Как бы то ни было, но я опять приближался к поверхности. Внезапно подъем прекратился, труба пошла горизонтально. Но я продолжал продвижение, подавляя страх, что я могу захлебнуться, если вода потечет интенсивней.
Сколько времени я полз — трудно сказать, но снова неожиданно для меня я выполз в более широкую трубу, а из нее в туннель, вернее, там было два туннеля.
Когда я вновь зажег свою зажигался, мне бросилось в глаза, что они имеют разную форму — один из них был с плоским дном. Несмотря на усталость, я быстро пополз вперед. Правда, огня моей зажигалки хватит ненадолго. Но я тут же обнаружил ступени лестницы, вмонтированной в стену. Я с облегчением вздохнул. По этой лестнице наверняка спускаются рабочие. Значит, и меня она выведет наружу.
Лестница кончилась люком, из-за которого чувствовалось дуновение воздуха и слышался шум поездов подземки. От радости я чуть не засмеялся истерическим смехом.
Открыв люк, я увидел, что он находится в самом конце одной из станций. Дождавшись, пока не прошел поезд и не забрал с собой редких пассажиров, я быстро выскочил из люка и закрыл его за собой. На платформе никого не было. Я бросил взгляд на название станции и быстро вошел в телефонную будку, откуда я позвонил Сторми.
Я не тратил время на детали, а только объяснил ей в общих чертах, что случилось. Она слышала отчаяние в моем голосе и не прерывала мои указания никакими излишними вопросами. Я объяснил ей, что на то, чтобы взять машину напрокат, ей понадобится минут пятнадцать. Потом я сказал ей, что еще надо сделать дополнительно. Я остался в будке, держа трубку у уха. Всякий раз, когда проходил поезд и люди выходили на платформу и шли мимо меня, я отворачивался в сторону, чтобы скрыть свое лицо, и делая вид, что разговариваю по телефону.
Время текло страшно медленно. Прошел час. У меня уже подгибались ноги, лицо горело. Мой мозг плыл в тумане. Наконец, кто-то похлопал меня сзади по плечу. Я уронил трубку и, быстро пригнувшись, повернулся, чтобы в случае необходимости нанести удар. Но этого не потребовалось. У меня даже голова закружилась от радости: я увидел, что передо мной стоит Сторми...
Сторми взяла напрокат новый «крайслер», и она повела машину по почти пустынной сейчас Седьмой авеню, в сторону Нижнего Манхэттена. Я расстегнул пальто и куртку и нагнулся к обогревателю, от которого шел теплый воздух. Большие глотки из плоской бутылочки, привезенной Сторми, ускорили мое воскрешение.
Что бы я ни пережил ранее, но мне уже стало лучше — дрожать я перестал. Но я сильно устал и ощущал себя совершенно разбитым. Алкоголь и тепло обволакивали меня туманной теплотой. Веки мои отяжелели, и мне нестерпимо захотелось спать. Я откинулся на сиденье и положил голову на подголовник. Что-то кольнуло меня и загорелось на моем лице. Я застонал и дернулся. Сильная, но нежная рука Сторми взяла меня за подбородок и притянула к себе.
— Не дергайте головой, Джейк! Будет немножко больно.
Я открыл глаза. Ее мальчишеское лицо напряженно смотрело на меня. В ее темных глазах можно было заметить нежность, которую нельзя было скрыть. Она держала в руке ватный тампон, смоченный в виски, и обмывала мое грязное, израненное лицо. Я прикусил губу и старался сидеть смирно, а она тем временем промывала мои раны. Машина стояла в безлюдном квартале. Холодное жжение виски оказало пробуждающее воздействие.
— Вот и все... Большего пока сделать невозможно.
Я выпрямился, взял у нее бутылочку и вымыл руки. Алкоголь сразу защипал во всех пораненных местах так, что я непроизвольно вздрогнул. Сторми протянула мне маленькое зеркальце. Без грязи и засохшей крови моя физиономия выглядела немножко лучше, но на ней было множество ссадин и царапин.
Я взял с заднего сиденья вещи, которые Сторми приобрела для меня — пальто и коричневую шляпу. Я с трудом натянул на себя пальто и застегнул его на все пуговицы. Затем надел шляпу и поднял воротник пальто. После этого я снова посмотрел в зеркальце.
Так было уже лучше. Поля шляпы закрывали лоб, а воротник пальто — нижнюю часть лица. Я опустил подбородок пониже, так, чтобы остались видны только нос и губы. Синяк под глазом, правда, скрыть не удалось, но если свет не будет падать непосредственно на меня...
— Дайте мне револьвер! Свой я потерял.
Сторми протянула мне револьвер 32-го калибра, который я ей оставил. По сравнению с «магнумом» это была жалкая детская игрушка, но если хорошенько прицелиться, то на небольшом расстоянии можно обойтись и им.
Я сунул оружие в боковой карман пальто. Мне нужно было еще кое-что сделать до конца ночи. Правда, я был в таком состоянии, что ничего не хотелось делать. Но я понимал, что этого никто за меня не сделает, а сделать надо.
Сначала мне надо немного перекусить и выпить несколько чашек черного кофе, чтобы взбодриться. Я поделился со Сторми своими намерениями. Она включила мотор и повела машину на запад, к Уолл-Стрит. Я опять задремал...
Когда я проснулся, машина стояла — на этот раз в одном из переулков Бауэра, а Сторми как раз возвращалась из ночной закусочной, держа в руках пакет с бутербродами и два стаканчика кофе.
