1. Что он был убит, а после его смерти были подброшены оба письма, — поскольку одно письмо он написал сам.
и
3. Что он написал письмо № 1, а письмо № 2 было подброшено убийцей — по той же самой причине, поскольку сэр Гордон написал письмо № 2.
Итак, у нас остаются лишь две возможности, одна из которых должна быть правдивой, поскольку мы исчерпали все возможные комбинации. Это возможности:
2. Что он был убит, но перед этим написал оба письма
и
4. Что он был убит, но перед этим написал письмо № 2, а письмо № 1 было подброшено после убийства.
Рассмотрим одну из этих возможностей: сэр Гордон написал оба прощальных письма, а затем был кем-то убит.
— Сирил, — громко шепнула Джудит Бедфорд, — ты понимаешь хоть одно слово из всего того, что говорит этот человек?
— Да. — кивнул Сирил Бедфорд, — хотя мне никогда не пришло бы в голову подходить столь механическим способом к такому сложному делу, но пока ваш ход мыслей ни в чем нельзя упрекнуть.
— Спасибо, — Джо улыбнулся. — Я знаю, что, вероятно, вынуждаю вас скучать, но давайте будем все помнить, что речь идет не о математической забаве, а об исключении всевозможных абсурдных и реально невозможных вариантов. И лишь тогда, когда мы будем точно знать, как обстоит дело с этими письмами, мы сможем покуситься на восстановление реального хода событий. А без этого у нас будет лишь хаос и горы бессмыслицы. На самом деле мой метод очень прост. Но вернемся к нашим овечкам. Итак, у нас остались лишь две возможности, и давайте займемся первой, которая утверждает, что сэр Гордон написал два прощальных письма, а потом кто-то его убил. Но тогда получается, что сэр Гордон должен был написать первое письмо, в котором очерняет свою жизнь и называет себя циничным взяточником, еще на прошлой неделе, поскольку его здесь не было с прошлого понедельника, а мистер Рютт заменил ленту только вчера, перед приездом сюда сэра Гордона. Как мы знаем, это письмо напечатано на старой ленте и на стоящей здесь машинке. Значит, это позорное письмо сэр Гордон должен был носить всю неделю при себе или хранить в каком-то укрытии лишь затем, чтобы потом написать совершенно другое письмо, выявляющее совсем иную причину самоубийства: любовь миссис Сильвии к кому-то, кого мистер Гордон любит и уважает. И вот этот человек, которому чужда мысль о самоубийстве, который планировал сегодня выехать в Соединенные Штаты, который ночью увлеченно ловил своих любимых бабочек, оказывается, уже целую неделю собирается отнять у себя жизнь, будучи не в силах перенести свою подлость. Но в последнюю минуту сэр Гордон меняет свой мотив и теперь хочет уйти из жизни уже из-за любви. В результате убийца опережает его и убивает, не дав ему реализовать свое намерение! В довершение всего, на этом письме имеются отпечатки пальцев сэра Гордона, которые полицейские эксперты определяют как отпечатки, сделанные, с большой вероятностью, уже после его смерти, поскольку пальцы отпечатались вяло и видно, что машинописный шрифт размазан, потому что кто-то вытер бумагу, стирая с нее другие отпечатки пальцев. Так что же получается? Неужели сэр Гордон осторожно стер с этого листа свои отпечатки пальцев, не портя его, а убийца снова эти его отпечатки поставил? И почему это письмо, написанное неделю назад, лежало сверху, а другое — написанное час назад, — скрыто под рукописью? Представляется совершенно очевидным, что письмо № 1, говорящее о взятках, было после убийства положено перед сэром Гордоном кем-то, кто не знал о существовании письма № 2. Вероятнее всего, сэр Гордон напечатал это письмо, вынул его из машинки и положил на стол, а услышав чьи-то шаги, вытер его, сложил и сунул под рукопись, которую редактировал. Убийца после недолгой беседы с сэром Гордоном подал ему кофе, который, возможно, как раз приготовился в кофеварке. Сэр Гордон умер, убийца подбросил на стол письмо, на котором оттиснул отпечатки пальцев уже мертвой руки сэра Гордона. Потом убийца убежал, не зная, что на столе находится еще одно письмо, благодаря которому версия о самоубийстве рухнет и начнется расследование странных событий, которые разыгрались этой ночью. Убийца ведь не знал еще и того, что мы найдем в корзине для мусора большую, давно мертвую ночную бабочку, а на ее месте в одном из экспозиционных ящиков обнаружим голову миссис Сильвии Бедфорд, вырезанную из фотографии, стоящей на столе сэра Гордона. Убийца не знал также, что мисс Агнес Уайт была в кабинете перед полуночью и проветрила комнату, открывая настежь окно, а потом, закрывая его, оставила на его ручке отпечатки своих пальцев, отпечатки, которых мы не нашли. Однако вернемся к нашим предположениям и возможностям. Поскольку версия о том, что сэр Гордон написал в течение недели два совершенно различных прощальных письма, но не совершил самоубийства, а вместо этого был убит, является абсолютно абсурдной, учитывая содержание писем и личность пишущего, равно как и обстоятельства, касающиеся письма № 1, а также отпечатков пальцев, нам остается обсудить последнюю оставшуюся возможность: сэр Гордон написал письмо № 2 (ну, то самое — о самоубийстве из-за любви), затем был убит и на его стол было подброшено письмо № 1, говорящее о самоубийстве из-за угрызений совести. Нам известно, что сэр Гордон действительно написал письмо № 2. Остается еще факт подбрасывания ему письма № 1.
