К вечеру ее начало тошнить. Перед глазами летали искорки. Она очень хотела есть, еще больше хотела пить, а энергетический голод вообще перешел всякие границы. Каждый раз, приходя в себя после поглощения, Эллен думала об энергии. Она вспоминала, какое это сладкое чувство, когда чужие потоки вливаются в тебя, наполняют тело мощью.
К наступлению третьего дня она была обессилена, обезвожена, но все меньше думала о еде и воде, и все больше об энергии. Иногда Эллен замечала, что ее трясет от одной мысли. Перед глазами вставала картина: наркоман, бьющийся в конвульсиях и орущий «Дайте мне дозу!» Тогда она спохватывалась, сжималась в клубок и гнала мысли прочь.
Эллен умирала без своей дозы.
К концу третьего дня над ней сжалились. И кто? Сам Виктор Романович. Эллен с трудом повернула голову, когда дверь хлопнула. Она была вся в поту, только-только восстанавливала дыхание после адского пекла, кое устроило ей поглощение.
– Ну как ты тут, дорогая? – спросил Виктор, подойдя к кровати. – Выглядишь неважно.
Эллен заметила в его руках стакан с водой и невольно облизнула пересохшие губы.
– Будем дальше упрямиться или признаем поражение?
Ей было так плохо после приступа, что даже ответить сил не нашлось. Впрочем, она обошлась одним жестом: показала средний палец. Научилась у Дениса.
Дядя хмыкнул и прошел к двери, однако стакан оставил на тумбе. Эллен не могла ждать, пока Виктор выйдет, и с жадностью кинулась к воде. Плевать, что это ее маленькое поражение, если не унижение. Она глотала воду так, словно ее вот-вот отберут. Знала, что надо пить небольшими глоточками, но не могла.
Дядя застыл у двери.
– Я скажу тебе всего четыре слова, если ты не глупая, то поймешь… Саша, Дима, Павел и Георгий.
Эллен замерла, а Виктор злорадно усмехнулся и хлопнул дверью.
Голова плохо соображала, а вот сердце быстро поняло, что к чему. Забилось так, что грудная клетка заныла от боли.
– Нет, пожалуйста, – еле пискнула Эллен, сползая с кровати. Она бросилась к двери, упала перед ней на колени. – Вернись, пожалуйста! Я согласна, только не трогай их, умоляю! – кричала она, что было сил, но в ответ была лишь тишина.
Эллен рыдала, упав на пол. Если ее любимые мужчины здесь, то двоим из них точно не жить. От этой мысли ее в итоге стошнило. Долгожданная вода вместе с желчью вылилась прямо у двери.
Неделя – раз плюнуть? Глупая, глупая Эллен…
Ночью ее разбудило знакомое чувство присутствия. Она собрала все силы и присела на кровати, выискивая взглядом светлячков.
«Они должны принести хорошие новости!» – не сомневалась Эллен.
И не ошиблась. Огоньки заплясали и сложились в послание:
Их здесь нет. Борись.
Эллен рыдала от счастья.
***
«День четвертый».
Он принес изменения: Эллен было разрешено принять душ и поесть.
– Думаю, твоя мать постаралась, – сказала блондинка-Леся, которая сидела с Эллен за столом. – Никому бы другому Виктор Романович не уступил, а сам он никогда не меняет решений.
Эллен улыбнулась с набитым ртом. Казалось, Леся искренне за нее переживает. По крайней мере, ее синие глаза говорили так. Синие. Эллен впервые не отвела взгляд и задумалась, какая она – настоящая? Без пестрых париков и линз.
Еда и душ ненадолго спасли Эллен.
Через час она уже горела в предсмертной агонии.
И через два.
И через три.
Поглощение озверело.
«День пятый».
Снова душ, но даже вода была не в радость. Завтрак – кусок в горло не лез. Эллен отодвинула тарелку.
– Мне нужна энергия, – сказала она, пряча под стол трясущиеся руки.
Леся нахмурилась, проследив за ее движением.
– И часто тебя так колотит?
– Совсем немножко, пожалуйста, – не унималась Эллен.
Все, о чем она могла думать, – у Леси есть необходимая ей доза.
– Умоляю, совсем капельку. Убери блокировку, я клянусь, не стану включать способности, мне просто нужна энергия.
Эллен смотрела на Лесю и представляла, как в ней сочится живительная субстанция, как она разливается потоками рек под кожей, как перетекает по венам. Энергия невидима, но только не для нее. Она видит ее разноцветными лентами, с разными вкусами и запахами. Дима пахнет морем, а его энергия соленая на вкус, Алекс – молочный шоколад! И он вкуснее всех!
Эллен так хотелось вдохнуть и узнать, какой аромат у Леси, и какая она на вкус.
– Ну пожалуйста. – Она сползла со стула, опустилась перед Лесей на колени, взяла ее за руки. – Я только попробую.
Леся резко вскочила. Ее стул грохнулся на пол.
– Ты ненормальная. – Она попятилась.
– Отдай мне энергию. Я ведь сказала «пожалуйста».
Эллен надоело клянчить то, что и так должно принадлежать ей. Она поднялась. Взгляд скользнул на стол, где лежала вилка.
«Если пырнуть, как следует, Леся потеряет контроль, и тогда можно выпить ее всю. До дна! За ее упрямство и нежелание помогать мне».
Эллен потянулась к вилке и вдруг застыла. Хотела пошевелиться, но не могла. Леся торопливо отступала, глядя то на руку, которая зависла над прибором, то в глаза Эллен.
