неужели ты думаешь...
— Знаешь ли, я думаю, это вполне возможно, — проговорила мисс Марпл. — А когда что-то возможно, то, мне кажется, следует принять меры предосторожности. — Она резко встала. — Дорогая, ты приехала сюда под предлогом, что тебе нужно сходить на распродажу. Поэтому я считаю, что самым правильным для нас будет пойти на распродажу, но, прежде чем нам туда отправиться, возможно, следует кое-что сделать. Полагаю, — добавила мисс Марпл таинственно, — что мне в ближайшее время не понадобится старый костюм из крапчатого твида с бобровым воротником.
Примерно полтора часа спустя две дамы, одетые далеко не лучшим образом и выглядящие довольно потрепанно, со свертками белья под мышками, добытого в нелегкой борьбе, присели в маленьком уединенном кафе под названием «Яблоневая ветвь», чтобы подкрепиться стейком и фасолевым пудингом, за которым последовали яблочный пирог и заварной крем.
— Полотенца для лица настоящего довоенного качества, — с восторгом произнесла мисс Марпл, учащенно дыша. — И, кстати, на них буква Д. Как повезло, что у Раймонда жену зовут Джоанна. Я отложу их и не буду пользоваться, пока нет особой нужды, и тогда они ей пригодятся, если я преставлюсь раньше, чем ожидаю.
— Мне в самом деле нужны салфетки, — сказала Пончик. — И мне достались по-настоящему дешевые, хоть и не такие, как те, что ухватила передо мной та рыжая тетка.
В этот момент в «Яблоневую ветвь» вошла молодая дама, шикарно одетая и впечатляющая обилием румян и губной помады. Она обвела помещение рассеянным взглядом и спустя секунду-другую подошла торопливым шагом к их столику. Положив у локтя мисс Марпл какой-то конверт, она обратилась к ней:
— Возьмите, мисс, — сказала дама отрывисто.
— Спасибо Глэдис, — ответила мисс Марпл. — Большое спасибо. Вы очень любезны.
— Всегда рада сделать вам одолжение, — проговорила Глэдис. — Эрни постоянно говорит: «Всему хорошему ты научилась у этой твоей мисс Марпл, когда была у нее в услужении». И можете быть уверены, что я всегда готова угодить вам, мисс.
— Какая милая девочка, — отметила мисс Марпл, как только Глэдис вышла. — Такая добрая и всегда готова прийти на помощь.
Она заглянула в конверт и затем передала его собеседнице.
— А теперь, дорогая, тебе следует быть как можно более осторожной, — напомнила она. — Между прочим, как ты думаешь, в мелчестерском полицейском участке все еще служит тот милый юный инспектор, с которым мне доводилось иметь дело?
— Не знаю, — ответила Пончик. — Наверное.
— Ну а если нет, — проговорила мисс Марпл задумчиво, — я всегда могу позвонить главному констеблю. Уж он-то, думаю, меня помнит.
— Конечно, помнит, — согласилась Пончик. — Попробовал бы кто не запомнить. Другой такой нет. — Она встала.
Приехав на вокзал Паддингтон, Пончик прошла в багажное отделение и протянула квитанцию. Спустя пару секунд ей был вручен довольно потертый старый чемодан, и с ним она проследовала на перрон.
Поездка домой прошла без происшествий. Когда поезд подошел к Чиппинг-Клегхорну, Пончик встала и подняла чемодан. Но едва она вышла из вагона, как подбежавший мужчина внезапно выхватил чемодан и бросился прочь по платформе.
— Стой! — закричала Пончик. — Остановите его, остановите. Он взял мой чемодан.
Контролер, проверявший билеты при входе на перрон на этой захолустной станции, был настоящий тугодум, и едва он промямлил: «Эй вы, послушайте, так нельзя...» — как роскошный удар в грудь откинул его в сторону, и мужчина с чемоданом выбежал со станции. Неподалеку его ждала машина. Засунув в нее чемодан, он уже собирался последовать за ним, но, прежде чем ему удалось это сделать, на его плечо легла рука стража закона, и голос полицейского констебля Абеля произнес:
— Ну, в чем дело?
Тут, запыхавшись, прибежала со станции Пончик.
— Он выхватил мой чемодан. Я с ним только что сошла с поезда.
— Ерунда, — ответил мужчина. — Не понимаю, что имеет в виду эта леди. Это мой чемодан. Это я только что сошел с ним с поезда.
Он непонимающе посмотрел на нее, словно искал справедливости. Никто бы не догадался, что полицейский констебль Абель любил поболтать с миссис Хармон в нерабочее время, обсуждая достоинства и недостатки применения навоза и костной муки для выращивания роз.
— Так вы говорите, мадам, что это ваш чемодан? — задал вопрос полицейский констебль Абель.
— Да, — отвечала Пончик. — Именно так.
— А вы, сэр?
— А я говорю, чемодан мой.
Мужчина был высок, темноволос и хорошо одет, у него был певучий голос и прекрасные манеры. Из машины раздался женский голос:
— Конечно, это твой чемодан, Эдвин. Я тоже не понимаю, что нужно этой женщине.
— Придется выяснить, — вмешался полицейский констебль Абель. — Если это ваш чемодан, мадам, что, по-вашему, в нем лежит?
— Одежда, — сообщила Пончик. — Длинный крапчатый пиджак с бобровым воротником, два шерстяных джемпера и пара туфель.
— Ну что же, все понятно. — И констебль повернулся к темноволосому мужчине.
— Я костюмер, работаю в театре, — объяснил тот с важным видом. — В этом чемодане находится театральный реквизит, который я привез из Лондона для любительского спектакля.
— Прекрасно, сэр, — сказал полицейский констебль Абель. — Ну а теперь не заглянуть ли нам внутрь, чтобы выяснить, что же там находится? Можно пройти в полицейский участок, но если вы спешите, то отнесем чемодан обратно на станцию и откроем там.
— Годится, — согласился темноволосый. — Между прочим, меня зовут Мосс, Эдвин Мосс.
Констебль взял чемодан, и они пошли на станцию.
— Мы только пройдем в посылочное отделение, Джордж, — сказал он контролеру.
Полицейский констебль Абель положил чемодан на прилавок посылочного отделения и открыл замок. Чемодан не был заперт. Пончик и мистер Эдвин Мосс стояли по обе стороны от него и обменивались неприязненными взглядами.