— А вы сами будете есть? — промычал я сонно.
Она молча посмотрела на меня, а затем сказала:
— Сегодня я поздно ужинала.
Я принялся за бутерброды с ветчиной, запивая их кофе. Выпив первый стаканчик, я разбавил кровь в жилах еще одной порцией виски, после чего выпил второй стаканчик кофе. Вскоре я почувствовал, как кровь снова заиграла в моих жилах. Туман в голове рассеялся. Я выпрямился и подвигал плечом.
— Что теперь? — тихо спросила Сторми.
— Отправимся на поиски Нины.
— Но если тот парень выдал ее тайник, она, наверняка, в руках этих подонков.
— Может быть, и так. В таком случае, надо искать Бена Хэнкса. Быстро! Поехали!
В Гринвич-Виллидж Сторми остановила машину в двух кварталах от дома, где проживала Лина Мейсон, подружка Хэнкса.
— Жди меня здесь! — приказал я и вылез из машины, захлопнув за собой дверцу. Потом я быстро зашагал по заснеженной мостовой, держа руки в карманах пальто. Когда я уже хотел свернуть на улицу, где жила Лина Мейсон, я заметил нечто, что сразу заставило меня остановиться и опять нырнуть за угол дома.
Перед ее домом стояла полицейская машина. С напряженными до отказа нервами, я стоял и выжидал, что же будет дальше. Из занавешенных окон пивной доносились громкие голоса. Наконец, они смолкли, и из заведения вывалилось с десяток фигур, гонимых худощавым полицейским.
Некоторые имели очень короткую мужскую прическу, другие имели длинные волосы. На одних была женская одежда, на других — мужская. Но с биологической точки зрения все они были женского пола.
— На сегодня хватит! Повеселились! — брезгливо буркнул полицейский. — Убирайтесь прочь по своим норам, паршивые лесбиянки!
Женщины с раздраженным видом начали медленно разбредаться парами. Коп провожал их сердитым взглядом. Из пивной вышел еще один коп. Он был маленький и пухлый. Они еще немного постояли, затем уселись в машину и укатили.
В кафе погасли все огни, кроме одного. Женщина изнутри подошла к стеклянной двери, заперла ее и опустила жалюзи. Теперь улицу освещал только один фонарь на ближайшем углу. Света он давал мало, потому что снег все еще продолжал кружиться в воздухе. Я перешел через улицу и вошел в здание, держа палец на спусковом крючке, чтобы в случае необходимости выстрелить прямо через карман...
Добравшись до квартиры Мейсон, я постучал. Мне никто не открыл. И на этот раз мне помогла целлулоидная полоска. Квартира пустовала. Я обошел все помещения. В раковине стояла грязная посуда. На кухонном столе находилась бутылка виски, наполовину пустая. Чемодан, стоявший раньше в одном из шкафов, теперь пустовал.
Я вышел из квартиры и, пройдя по тротуару, подошел к кафе. Постучав, я поглубже спрятал свой подбородок, чтобы по возможности скрыть свою внешность. Мне еще везло, что шел снег — никто в такую погоду не удивится, что я приподнял воротник. Ключ в двери повернулся, и она немного приоткрылась. Женщина была маленького роста, но фасонистая. Седые волосы обрамляли красивое лицо с тонкими чертами.
— Мы уже закрылись.
— Я ищу одну знакомую, живущую в этом доме. Лини Мейсон.
Она кивнула:
— Знаю ее. Милая девушка.
— Ее нет дома, а мне нужно с ней поговорить. Вы случайно не видели ее сегодня вечером?
— Нет. Она работает по ночам. Играет на рояле в одном ночном клубе.
— У нее живет мой друг, Бен Хэнкс. Вы его знаете?
— По имени нет, а так я его видела.
— Сегодня вечером?
Она покачала головой.
— Я весь вечер проработала... И он вряд ли зашел бы в наше заведение.
— А в каком клубе работает Лини?
Она пожала плечами.
— Где-то за Гудзоном, в Нью-Йорке. Точно не знаю...
Я поблагодарил ее и вернулся к машине. В Нью-Йорке находился ночной клуб Гарвея Кью. И его адрес был в моей записной книжке. Я уселся рядом со Сторми и захлопнул дверцу.
— Никого, — ответил я на ее вопрошающий взгляд.
— Что теперь будем делать?
— В Нью-Йорке работает подружка Хэнкса. Возможно, она знает, где его разыскать. Я поговорю с ней.
— Какой дорогой поедем?
— Через туннель в Нью-Джерси. Но обождите минутку, Сторми. Сначала я должен вам кое-что объяснить. Перед туннелем мы должны остановиться и заплатить пошлину, а меня разыскивают полицейские Нью-Йорка. Если меня узнают и арестуют в вашей машине, у вас будут неприятности. Вас могут арестовать.
Она меланхолично взглянула на меня.
— Это я и так уже знаю... Что дальше?
— Лучше выходите и возвращайтесь домой на такси. Ждите меня там. Я справлюсь один.
Она посмотрела на меня такими глазами, словно я пообещал ее выпороть розгами.
— Интересно, — проговорила она, — какого вы вообще обо мне мнения? Вы думаете, я испугалась, что у меня будут неприятности? Нет, слава богу, я не принадлежу к такому сорту женщин.
— Я знаю, что вы смелая женщина, но к чему ненужный риск! Я ведь могу справиться и без вас.