— Я был абсолютно уверен, что Вики удастся убедить тебя перейти на нашу пищу, — хмыкнул Дантист, когда Герман появился на пороге его медицинского кабинета в конце недели.
Неторопливо закончив мыть узкие стеклянные пробирки, Док жестом указал своему пациенту на кресло, приглашая его присесть.
— Она многое мне рассказала об ассоциации. — Герман кивнул, откидываясь на металлическую поверхность. — Но последние дни я ее совсем не видел. Мне сказали, что она выполняет какие-то задания Альберта… Ты ничего не знаешь об этом?
— Не советую тебе совать нос в дела Альберта, — достаточно прохладно ответил Дантист, вытирая руки о полотенце и разворачиваясь к боксеру. — Вики скоро освободится, а вот спрашивать ее или кого-либо еще о сути даваемой главарем работы не стоит.
— Почему?
— Альберт сам себе на уме. Вечно строит какие-то далекоидущие многоступенчатые планы, раскидывает роли по членам ассоциации, но если он сам не захочет тебя включить в список своих верных подручных и посыльных, то напрашиваться бесполезно. Свои карты он не раскроет.
Подхватив медицинский пистолет и дав ему время загрузиться, Док медленно просканировал пациента, внимательно следя за данными, выводимыми на небольшой экранчик.
— Это что-то противозаконное? — все же спросил Герман. — Если он так скрывает свои планы, но при этом организация живет и процветает, позволяя себе содержание почти пяти десятков вампов, то здесь должны крутиться неплохие деньги.
Дантист сжал губы и устало посмотрел на боксера, опустив пистолет.
— Не вздумай Альберту задавать подобные вопросы. Он тебя по головке не погладит. Ты здесь еще никто, Герман, простая пешка, случайно затесавшаяся в наши ряды и которая, скорее всего, быстро отсюда сбежит. Альберт даст тебе пару поручений или устроит на выгодную для него работу. Молча все сделай и будешь свободен. А если станешь вопросы задавать, лезть, куда не следует, то ты увязнешь в делах В.А.М.П. гораздо сильнее, чем сам того желаешь. И выйти незапятнанным уже не получится. Если тебе вообще удастся выйти из этой игры.
Герман внимательно слушал каждое слово Дантиста. И даже несмотря на тон, он понимал, что медик давал ему ценный дружеский совет, а вовсе не угрожал.
— Ты меня услышал? — Док отвернулся, выключая пистолет.
— Да.
— Тогда иди к Альберту. Четвертый этаж, последняя дверь налево. Ты вполне здоров и уже можешь приниматься за его работу.
Из подвала Герман поднялся на четвертый этаж. Здесь было всего несколько дверей, плотно закрытых на массивные старые замки или и вовсе забитых досками. Судя по всему, весь этаж был отдан только главарю ассоциации, который по-королевски разместил свой личный кабинет подальше от казарм, в которых обитали его подчиненные.
Постучав в двустворчатые двери в самом конце коридора, Герман практически сразу же расслышал приглушенный стук и спокойный голос ответил:
— Минуту.
Через десяток секунд дверной замок щелкнул, и Альберт раскрыл одну из створок.
— А, это ты, Герман. Уже был у Дока?
— Да, только от него.
Герман зашел в погруженный в полумрак кабинет главаря, закрыв за собой дверь. Альберт же, одной рукой застегивая пуговицы на своей явно наспех накинутой черной рубашке, второй любезно указал боксеру на один из стульев, стоявших перед длинным полупрозрачным столом, занимавшим большую часть помещения. Внутри герметичной столешницы просвечивали компьютерные комплектующие, соединенные неоновыми проводами, а к тяжелыми кронштейнам крепились три громоздких монитора, один из которых как раз был включен и отбрасывал на поверхность стола объемную проекцию схемы какого-то здания. Альберт махнул, и яркая голограмма мгновенно исчезла. На миг темнота полностью поглотила весь кабинет, но вскоре затрещали металлические жалюзи, поднимаясь вверх и раскрывая два высоких окна, занимавших целую стену.
— Значит, твое состояние стало лучше?
Продолжая бороться с пуговицами, Альберт подхватил двубортный серый жилет со спинки своего кресла и элегантно накинул его на себя. В лучах солнечного света, наполнившего все помещение, Герман успел заметить давно зажившие широкие белые рубцы и точки, покрывавшие всю грудь главаря. Но Альберт наглухо застегнул воротник рубашки, полностью скрывая шрамы, и деловито опустился за свой стол.
— После того, как я стал пить кровь, то восстановление заняло считанные дни.
— Ты достаточно быстро адаптировался. И, как я слышал, уже даже завел знакомства.
Альберт украдкой поправил свой конский хвост, туже его затянув, а после откинулся на спинку кресла, внимательным взглядом скользя по лицу Германа.
— Да, синяков и ссадин уже не видно, — констатировал главарь, хмыкнув. — Теперь я действительно могу предложить тебе работу.
— А что, моя внешность была критерием для подбора вакансии? — Герман вздернул бровь.
— Я собираюсь определить тебя в достаточно солидную компанию, и пристойный внешний вид играет там большую роль.
— О какой компании речь?
— «Осе», крупнейшая фирма, специализирующаяся на модификациях внешности, столь модных в наше время.
