Закончив читать, Джо передал письмо Паркеру, а тот вложил его в конверт в котором уже находилось первое письмо.
— Да. Очень забавно.
— Меня это забавляет несколько меньше… — сказал Паркер. — Ну, ты хоть что-нибудь из этого понял?
— В лучшем случае, сэр Гордон Бедфорд кажется человеком, который, желая совершить самоубийство, пытался найти себе наиболее эффектный повод для этого. Пока что он открыл нам два из таких поводов: угрызения совести и обманутая любовь. Жаль только, что он предложил нам оба этих повода одновременно. Кроме того, меня интересует, как можно писать такие, что ни говори, экзальтированные письма на пишущей машинке?.. А ведь он умел пользоваться пером… — Джо подошел к столу и еще раз поднял раскрытую книгу, из-под которой Паркер минуту назад вынул второе письмо. Посередине книги, в углублении, созданном выпуклостью страниц, лежала авторучка. — Я полагаю, с нее сняли отпечатки пальцев?
— Конечно.
Джо положил авторучку на стол и взглянул на книгу.
— Это его рукопись в переплете, — громко объявил он то, что и так с первого взгляда было ясно. — Похоже на то, что как раз ее редактировал, потому что всюду видны поправки ручкой. — Он умолк и пробежал глазами по рукописи, беззвучно шевеля губами. Потом вполголоса прочел: — «В окрестностях Западного Лондона перелеты Atropos L. начинаются в период…» — Джо поднял голову и взглянул на Паркера, который глядел на него, стоя неподвижно и скрестив руки на груди. — Интересно, да? Я думаю, что такой специалист, как сэр Гордон, прекрасно знал, в какой период начинаются перелеты Atropos L. в окрестностях западного Лондона.
— Ради Бога, о чем ты говоришь? — Паркер подошел и заглянул Алексу через плечо.
— О том, что я удивлен, почему сэр Гордон прервал именно в этом месте. Как видишь, это последняя поправка в рукописи. Все указывает на то, что он дочитал текст именно до сих пор и хотел вписать это предложение, но что-то помешало ему, и он его не закончил…
— Ну-у… — Паркер взял в руки авторучку. — Может, просто, не успел сделать этого перед смертью?
— Вот-вот. Но мне представляется несколько неправдоподобным, чтобы он остановился, не закончив предложение, отложил авторучку и совершил самоубийство. Как ты думаешь?
Заместитель начальника криминального отдела, не отвечая, вынул свой блокнот и быстро написал в нем лишь одно слово: «Убийство!!!» Поставив последний восклицательный знак, он поднял авторучку, осмотрел стальное перо и сравнил обе записи.
— Да, это те же чернила, светло-зеленые.
Будто не слыша его слов, Алекс закрыл рукопись и прочел надпись на наклейке, находящейся на середине верхней стороны плотного переплета:
Гордон Бедфорд.
СТРАНСТВИЯ ATROPOS L.
(Попытка определения характерных черт явления на основе исследований, проведенных в 1956–1961 гг.)
Джо положил рукопись на стол, точно на то место, откуда ее взяли, посмотрел на покойного, который сидел теперь со слегка отклоненной головой, глядя в пространство неподвижными, сощуренными в страшной усмешке глазами.
— Бабочки и кредиты… — Алекс внимательно вглядывался в лицо покойника. — Он похож на такого, каким и был: спокойный, сдержанный, культурный англичанин, человек порядочный, честный и солидный. Этот выдающийся подбородок свидетельствует об убеждении, что жизнь — это не крутая, полная ям и выбоин дорога, а скорее — ровное шоссе, по которому можно прекрасно ехать при условии соблюдения правил дорожного движения… Он почитывал Шекспира, брезговал ложью, употреблял хороший одеколон, любил монархию и верил, что человек должен добросовестно трудиться, каждый на той должности, на какую его поставили судьба и право рождения… В душе он презирал слабых и неуверенных, не знал страха, уважал прямую открытую игру. Он родился с опозданием на несколько десятков лет. Вероятно, был большим педантом… — Джо еще раз бегло окинул взглядом высокий, прорезанный двумя параллельными морщинами лоб покойного, под которым теперь уже навечно обрели покой упорядоченные и разложенные по полочкам сведения о шестиногих ночных крылатых созданиях и о платежном финансовом потенциале экзотических стран. — Интересно, почему на нем такой толстый свитер? Ночь была очень теплой и даже собиралась гроза…
— Кажется, у него был ревматизм, — ответил Паркер. — Там, на полочке рядом с баром, лежат обезболивающие таблетки.
— Да-да… — Джо вернул взгляд на стол. — А в этой рамке, вероятно, изображение его возлюбленной Сильвии, ради которой, если верить одному из писем, он покинул эту земную юдоль, полную слез… Интересно, как она выглядит. — Он взял в руки маленькую рамку с помещенным в нее небольшим снимком формата шесть на девять. Несколько секунд разглядывал фотографию, после чего покивал головой. — Если это миссис Сильвия Бедфорд, то она, как мне кажется, обладает стройной, грациозной фигурой, но, к сожалению, здесь трудно увидеть черты ее лица. Впрочем, посмотри сам.
