– Там в ведре, – сказал Старый Чак, – они отрезали их себе ножами. Никто не знает зачем.
– Что мы будем делать с телами? – спросил Фред. – Не класть же их в гробницы.
– Нет, – сказал Чарли. – Надо придумать что-то другое.
– Отвезите их в Забытые Дела, – сказала Полин. – Сожгите их. Сожгите их хижины. Сожгите и забудьте.
– Это хорошая идея, – сказал Чарли. – Возьмем телеги и отвезем их туда. Ужасно все это.
Мы сложили тела на телеги. К этому времени у Смертидеи собрались почти все, кто живет в арбузном сахаре. Все вместе мы двинулись к Забытым Делам.
Мы шли очень медленно. Со стороны мы казались процессией, медленно приближающейся к МОЖНО ПОТЕРЯТЬСЯ. Я шел рядом с Полин.
Теплое золотое солнце светило с неба на нас и на медленно приближающиеся Кучи Забытых Дел. Мы шли по рекам и мостам, мимо ферм и лугов, через сосновый лес и арбузные поля.
Кучи Забытых Дел были похожи на обломки не то гор, не то огромных машин и сверкали на солнце, словно золотые.
Толпу людей все больше охватывало почти праздничное настроение. Всем стало легче от того, что Кипяток и его банда умерли.
Дети начали собирать по обочинам цветы, и очень скоро в колонне было так много цветов, что она стала похожа на вазу, полную роз, нарциссов, маков и колокольчиков.
– Все кончено, – сказала Полин, затем, обернувшись, протянула руки и обняла меня по-дружески, словно подтверждая, что да, все кончилось. Я почувствовал прикосновение ее тела.
Тела Кипятка и его банды сложили в хижину и облили форельно-арбузным маслом. Специально для этого мы привезли с собой целую бочку, и теперь все хижины были облиты форельно-арбузным маслом.
Люди отступили назад, чтобы Чарли мог поджечь хижину, в которой были сложены тела, и в эту минуту из Забытых Дел, пританцовывая, появилась Маргарет.
– Привет, – сказала она. Она вела себя так, словно ничего не случилось, словно мы собрались здесь на пикник.
– Где ты была? – спросил Чарли, ошеломленно глядя на свежую как огурец Маргарет.
– В Забытых Делах, – сказала она. – Я ушла совсем рано, еще до рассвета, чтобы собрать вещей. А в чем дело? Зачем вы все сюда пришли?
– Ты ничего не знаешь? – спросил Чарли.
– Нет, – сказала она.
– Ты видела Кипятка, когда проходила здесь утром?
– Нет, – сказала она. – Они все спали. А в чем дело? – Она огляделась по сторонам. – Где Кипяток?
– Даже не знаю, как тебе сказать, – проговорил Чарли. – Он мертв, и вся его банда тоже.
– Мертв? Ты, наверное, шутишь.
– Шучу? Нет, они явились в Смертидею несколько часов назад и убили себя в форельном питомнике. Мы привезли их тела, чтобы сжечь. Они устроили ужасную сцену.
– Не может быть, – сказала Маргарет. – Этого просто не может быть. Что за странные шутки?
– Это не шутка, – сказал Чарли.
Маргарет стала оглядываться по сторонам. Она видела почти всех. Она увидела меня рядом с Полин, подбежала и спросила:
– Это правда?
– Да.
– Зачем?
– Не знаю. Никто не знает. Они просто пришли в Смертидею и убили себя. Это для всех загадка.
– Не может быть, – сказала Маргарет. – Как они это сделали?
– Ножами.
– Не может быть, – сказала Маргарет. Она была потрясена и поражена. Она схватила меня за руку.
– Сейчас, сегодня? – проговорила она, ни к кому не обращаясь.
– Да.
Ее рука казалась холодной и неуклюжей в моей руке – так, словно пальцы стали слишком маленькими и не подходили ей больше. Я мог только смотреть на Маргарет – пропавшую в Забытых Делах сегодня утром.
Чарли достал шестидюймовую спичку и поджег хижину, в которой лежали тела Кипятка и его банды. Все отступили назад, пламя поднималось все выше и выше, разгораясь тем ровным красивым светом, которое всегда получается от форельно-арбузного масла.
Потом Чарли поджег другие хижины, и они загорелись так ярко, что скоро жар стал нестерпимым, и нам пришлось отступать все дальше и дальше, пока мы не оказались в поле.
Час или больше мы смотрели, как исчезают в огне хижины. Чарли стоял и смотрел очень тихо. Кипяток был когда-то его братом.
Дети принялись бегать по полю. Им надоело смотреть на огонь. Сначала им было интересно, но потом надоело, и они решили заняться чем-то другим.
Полин сидела на траве. В свете пламени ее лицо выглядело умиротворенно. Вид у нее был такой, будто она только что родилась.
Я больше не держал Маргарет за руку, но после того, что произошло, она так и не пришла в себя. Она в одиночестве сидела на траве, сжимая руки так, словно они были мертвыми.
Когда пламя постепенно погасло, из Забытых Дел подул сильный ветер и поднял пепел в воздух. Потом Фред стал зевать, так мне снилось.
Книга третьяМаргарет
Я проснулся и, лежа в кровати, стал рассматривать свой арбузный потолок – очень красивый потолок. Потом я задумался, который сейчас час. Мы с Фредом договорились встретиться во время ланча в городском кафе.
