— А поторговаться пробовал? — поинтересовался Петька.
— Да не то слово, — вызверился Тарас. — Я, можно сказать, наизнанку вывернулся, но он мертво стоял. Главное — сам все понимает, репутация с ним растет, но он смотрит на меня грустно, чуть не плачет, мол, «сам понимаю, что нарушаю все мыслимые правила торговли, но сделать ничего не могу». Я и так, и сяк — мертво! Я тебе, грит, сказал, что оплата похвостно, и репутация вырастет, вы согласились — значит, вас это устраивало.
— А сто двадцать рублей — это много? — вдруг поинтересовалась Семеновна.
— А кто ж его знает? — Тарас в сердцах едва не матерился. — Местных денег ни у кого еще толком нет, на аукционе пока пять жалких лотов выставлено и все пять не за деньги, а на обмен на равноценное для другого класса.
— Кстати! — вспомнил Митрич. — А что там с наградой за голову и еще луком он интересовался?
— А ничего! — махнул рукой Тарасик. — Чомпе еще с проверки не вернулся. Вот, мол, когда подтверждение вашего геройства будет, тогда и будем разговаривать.
— Кисло, — присвистнул Митрич. — То есть у старосты за данж мы, почитай, ничего и не получили. Осталось еще руководителям Турнира нам награду за первое прохождение зажать — и вообще шикарно будет.
— Сплюнь! — посоветовала Семеновна. — Вот не удивлюсь ни разу. Здесь что-то все мутят не по-детски. Ты лучше, милок, скажи — про группу, которую они в данж отправили, спрашивал?
— Спрашивал, — кивнул Тарас.
— И что?
— Да все то же — ничего не помню, ничего не видел, ничего не знаю. Как пушер в участке у бобби[109]. - сплюнул Тарас, — Он, как мне показалось, сто раз уже пожалеть успел, что нам про эту группу сболтнул.
— Плохо, блин… — погрустнел Митрич.
— Вот и я так подумал, — и Тарас неожиданно улыбнулся, второй раз на моей памяти.
— И что? — заинтересовался Митрич.
— Да так… — Тарасик разулыбался пуще прежнего. — Купил с выручки кувшин пива в лавке, тридцать две копейки стоит, похоже, мы богаты.
— И? — не утерпел Петька.
— И пошел к стражникам, которые у портала службу несут. — хмыкнул Тарас. — У портала никого не было — староста пост снял, я так понял — вскоре после объявления о нашей победе. Они его, конечно, не слышали, но по времени совпадает. Ну, я тогда с этим кувшином в казарму стражников метнулся, благо она отсюда в двух шагах. Меня там уже как старого приятеля встретили, примелькался им за сегодня.
— Какая ты умница, Тарасик! — не удержалась от похвалы Семеновна.
— В общем, — сиял улыбкой Тарас. — Дело было так. Сначала, как только нас в реку загнали, староста велел страже пост у портала организовать и сам с ними сидел. Они после нас еще три группы на ноль помножили, а вот четвертую — пятую, если с нами считать — староста велел сначала живыми взять, потом связать и к подвалу с крысами вести. А возле портала — развязать, вернуть оружие и затолкать в подвал. Причем участники этой группы явно не понимали, что происходит, никуда идти не хотели, а какой-то рыцарь даже орал все время «Куда вы меня тащите…» и какое-то слово на букву «п», стражники такого слова не знают[110]. Когда, говорят, мы их в подвал в шею затолкали, староста повеселел, велел нам возвращаться на пост и всех приходящих демонов на ноль множить, а сам куда-то смылся, сказав, что у него дела.
— Занятно, — хмыкнул Митрич.
— И это еще не все! — продолжил Тарас. — Как рассказали стражники, следующая группа была какая-то странная. Они, во-первых, даже за оружие хвататься не стали, как будто ждали чего-то. А когда стражники их на копья подняли, они все про какой-то данж голосили, а что такое данж, стражники тоже без понятия. Небогатый у них лексикон, как я погляжу — ни слова «данж», ни слова на букву «П»…
— Да, неписи здесь тупые, — кивнул Митрич. — А про группу эту что-нибудь помнят? Рост, внешность, особые приметы, татуировки?
— Да я попытался узнать, но без толку, — кивнул Тарас, — Групп сегодня много было, они у них все в единую массу слились. Помнят только, что в странной группе какая-то девка наглая верховодила, и больше ничего конкретного. Кстати, Малиновский еще больший дурак, чем я думал. Судя по их рассказам, он с группой вернулся, и все какого-то «Петьку-суку» требовал ему предоставить.
— Это не про меня! — тут же открестился Петька. — Я Петька Пара.
Все посмеялись, после чего Светлана сказала серьезным голосом.