Во всем этом ужасном деле меня все время смущал такой факт: один человек пишет прощальное письмо, а другой человек, который об этом не знает, приходит и убивает его, подбрасывая второе письмо и не замечая первого. Эта ситуация, честно говоря, настолько же неправдоподобна, как и семь остальных, которые мы отбросили, но ведь других возможностей нет, а сэр Гордон и в самом деле умер, и смерть его должна находиться в рамках одной из этих комбинаций. Прошу вас, постарайтесь меня понять: если один человек хочет покончить с жизнью, а другой об этом не знает, то факт упреждения самоубийства посредством убийства, согласно теории вероятности, является практически невозможным. Такое стечение обстоятельств просто не может произойти в жизни, разве что лишь в самом дешевом криминальном романе. Однако существует другая возможность: убийца знает о желании другого лица совершить самоубийство. Это, конечно, возможно, потому что один человек может признаться другому в своих суицидальных намерениях. Но тогда лишь безумец убивал бы. Зачем убивать, рискуя попасть на виселицу, если человек, которого мы хотим убить, сам это сделает вместо нас. Достаточно подождать и, быть может, как-нибудь воздействовать на его психику, а он сам сделает то, чего мы хотим, не подвергая нас риску ужасной кары и страха перед разоблачением. Значит, это тоже было бы совершенно абсурдным.
Алекс замолчал.
— Уж не хотите ли вы этим сказать, что держите нас здесь уже почти час лишь для того, чтобы объяснить нам, что мой брат не был убит и не совершил самоубийства, несмотря на тысячи прощальных писем и отсутствие отпечатков пальцев везде, там, где, по вашему мнению, их должны быть целые стада? — Сирил Бедфорд улыбнулся, вынул потухшую трубку изо рта и раскурил ее. — Разве это не так выглядит?
Джо развел руками:
— В таком случае, я прошу прощения. Но не вижу другого способа, кроме как пробраться сквозь это шаг за шагом в том самом порядке, в каком протекали мои рассуждения. Готов признать, что это были не очень приятные минуты. Я сделал тщательный логический расчет и пришел к выводу, что сэр Гордон не может быть помещен ни в одну из вышеупомянутых восьми комбинаций. Но ведь других нет! И тогда я внезапно понял, в чем заключалась ошибка моих рассуждений. Во время анализа первых семи возможностей я был во всем прав. Но вот восьмая.
Он снова умолк и после драматической паузы начал говорить быстро, почти весело, так, будто решение проблемы значило для него в эту минуту больше, чем присутствие этих пятерых, столь заинтересованных людей.
— Тогда я исходил из возможности, что сэр Гордон хотел совершить самоубийство, а убийца об этом не знал и убил его, и это представлялось мне невозможным стечением обстоятельств. Вариант, при котором сэр Гордон хотел совершить самоубийство и убийца, зная об этом, опередил его, тоже казался абсурдным, поскольку это было бы доказательством полного идиотизма убийцы, а среди подозреваемых я не заметил патологических личностей. Но я совсем забыл еще об одном варианте: о том, что сэр Гордон мог написать письмо № 2, вовсе не собираясь покончить жизнь самоубийством!
— То есть как? — Роберт Рютт протер уставшие глаза. — Он не собирался, но письмо написал, а потом кто-то его убил и подбросил другое прощальное письмо? Что вы такое говорите? Ведь это вообще бессмыслица! Еще большая, чем все остальное.
— Гм-м. — Джо взглянул на него почти враждебно. — Вы так полагаете? Позвольте мне, в таком случае, еще в течение нескольких минут продолжить мои бессмысленные рассуждения. Я знавал и более продолжительные расследования и не думаю, что полиция слишком сильно замучила вас сегодня своими допросами. Вообще-то, мы здесь находимся всего-то неполных три часа и даже не всех домочадцев допросили. Поэтому позволю себе, — Джо обратился к остальным, — досказать все до конца.
— До конца? — спросила Сильвия, прищурив глаза. — Вы в этом уверены?
— Абсолютно, мадам. До конца — это значит до полного выяснения тут, перед вами, кто и при каких обстоятельствах убил сэра Гордона Бедфорда.
Наступила полная тишина.
— О Господи, — прошептала Агнес Уайт, и после ее слов снова воцарилось молчание.
— Итак, — Джо сел и закурил сигарету. — Когда я пришел к этому абсурдному и бессмысленному, как сказал мистер Рютт, выводу, я задал себе вопрос: а что мы, собственно, знаем? Мы знаем лишь то, что сэр Гордон написал сегодня ночью письмо, в котором говорит, что он уходит с пути двух любящих друг друга людей. Но ведь это письмо не подписано и на нем нет никаких отпечатков пальцев. Это означает, что, положенное перед любым самоубийцей, письмо выполнило бы ту же роль, если самоубийца будет подходить под психологический портрет, содержащийся в письме.