Я встал, вышел на крыльцо и с удовольствием потянулся, ощущая босыми ногами холодные камни и чувствуя, какие они далекие. Я посмотрел на серое солнце.
Река блестела еще не так ярко, как во время ланча; я спустился вниз, зачерпнул воды и плеснул себе в лицо, завершая работу пробуждения.
Мы с Фредом встретились в кафе. Он уже ждал меня там. С ним был док Эдвардс. Фред разглядывал меню.
– Привет, – сказал я.
– Здоро́во.
– Приветствую, – сказал док Эдвардс.
– Куда вы так спешили сегодня утром? – спросил я. – Вам явно не хватало лошади.
– Пожалуй. Я торопился на роды. Сегодня утром у нас появилась маленькая девочка.
– Здо́рово, – сказал я. – Кто же счастливый отец?
– Ты знаешь Рона?
– Ага. Его хижина рядом с обувной мастерской.
– Ага. Это Рон. У него теперь маленькая девочка.
– Вы просто пронеслись мимо меня. Я не знал, что вы способны развивать такую скорость.
– Да. Да.
– Как дела, Фред? – спросил я.
– Прекрасно. С утра хорошо поработалось. А ты чем занимался?
– Сажал цветы.
– Ты не работал над книгой?
– Нет, я посадил цветы, потом ненадолго вздремнул.
– Бездельник.
– Кстати, – сказал док Эдвардс. – Как движется книга?
– Движется понемногу.
– Это хорошо. А о чем она?
– Просто так, пишу как пишется: одно слово за другим.
– Понятно.
Подошла официантка и спросила, что мы будем есть на ланч.
– Что вы будете есть на ланч, мальчики? – спросила она. Она работала официанткой много лет. Когда-то молодая девушка, сейчас она уже не была молодой.
– У вас сегодня фирменное блюдо – котлеты? – спросил док Эдвардс.
– Да. Ешь котлеты в серый день, будешь серым, словно тень, – такой у нас девиз, – сказала она.
Все засмеялись. Это была хорошая шутка.
– Я возьму котлеты, – сказал Фред.
– А вы? – спросила официантка. – Тоже котлеты?
– Да, мне котлеты, – сказал я.
– Три порции котлет, – сказала официантка.
После ланча док Эдвардс сказал, что ему пора – нужно навестить жену Рона с ребенком и убедиться, что у них все в порядке.
– До встречи, – сказал он.
Мы с Фредом решили выпить по чашке кофе. Фред бросил себе в кофе два куска арбузного сахара.
– Как Маргарет? – спросил он. – Ты видел ее или слышал что-нибудь?
– Нет, – сказал я. – Я же тебе говорил утром.
– Она очень переживает из-за вас с Полин, – сказал Фред. – Ей трудно с этим смириться. Я разговаривал вчера с ее братом. Он сказал, что у нее разбито сердце.
– Ничем не могу помочь, – сказал я.
– За что ты на нее сердишься? – спросил Фред. – Все кроме меня и Полин думают, что у нее были какие-то дела с Кипятком – неужели ты тоже? Нет же доказательств. Да и вообще это не имеет никакого смысла. Простое совпадение. Неужели ты веришь, будто ее могло что-то связывать с Кипятком?
– Я не знаю, – сказал я.
Фред пожал плечами и стал пить кофе. Подошла официантка и спросила, не хотим ли мы на десерт яблочного пирога.
– Сегодня очень вкусный яблочный пирог, – сказала она.
– Я бы взял кусочек, – сказал Фред.
– А вы?
– Нет, – сказал я.
– Ладно, мне пора на работу, – сказал Фред. – Пресс зовет. Ты что будешь делать?
– Наверное, писать, – сказал я. – Поработаю над книгой.
– Это серьезно, – сказал Фред. – Книга будет о погоде, как говорил школьный учитель?
– Нет, не о погоде.
– Это хорошо, – сказал Фред. – Не очень-то мне хочется читать книгу о погоде.
– Ты когда-нибудь вообще читал книги? – спросил я.
– Нет, – сказал Фред, – не читал, но не думаю, что мне захочется начинать с облаков.
Фред ушел на Арбузные Дела, а я сперва двинулся к себе в хижину, чтобы немного пописать, но потом передумал. Я не знал, чем заняться.
Можно было пойти в Смертидею и обсудить с Чарли одну мысль, которая пришла мне в голову; можно было найти Полин и заняться с ней любовью; можно было пойти к Статуе Зеркал и посидеть там немного.
Что я и сделал.
В Статуе Зеркал отражается все – для этого нужно долго стоять перед ней и не думать ни о чем, кроме зеркал, но надо быть осторожным и ничего у зеркал не просить. Иначе это произойдет.
Прошло около часа, прежде чем я смог освободить свое сознание. Некоторые люди никогда ничего не видят в Статуе Зеркал, даже себя.
Я увидел Смертидею, город, Забытые Дела, реки, поля, сосновый лес, стадион и Арбузные Дела.
Я видел Старого Чака на парадном крыльце Смертидеи. Он чесал голову, а Чарли был в кухне и мазал масло на кусок жареного хлеба.
По улице, выйдя из хижины Рона, шел док Эдвардс; за ним бежала собака и обнюхивала следы. У одного из следов собака остановилась и принялась махать над ним хвостом. Этот след определенно понравился собаке.