Когда малышке окончательно надоела игра, мы выпустили пескарей в озеро. Они были вполне живы, только очень нервничали. Сомневаюсь, что им еще когда-нибудь захочется ванильного пудинга.
Комната номер 208, отель «Рыбалка в Америке»
На расстоянии полуквартала от пересечения Коламбус и Бродвея стоит отель «Рыбалка в Америке» – очень дешевый отель. Заведение старое, и делами там заправляют китайцы. Молодые честолюбивые китайцы – может из-за этого в вестибюле постоянно пахнет лизолом.
Лизол усаживается, словно обычный постоялец, на жесткий диван и читает спортивный раздел «Кроникл». Диван похож на детское питание – я ни разу в жизни не видел таких диванов.
Потом лизол засыпает, не обращая внимания на сидящего рядом пенсионера-итальянца, который тоже дремлет под тяжелый стук стенных ходиков и видит во сне золотые спагетти, сладкий базилик и Иисуса Христа.
Китайцы постоянно что-то ремонтируют. Как-то они целую неделю красили лестничные перила, потом взялись за обои на третьем этаже.
Сколько бы вы ни ходили по третьему этажу, вы ни за что не вспомните, какого цвета и рисунка были там обои. Зато будете точно знать, что сейчас они другие. Что они отличаются от старых обоев. При этом, уйдя с этажа, вы забудете и то, как выглядят новые.
Однажды китайцы вытащили из комнаты кровать и прислонили ее к стене коридора. Она простояла так почти целый месяц. Все привыкли видеть кровать на этом месте, но в один прекрасный день она исчезла. И никто не знал куда.
Я хорошо помню, как впервые попал в отель «Рыбалка в Америке». Мы зашли туда с другом, который хотел познакомить меня с одной парой.
– Тут такая история, – говорил друг. – Она бывшая проститутка, сейчас работает в телефонной компании. Он во времена Великой депрессии учился на врача, потом ушел в шоу-бизнес. После стал посыльным в лос-анжелесском абортарии. Потом на чем-то прокололся и некоторое время просидел в Сан-Квентине[27].
Они тебе понравятся. Очень хорошие люди.
Он встретил ее несколько лет назад на Норт-Бич. Она тогда работала на одного цветного сутенера. Очень это было странно. Шлюхи должны обладать особым темпераментом, и у большинства женщин он есть, но у нее не было ни сколько шлюшьего темперамента, такой вот редкий случай. Она, кстати, тоже негритянка.
Обычная девчонка, жила на ферме в Оклахоме. Сутенер проезжал мимо и увидел, как она играет во дворе. Он остановился, вышел из машины и стал о чем-то говорить с ее отцом.
Кажется, он дал старику деньги. Наверное, немало, потому что отец тут же велел ей собирать вещи. Так она и уехала с сутенером. Все очень просто.
Он привез ее в Сан-Франциско и заставил работать, хотя она этого терпеть не могла. Привязал к себе всякими угрозами и страшно терроризировал. Такая вот любовь.
Она умная девочка, так что он устроил ее в телефонную компанию, а ночью она занималась проституцией.
Когда Арт забрал ее от сутенера, тот натурально взбесился. Жалко было терять такую славную штучку. Вламывался посреди ночи к Арту в комнату, приставлял к горлу нож, орал, матерился. Арт вешал на дверь здоровенные замки, но этот придурок все равно их срывал – здоровый как бык.
Тогда Арт купил пистолет 32-го калибра и в следующий раз, когда сутенер ворвался в комнату и начал орать, сунул дуло ему в рот и сказал: «Еще раз войдешь в эту дверь – считай, что тебе не повезло, Джек». Подействовало. Сутенер больше не появлялся. Пришлось ему обходиться без девочки.
Он навыписывал от ее имени чеков на несколько тысяч долларов, снял деньги со счета и всякое такое. Они до сих пор все это выплачивают.
Пистолет там всегда под рукой, рядом с кроватью на случай, если вдруг с сутенером случится амнезия и ему захочется прокатиться в катафалке в лакированных штиблетах.
Вот увидишь, когда мы войдем, Арт будет пить вино. А у нее в руках окажется бутылочка брэнди. Нам она не предложит. Она выпивает за день четыре таких бутылочки. Никогда не купит сразу целый литр. Каждый раз выходит и покупает очередные полпинты.
Так и живет. Мало говорит и не устраивает сцен. Очень красивая женщина.
Друг постучал, и мы услышали, как кто-то встает с кровати и идет к дверям.
– Кто там? – спросил мужской голос.
– Я, – сказал мой друг; его было легко узнать, не труднее, чем если бы он назвался по имени.
– Сейчас открою. – Простое утвердительное предложение. Человек отодвинул сотню замков, засовов, задвижек, крючков, цепочек, стальных шипов, банок с кислотой, после чего дверь распахнулась, словно аудитория знаменитого университета, и все оказалось на своих местах: пистолет рядом с кроватью и бутылочка брэнди рядом с красивой черной женщиной.
По комнате были расставлены горшки с цветами, несколько штук стояло на комоде в окружении старых фотографий. На карточках были изображены белые люди, и среди них Арт – молодой, красивый, такой, какими были 30-е годы.