Герман растерялся.
— Это те самые, что ставят бионические протезы хвостов и вживляют людям шерсть и кожу животных?.. Но я никогда не интересовался усовершенствованиями тела и вряд ли пригожусь в подобном месте.
— Хвостами и имплантами их деятельность не ограничивается, уж поверь мне. — Альберт поставил локти на стол и переплел пальцы рук. — Но я вовсе не собираюсь посылать тебя туда как какого-нибудь узконаправленного специалиста. У них, как и у любой крупной компании, есть масса вакансий в самых различных областях.
— И куда же суждено попасть мне?
— Скажем так, для начала я определю тебя на самый нижний этаж этой пирамиды.
— А впоследствии?
— А впоследствии я посмотрю на твои успехи. И там уже решу, что будет дальше.
— Выходит, меня устроят на должность какого-то клерка или уборщика? — с нараставшим раздражением в голосе спросил Герман.
— Вовсе нет. Пока что ты попадешь в службу охраны. И в твои обязанности не будет входить ничего иного, кроме ношения костюма и поддержания сурового выражения лица весь рабочий день.
Альберт поднялся с места и провел пальцами по краю своего стола.
— И в чем суть?! — непонимающе воскликнул боксер, дернув плечами. — Зачем нужно, чтобы я устроился охранником именно туда? Это как-то поможет В.А.М.П. или лично мне? Принесет ассоциации денег или это лишь малая часть какого-то глобального плана?
— Ты не обделен силой, Герман, потому тебе и предопределена такая работа, но вот искать причинно-следственные связи я бы тебе не рекомендовал. Оставь это дело мне, как твоему непосредственному начальнику. И просто послушно делай то, что я тебе говорю.
— Чтобы потом что…? От меня избавились, как от пешки?
— Чтобы потом, когда я сочту наш с тобой контракт исполненным, ты мог жить так, как тебе хочется, на свободе и с деньгами. Разве не этого ты, в конце концов, и добиваешься, Герман?
Глава пятаяВавилонские башни из стекла и бетона
— Значит, вот карта-пропуск на вход, ключ от твоего шкафчика и гарнитура для рации. Так… Погоди-ка. А у тебя чего, голосмартфона нет что ли?
— Недавно разбил, — признался Герман.
— Это плохо. У нас вся гарнитура подключается напрямую к нему сразу.
— Для чего?
— Чтобы считывать через голосмартфон колебания связок и подавать звук напрямую через встроенные костные наушники.
Павел Алексеевич, грузный пятидесятилетний мужчина с военной выправкой, вамп и по совместительству начальник охраны в компании «Осе», задумчиво пощипал пальцами свой гладко выбритый подбородок:
— Альберт меня о таком не предупреждал. Не по уставу.
— И что, я теперь буду без связи совсем?
— Нет, почему же. Сейчас схожу на склад. Вроде у нас сохранились старые наушники, надо поискать их… На, ключ возьми, оставь пока свои личные вещи в шкафчике.
Вручив Герману пропуск и ключ, начальник быстрым шагом удалился на склад. Он вернулся лишь через четверть часа, когда боксер уже бросил всякую мелочь из карманов в шкафчик и вдоволь накрутился перед зеркалом в общей раздевалке, рассматривая черный костюм, предоставленный ему ассоциацией для новой работы. Никогда прежде Герман не носил подобной одежды и все еще не мог привыкнуть к узкому пиджаку, который, казалось, в любую секунду был готов разойтись на спине от случайного движения. Но даже несмотря на все неудобства костюма, новый облик ему нравился, он будто делал его серьезнее и как-то важнее.
Павел Алексеевич появился на пороге раздевалки незаметно и едва слышно кашлянул, привлекая внимание рассматривавшего себя боксера:
— Слушай, ну нашел я старые наушники. Состояние среднее, конечно, но, думаю, на первое время сгодится. А там или попросим выписать для тебя откуда-нибудь другие или, может, ты уже починишь голосмартфон, а?
— Как только получу аванс, схожу в офис «Аргус», установлю новый аппарат. Это само собой. Сейчас пока с деньгами туго, — сказал Герман, забирая наушники с рацией.
— Я поставил тебя в напарники с Олегом, он хороший парень, расскажет тебе, что да как тут у нас устроено. Он ждет в главном холле. А я пойду пошлю отчет Альберту, что тебя устроил на место.
Махнув рукой, Павел Алексеевич ушел, а Герман, разобравшись с креплением старых наушников и настройкой рации, вскоре тоже покинул раздевалку, готовясь встретить своего напарника.
Олег действительно оказался молодым и достаточно дружелюбным парнем. Он возвышался над Германом практически на целую голову, но явно совершенно не стеснялся своего высокого роста, держа спину ровно и вытягивая шею.
— Приятно познакомиться! Поехали на обход.
Обменявшись крепким рукопожатием, напарники неспешно направились из главного холла на скоростном лифте на пятидесятый этаж небоскреба.
— Работа на самом деле не очень пыльная, — с улыбкой поделился Олег, облокотившись на поручни длинного траволатора, на который они ступили, стоило покинуть лифт. — У всех есть выделенные им под надзор этажи, где надо совершать обходы. У нас с тобой с пятидесятого по пятьдесят пятый — это обыкновенные офисы, битком набитые бумажными крысами.