Джо протянул Паркеру рамку. Паркер без особого интереса глянул на нее, потом посмотрел еще раз и наконец придвинул рамку к самым глазам.
— А это еще что такое? — пробормотал он.
— Вот именно… — Джо взглянул на покойного. — Надеюсь, сэр Гордон не был фетишистом. В Меланезии живут некоторые примитивные племена, у которых существует обычай рисовать портреты умерших на своем теле, чтобы продлить их жизнь. Но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь, отправляясь в последнее путешествие, забирал с собой голову любимой… Интересно, этот недостающий фрагмент где-нибудь тут находится? Комнату хорошо обыскали?
— Думаю — да, — кивнул Паркер и почесал затылок. — Конечно, такая маленькая вещь, как человеческая голова, вырезанная из фотографии, могла остаться незамеченной моими ребятами, особенно если она пряталась где-то среди бумаг, но все же…
Джо наклонился и посмотрел в корзину для мусора.
— Туда заглядывал?
— Да, — кивнул Паркер. — Мы нашли там лишь одну бабочку, по-видимому, уже ему ненужную… Впрочем, ее детально сфотографировали, и если на ней окажутся какие-либо отпечатки пальцев, я тут же их получу… Я велел все разложить так, как лежало до нашего прибытия…
Алекс сунул руку в корзину и выпрямился, держа в пальцах большую бабочку. Она была мертвой и проткнутой большой иглой.
— Очень легкая, — тихо сказал Алекс. — Она явно погибла давно и успела уже совершенно высушиться…
Паркер подошел, и они вместе рассматривали мертвое насекомое.
— Гадость… — скривился заместитель начальника криминального отдела. — Не понимаю, как благоразумный человек может…
Он умолк, потому что Алекс уже не смотрел на бабочку. Его взгляд быстро перемещался от ящика к ящику и вдруг застыл.
— А это что такое? — прошептал Джо и, по-прежнему держа бабочку в пальцах, быстро подошел к застекленному ящику, висящему на стене за спиной покойного.
Ящик был почти пуст. На темном бархатном фоне выделялись две огромные ночные бабочки, желтоватые, с толстыми мохнатыми брюшками, покрытыми поперечными коричневыми полосками, а в длину — голубой линией. Посредине туловища у них находился узор в виде человеческого черепа.
Обе бабочки были абсолютно идентичны с той, которую держал в пальцах Алекс. Над бабочками в ящике была размещена надпись:
ACHERONTIAE — ATROPOS L.
«МЕРТВЫЕ ГОЛОВЫ»
(пойманы в Лондоне 1–7 июня 1959 г.)
Но оба склонившиеся над ящиком мужчины смотрели не на огромных бабочек. Застывшим изумленным взором они всматривались в третий объект, размещенный точно посередине, между двумя насекомыми.
Это была женская голова, вырезанная из небольшой фотографии и наколотая на булавку…
Глава пятая
Первым пошевелился Паркер. Он подошел к ящику так близко, что почти коснулся лбом стекла, отделяющего его содержимое от остальной комнаты.
— Чтоб мне на этом месте провалиться… — сказал он приглушенным голосом. — Чтоб мне превратиться в бабочку, и пусть меня насадят на шпильку, если это не та голова, которой недостает на нашей фотографии!
— Несомненно… — Алекс еще с полминуты разглядывал вырезанную из фото голову, потом снял со стены ящик и вытянул в руках перед собой. — Атропос… — пробормотал он. — Как же их звали?.. Атропос, Клото, Лахесис… Три сестры…
— Какие сестры? — Паркер повернулся на каблуках и посмотрел на друга.
— Атропос — это была как раз та, которая перерезала ножницами нить человеческой жизни…
— Точно? Ты в этом уверен?
— Совершенно… — Джо едва заметно улыбнулся. — Мифология, в отличие от полицейского расследования, имеет тот плюс, что все в ней неизменно и никакие неожиданности невозможны… — Он подошел к письменному столу и поочередно вытянул два боковых ящика, плоских и пустых, если не считать нескольких карандашей и резинки. — Наш покойник, как видно, не пользовался ящиками стола…
— Вероятно, потому, что привозил с собой на уикенды все, что было ему нужно для работы. — Паркер пожал плечами. — В ящиках совсем ничего нет…
Джо подошел к другому — лабораторному столу — и начал разглядывать лежащие на нем предметы. Потом открыл шкафчик с надписью «Осторожно — яд!», заглянул туда, отодвинул герметически закрытую банку с белым порошком, затем снова осмотрел стол, вытянул один из боковых ящиков, закрыл его, вытянул второй, снова осмотрелся и подошел к кофеварке, укрытой в полке с книгами. Вероятно, после тщательно проведенного полицейского осмотра полка была немного отодвинута. Джо заглянул туда, раздвинул маленькие, чистые чашечки, аккуратно поставленные в один ряд, и, пошарив рукой в глубине за кофеваркой, выпрямился. Все это время Паркер внимательно следил за его действиями, стоя посреди комнаты.
— Больше тайников здесь нет… — сказал Джо. Он еще раз подошел к столу и осмотрел сумку с пробирками, вынул каждую пробирку и посмотрел на свет. Потом заглянул вглубь сумки и выпрямился.
— В чем дело? — нахмурил брови Паркер.