К стенам приклеены вырезанные из журналов картинки с изображениями животных; вокруг картинок фломастером нарисованы рамочки, и фломастеровые же веревочки держали их на стенах. Смотрелось очень симпатично.
Рядом с кроватью и пистолетом стояла банка, в которой плавала золотая рыбка. В соседстве пистолета и золотой рыбки было что-то религиозное и очень трогательное.
Еще у них жил кот по имени 208. На полу ванной комнаты они постелили газеты, чтобы кот мог там гадить. Друг сказал, что 208 думает, будто он единственный кот в мире, потому что с самого младенчества не видел других котов. Они ни разу не выпускали его из комнаты. Кот был рыжим и весьма агрессивным. Он мог по-настоящему укусить, если начать с ним играть. Я попробовал погладить 208 по шерсти, и он принялся потрошить мою руку, словно это набитый мягкими кишками живот.
Мы сидели в комнате, пили и говорили о книгах. У Арта в Лос-Анджелесе была хорошая библиотека, но сейчас от нее ничего не осталось. Он рассказывал, что когда работал в шоу-бизнесе, ему часто приходилось ездить по всей Америке, и почти все свое свободное время он проводил в букинистических магазинах, выискивая старые интересные книги. Иногда попадались действительно редкие экземпляры и даже с автографами, говорил он нам; Арт покупал их задешево, но и продать потом пришлось тоже задешево.
– Сейчас они стоят кучу денег, – сказал он.
Негритянка сидела в стороне и тихо изучала плескавшееся в стакане брэнди. Пару раз она произнесла слово «да», но как-то очень необычно. Слово «да» в ее устах проявило самые лучшие свои качества: прозвучав одиноко, без привычного окружения, оно вернуло свой изначальный смысл.
Еду они готовили сами, прямо здесь на одноконфорочной плитке, стоявшей на полу в компании цветочных горшков, среди которых в банке из-под кофе росло даже персиковое дерево. Шкаф заполняли продукты. Вперемешку с рубашками, костюмами и платьями там лежали консервы, яйца и бутылки с растительным маслом.
Друг сказал, что она очень хорошо готовит. Что на этой одноконфорочной плитке под персиковым деревом она сооружает настоящие деликатесы.
Они выстроили для себя отдельный и очень славный мир. Арт обладал мягким голосом и приятными манерами, что позволяло ему иногда подрабатывать сиделкой у повредившихся в уме богатых пациентов. Он делал на этом неплохие деньги, но временами сам начинал чувствовать себя больным. Тогда он как бы выходил из игры. Она по-прежнему служила в телефонной компании, но ночными делами больше не занималась.
Они до сих пор выплачивали счета, которые повесил на них сутенер. Понимаете, прошло уже несколько лет, но они по-прежнему за это платили: за «кадиллак», модную аппаратуру, дорогую одежду – все то, что так любят цветные сутенеры.
После того первого визита я появлялся у них еще не раз. Происходили интересные вещи. Я почему-то был уверен, что кот 208 назван так в честь номера, в котором они жили, хотя знал, что он должен начинаться с тройки. Комната располагалась на третьем этаже. Все очень просто.
Обычно я находил их, ориентируясь скорее по топологии отеля «Рыбалка в Америке», чем по числам. Я так никогда и не выучил номер их комнаты. Подсознательно я помнил, что он начинается с тройки, но и только.
И несмотря ни на что, мне как-то легче было навести в голове порядок, считая, что кота назвали в честь номера комнаты. Такая версия происхождения имени 208 представлялась мне вполне логичной. Но, разумеется, она не имела с действительностью ничего общего. Я все придумал. Кота звали 208, а номер комнаты начинался с тройки.
Откуда взялось имя 208? Что оно значит? Время от времени я об этом задумывался, пряча вопрос среди прочих мыслей. Но не стоило портить себе жизнь, ломая голову над этой загадкой.
Только через несколько лет и совершенно случайно я выяснил истинный смысл имени 208. Однажды воскресным утром, когда солнце только показалось над вершинами холмов, зазвонил телефон. В трубке раздался голос одного из моих близких друзей:
– Я в вытрезвителе. Забери меня отсюда, а? Тут зеленые черти палят черные свечи!
Чтобы внести за друга деньги, я отправился в судебную палату, и там вдруг выяснилось, что контора, выпускающая под залог арестантов, находится в комнате номер 208. Все оказалось очень просто. Я заплатил десять долларов за жизнь друга и узнал истинный смысл 208 – талый снег спустился с гор к рыжему коту – тому, что живет и играет в отеле «Рыбалка в Америке», верит, что он единственный кот в мире, никогда не видел других котов и ничего не боится; по полу ванны там разбросаны газеты, а на плитке варится что-то вкусное.
Новый день на Малом Краснорыбьем озере обещал быть ясным, как первый проблеск рассвета или как луч восходящего солнца – несмотря на то, что уже давно рассвело, солнце поднялось на небо и стояло позднее утро.
Хирург достал нож из болтавшегося у него на поясе футляра и поэтично продемонстрировал остроту лезвия, перерезал карпу горло одним точным движением. Затем он бросил рыбу обратно в озеро.