о поглядывал на часы. Он прислушивался к каждому шороху на лестнице. Вырва уже довольно долго находился здесь, но продолжал упорно ждать кого-то.
Вдруг Вырва остановился. На лестнице послышался шорох. Кто-то постучал условным стуком. Вырва открыл дверь. На пороге стоял Антон. Он был в рабочей одежде. Вырва закрыл дверь и вопросительно взглянул на него.
— Раньше не мог. Трудно было выбраться с вокзала... Патрули и облавы...
— Садись и рассказывай.
— Работа верная...
— Не начинай с конца, — прервал его Вырва.
— Значит, так. Движение на варшавской железнодорожной ветке, особенно ночью, большое. Все пассажирские поезда идут по расписанию, товарные — тоже.
— Ты цистерны видел?
— Видел. В каждом составе их по пять, иногда по десять и больше.
— Товарные поезда останавливаются возле семафора при въезде в Белосток?
— Нет.
— Жаль, жаль... — буркнул Вырва. — А как патрули?
— Редко, но ходят.
— Рассказывай дальше.
— Я был в Лапах у нашего связного. Наблюдал за станцией. У меня есть зашифрованный перечень всех эшелонов с войсками и техникой, которые прошли через эту станцию. Иногда некоторые из них останавливаются в Лапах. Там я влез на тормозную площадку одного из них и доехал прямо до Белостока.
— С ума сошел?!
— Нет. Это лучше, чем пассажирским. На товарных не устраивают облав.
— Как мост?
— Охраняют с обеих сторон.
— Кто охраняет?
— Жандармерия.
— Ну, эти нам не страшны.
— Что верно, то верно, но тем не менее мост охраняется.
— Можно их тихо снять...
— Ночью все можно, — согласился Антон.
— Как подходы к семафорам?
— Хорошие.
— Сегодня же пойдешь к Зигмунту. Пусть скажет, как можно закрыть семафор, чтобы центральный диспетчерский пост не обратил на это внимания.
— Когда мне прийти?
— Завтра вечером. Мы встретимся здесь, здесь же и останешься на ночь. Ты будешь мне нужен. — Вырва встал, подошел к окну и долго наблюдал за улицей из-за занавески. — Выйдешь через двор и дальше огородами, — посоветовал он Антону. — Здесь две подпольные газеты. Отдашь их Зигмунту. Пока!
Антон бесшумно исчез за дверью. Вырва долго прислушивался, затем проверил оба своих пистолета и покинул квартиру.
Лес подступал прямо к железнодорожной насыпи. Густая растительность облегчала наблюдение за железной дорогой. Вырва положил мешок, прикрыл его мхом, а затем осторожно подполз к краю кустарника и стал наблюдать за полотном железной дороги Варшава — Белосток, которая прямой линией тянулась вдоль леса. Вдали вырисовывался желтый щит семафора.
Сумерки наступили быстро, так как было пасмурно и время от времени шел дождь. Вот вдалеке, со стороны Неводницы, показались две фигуры. Это шел патруль. Вырва нырнул обратно в лес. Местом встречи подпольщики избрали лесную поляну в зарослях орешника, надежно укрывавших от наблюдения.
Вырва залез в кусты, сгреб в кучу сухие листья и сел. Хотелось курить, но следовало соблюдать осторожность. Вот из леса на лужайку выскочил заяц. Он сначала тревожно прислушивался, а затем спокойно принялся жевать молодую травку. На мгновение в Вырве проснулся охотник. Он вспомнил, как когда-то частенько бродил с охотничьим ружьем по сибирской тайге. Это, казалось, было так давно...
Опытным ухом охотника Вырва уловил шелест. Заяц моментально убежал. Кто-то подходил к поляне. Вырва увидел Зигмунта. Потом подошли Антон, Павел и Петр. К этому времени совсем стемнело.
— Готовы? — спросил Вырва.
— Готовы! — ответили пришедшие.
— Оружие?
Вместо ответа они расстегнули куртки и вынули спрятанные там автоматы. Стояли молча, ожидая приказа. Вырва достал из мешка ракетницу и подал ее Петру.
— Подойди как можно ближе к Неводнице и спрячься около дороги. Будешь наблюдать за поездами...
— Понимаю.
— Если пойдет пассажирский или товарный с пустыми вагонами и платформами, то пропусти. Когда пройдет тяжелый эшелон, особенно с цистернами, то выстрели вверх две ракеты и сразу же уходи в Белосток. Это твое задание на сегодня.
— Только и всего? — удивился Петр.
— Достаточно. В другой раз сделаешь больше. А ты пойдешь со мной, — обратился Вырва к Зигмунту. — К семафору. Инструменты при тебе?
— Конечно.
— Помнишь, что и как?
— Да.
Вырва достал из мешка магнитные мины и фонариком осветил одну из них.
— Установим взрыватели, когда увидим ракеты. Время взрыва определим...
Дождь перестал, подул сильный ветер. Недалеко от семафора за кустами притаились Вырва и Зигмунт. Левее, метрах в пятидесяти друг от друга, лежали Антон и Павел. Все смотрели на запад и ждали сигнала ракет.
Прошел час. Послышался далекий гудок паровоза, донеслось характерное громыхание мчавшегося поезда. Однако сигнала не было. Вот заскрежетало поднимающееся крыло семафора, и мимо пронесся пассажирский поезд. Минутой позже вдоль пути прошли два охранника. Затем прошел еще один поезд, но Петр сигнала не подавал.