– Отпусти меня!
– Ты не в себе, – сказала Леся и скрылась за дверью.
Оковы чувствования рухнули. Эллен кинулась ко входу.
– Дайте мне энергию!
Она колотила в дверь, дергала ручку, билась о преграду – бесполезно. Металась по комнате, била посуду, расшвыривала стулья – бесполезно! Никто не входил.
А ей хотелось убивать.
Молниеносно. Одним глубоким вдохом.
Одного, двух, трех… Ей казалось, что даже десятка будет мало.
Потом все прошло. Поглощению надоело зверствовать впустую. Оно отступило, и Эллен увидела себя со стороны, но главное – она прочувствовала свои мысли: ядовитые, окутанные тьмой, жаждущие чьей-то смерти.
Это напугало ее. Она закрылась в гардеробе, забилась в самый дальний угол и молилась, чтобы к ней никто не пришел. Ей казалось, что ее безумная половина бродит по комнате и тянется к вилке, чтобы бездумно всадить ее в первого, кто окажется в комнате.
«Что они со мной сделали? В кого превратили?»
Она боялась себя так, как не боялась даже Виктора.
***
Услышав шаги, Эллен сжалась от страха.
Дверь в гардеробную распахнулась, и ее ослепило.
– Что ты здесь делаешь? Кто ты? – спросили ее возмущенным голосом. Таким знакомым!
Глаза привыкли к свету, и Эллен разглядела девушку.
Она отшатнулась от неожиданности, потеряла дар речи.
– Кто ты? – властно повторили вопрос.
Эллен во все глаза смотрела на девушку и не могла поверить. Перед ней стояла ее копия! Только волосы были обрезаны под каре и выкрашены в черный.
– Я Эллен, – наконец произнесла она, – настоящая! А ты кто?
Копия хмыкнула.
– Это я настоящая, а ты подделка. Проваливай из моей жизни! Ты мешаешь мне быть тем, кем я должна! Не перестанешь со мной бороться, все, кто тебе дорог, пострадают! – пригрозила копия и яростно захлопнула дверцу.
Эллен проснулась.
Она по-прежнему сидела в темном гардеробе, и ее трясло от жара.
Перед глазами стоял образ другой Эллен – властной, уверенной, бесстрашной.
«Я схожу с ума».
Через минуту она уже забыла о странном сне, мысли вновь заполнило одно желание.
Энергия, энергия, энергия…
Дай ей сейчас Диму, она выпьет его жизнь, не задумываясь.
«Я – не чудо, я – чудовище!»
***
О наступлении шестого дня известил хлопок двери. Эллен открыла глаза.
В комнату вошла незнакомая девушка. На вид ей было не больше шестнадцати. В руках у нее был поднос с едой.
Эллен с интересом приподнялась на кровати.
– А Леся где? – спросила она.
– Я не знаю, кто это, – ответила девушка, выставляя тарелки с подноса на стол.
Увидев стакан с водой, Эллен вскочила. Она подлетела к столу и залпом выпила всю воду. Сегодня завтрак был плотнее, наверное, потому что вчера Эллен от него отказалась. На тарелке лежали горячие отбивные и пюре. Взгляд упал на нож, видимо, для мяса. Эллен заставила себя чуть отойти от стола, пока ее мыслями не завладел какой-нибудь монстр.
– Ты – мой новый блокиратор?
Девушка вздрогнула и прижала поднос к груди.
– Нет, я внушитель.
– Новенькая?
Девушка кивнула. В ее глазах вспыхнул страх.
«Такая же, как я, – подумала Эллен, – запертая в огромную тюрьму, растерянная, одинокая, напуганная».
– Почему тебя ко мне пустили? – удивилась Эллен.
Обычно ее окружали сенсеры взрослее, но никак не фазовые подростки. Вряд ли дядя решил побаловать ее компанией.
– Мне просто сказали накормить тебя. Приятного аппетита.
Легко улыбнувшись, девушка пошла к двери.
– Спасибо, – по-доброму ответила ей вслед Эллен.
Девушка обернулась, сверкнула улыбкой, а после потянулась к ручке – дверь не поддалась рывку.
– Откройте. – Она постучала, снова дернула ручку.
Эллен с тревогой смотрела девушке в спину и постепенно до нее доходил смысл слова «накормить». Она надеялась, что ее догадка так и останется догадкой, но…
…блокировка упала. Рухнула, как карточный домик.
– О, боже, – пролепетала себе под нос Эллен.
Она чувствовала, как поглощение выползает из своего укрытия, и думать ни о чем не могла, кроме как о потоках, которые начала ощущать. Они трепыхались в ее гостье, словно сами просились прямо в руки.
Девушка резко обернулась и с ужасом уставилась на Эллен. Тоже догадалась, зачем она здесь. Слава о хищнике, пожирающем за секунду жизни сенсеров, гуляла по всему Институту.
– Пожалуйста, не надо, – пискнула жертва.
Поглощение потребовало дозу. Потоки покорно потянулись. Все, что Эллен смогла сделать для девушки, – это придержать ее смерть, не позволить поглощению высосать энергию одним глотком.
– Пожалуйста, – гостья заплакала, вжалась в дверь. – Прошу тебя, я хочу жить.
Эти слова, будто молотом, ударили Эллен по голове. Она не перестала тянуть из девушки жизнь, но, по крайней мере, осознала, насколько она этого не хочет.