Вырва встал, чтобы немного размяться, и в этот момент увидел, как на западной стороне неба взвилась красная звездочка, а за нею и другая. Вырва быстро достал из кармана мину и установил взрыватель, а затем бросил взгляд на семафор. Заскрежетали блоки, и крыло семафора поднялось вверх: путь свободен. Наконец-то...
Вырва и Зигмунт быстро подбежали к мачте семафора. Поторапливая друг друга, они перерезали кусачками проволоку и справились с этим быстрее, чем предполагали. Когда крыло семафора опустилось на прежнее место, послышался нарастающий стук колес.
— В порядке, — сказал Зигмунт.
— Беги метров на пятьдесят вперед и жди там, — приказал Вырва.
Вдалеке показались огни паровоза. Машинист, видимо, заметил, что путь закрыт, так как раздался гудок паровоза, а затем послышался скрежет тормозов. Поезд, беспрерывно подавая сигналы, замедлял ход.
Вот мимо Вырвы прошел паровоз. Вскоре поезд остановился. Людей не было видно. Вырва моментально вскочил на невысокую насыпь и нырнул между колесами поезда. Он оказался под вторым вагоном. Паровоз пронзительно загудел. Вырва пополз в сторону локомотива. Вскоре он нащупал над собой тендер, но продолжал пробираться вперед. Дорогу ему преградила крышка зольника, которая была слишком низко опущена. Вырва сунул руку за пазуху, вынул мину и прислонил ее к днищу паровоза. Мина сразу прилипла. Вторую мину Вырва установил немного дальше, на расстоянии вытянутой руки.
Он вытер рукавом вспотевшее лицо и осторожно двинулся назад. Сверху до него доносились обрывки немецкой речи. Он, вероятно, находился под вагоном с обслуживающим персоналом или охраной поезда.
Едва он прополз еще немного, как из вагона выскочили несколько солдат и направились к локомотиву. Вырва прижался к шпалам, вынул из кармана пистолет.
Шаги удалялись. Паровоз вновь разразился гудками. Вырва пролез между колесами, скатился в ров и исчез в кустах. Он чувствовал, как в груди колотится сердце, а в висках стучит кровь. Звуки голосов около поезда усиливались. Из вагона, в котором ехала охрана, выскакивали солдаты и выстраивались у поезда. Выстрелов слышно не было.
Немного успокоившись, Вырва отполз глубже в лес и стал ждать там товарищей. До его слуха донесся гул дрезины, которая ехала от станции...
Скрипнула дверь. Гауптштурмфюрер СС Ганс Эрдбрюгер, офицер по особым поручениям, вскочил с кресла. Вильгельм Альтенлох, шеф гестапо в Белостоке, небрежно ответил на его приветствие, прошел через секретариат и толкнул дверь в свой кабинет. Он снял плащ, повесил его на вешалку, подошел к письменному столу, бросил в ящик вынутый из кармана пистолет и тяжело опустился в кресло. У него болела голова после вчерашней попойки у штандартенфюрера СС Вернера Фромма.
Раздался стук, и в дверях появился Эрдбрюгер с кипой бумаг в руках.
— Слушаю! — Альтенлох с трудом поднял глаза.
— Герр штурмбанфюрер, разрешите доложить сводку за прошедшие сутки.
— Что там у вас нового?
— Сегодня ночью, около трех тридцати, на отрезке железнодорожного пути Белосток — Гродно, между станциями Кузница и Лососьна, был взорван товарный эшелон...
— Проклятые бандиты! — скрипнул зубами Альтенлох.
— Это не бандиты. Это диверсия иного рода.
— Что?!
— Из Гродно звонил унтерштурмфюрер Шрёдер. Взрыв произошел только под локомотивом и под цистернами с горючим, которые направлялись на фронт...
Альтенлох вскочил из-за стола, приблизился к Эрдбрюгеру и вырвал у него из рук рапорт, по которому тот докладывал. «Значительная часть эшелона уничтожена. Пожар от цистерн с бензином перебросился на другие вагоны и на лес. Количество убитых еще не установлено. Имеется много тяжелораненых...» — на одном дыхании прочитал Альтенлох и бросил документ на стол.
— Какие приняли меры? — обратился он к стоявшему перед ним по стойке «смирно» офицеру.
— На место диверсии немедленно выехал унтерштурмфюрер Кёниг с оперативной группой и жандармами.
— Кёниг вернулся?
— Еще нет.
— Дальше.
— Сегодня ночью был испорчен семафор при въезде на станцию Белосток со стороны Варшавы. Повреждения незначительные.
Альтенлох тяжелым взглядом окинул докладывавшего офицера, но больше ничего не спросил.
— Из Бельск-Подляски унтерштурмфюрер Пауль Шведе сообщил, что сегодня ночью в Бельске и окрестностях были разбросаны коммунистические листовки....
— Их прислали?
— Так точно! Вот они. — Эрдбрюгер подал шефу несколько листовок. Тот прочитал их и буркнул:
— Дальше!
— Из Бельска сообщают, что вчера вечером в районе Черемхи Беловежской пущи найден труп Чумыса...
— Кто это?
— Этого человека криминалькомиссар Шмидт направил в этот район на прошлой неделе.
— Припоминаю...
— Сегодня ночью на шоссе Белосток — Волковыск, в лесу за рекой Свислочь, из засады обстреляны пять военных автомашин. Одна машина сгорела, две другие повреждены. Четверо убитых...
— Оставь эти рапорты и вызови ко мне Циммермана, Хаймбаха, Махоля и Шмидта. Когда вернется Кёниг, немедленно пришли его сюда. Донесение в Кенигсберг подготовлено?