— Мне кажется, всерьез назрела необходимость обсудить происходящее всем коллективом и прикинуть наш план действий на ближайшее время. А то мы что-то в последнее время плывем по течению как известная субстанция. Давайте-ка в колледж вернемся, здесь нам все равно, как я понимаю, делать пока нечего? Опять же — пост стражников с портала сняли, подозреваю, что скоро здесь будет людно.
В колледже на просьбу посоветовать место, где можно нормально поговорить без лишних ушей, студенты привели нас в какую-то заросшую плющом беседку. Митрич место одобрил — и мы в глаза бросаться не будем, и к нам незаметно подойти и подслушать не получится. И едва мы набились внутрь, Светлана, обведя нашу теплую компанию глазами, сказала:
— Некомплект, однако. Нин, можешь Ольгу вызвать? Я думаю, она уже проревелась.
Семеновна молча кивнула и набрала сообщение. Буквально через несколько секунд блымкнул ответ: «Я сказала — „завтра“, значит завтра».
— Ты смотри, она что — в виртуальности сейчас, раз сразу ответила? — удивилась Семеновна.
— Конечно, — кивнула Татьяна. — В колледже, небось, гасится, у нас же тут личные комнаты у каждого. Думаю, скорее всего, у себя на диванчике валяется, и в библиотеке здешней роется, информацию о сегодняшних загадках пробивает. Здесь же самая полная коллекция сведений об «Альтернативном мире», они же типа наши спонсоры, вот и подкинули сюда чуть не все свои выпуски. Там даже файлы с грифом «Для служебного пользования» попадаются. Мы же, собственно, там информацию о Турнире и рыли. Ольга — она хоть и сволочь, но не дура, и днями напролет рыдать не будет.
— То есть я ее прошу прийти, — начала медленно заводиться Семеновна, — а она меня вроде как посылает?
— Типа того, — не стала спорить Татьяна. — Только уговаривать ее сейчас бесполезно, я ее знаю. Она упрямая и не пойдет.
— Да кто же ее уговаривать будет? — удивилась Семеновна. — Еще я всяких тут… не уговаривала. За хвост и об забор — вот и все наши уговоры!
И она опять что-то набрала в мессенджере. Ответ вновь не заставил себя ждать: «Ну так пойди и приведи, если такая суровая».
— Вот всем вы, девки, хороши! — вздохнула Семеновна. — Только память у вас девичья.
И она что-то нажала в интерфейсе. В ту же секунду на пол беседки рухнула Квин, появившаяся в воздухе в позе рембрантовской Данаи[111] с планшетом в свободной руке. Принцесса, похоже, и впрямь валялась на диванчике — судя по пижамке свободного кроя и веселенькой расцветочки, в которую Ольга была облачена. Расцеточка была розовой, с многочисленными изображениями древнего бренда Hello Kitty,[112] вновь вошедшего в моду в этом году. А покрой был совсем не детсадовским, и декольте, едва скрывавшее уже совсем не детские ольгины прелести, заставило Петьку густо покраснеть и нервно сглотнуть.
Ольга сначала обвела нас непонимающим взором, а потом, вспыхнув, покраснела еще сильнее Петьки.
— Ты что — совсем охренела?! — заорала она на Семеновну. Но та, нисколько не испугавшись, наставила на мажорку указательный палец и медленно, размеренно произнесла:
— Запомни, сикильдявка, три вещи. Первое — ты никогда не будешь мне тыкать! Я тебе не горничная и не прислуга, я к тебе не нанималась, ты мне денег не платишь и платить не будешь. Мы с тобой свиней не пасли, я тебя вчетверо старше и в десять раз важнее. Хотя бы потому, что я в своей жизни вытянула с того света сотни людей, а все, что пока сделала ты — это измотала нервы родителям и одноклассникам. Поэтому никаких поводов к амикошонству[113] у тебя нет!
Второе — ты не будешь со мной спорить без нужды. Я первый раз тебя о чем-то попросила, и в будущем отнюдь не собираюсь злоупотреблять этим правом. Поэтому соглашение таково — я не дергаю тебя без нужды, ты никогда не перечишь моим просьбам.
И третье — ты сейчас не будешь отвечать сразу, а помолчишь немного, чтобы не сказать тех слов, которые безнадежно испортят наши отношения. Потому что только очень глупые собачки скалят зубки на тех, у кого в руке их поводок. Не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты есть — ты порядочная стерва, но не дура. Все?
Ольга выдержала паузу, а потом кивнула:
— Все. Я вас услышала, Нина Семеновна. Добавлю только, что поводок у вас в руках будет не всегда. Вот тогда мы вернемся к этому разговору.
Семеновна кивнула:
— Отлично. На, прикройся. — немка бросила ей клетчатый плед, извлеченный, похоже, из инвентаря. — И радуйся, что ты не в душе была.
А я подумал, что Семеновна только что, похоже, окончательно похоронила все наши шансы на успешное выполнение квеста. Вряд ли Ольга когда-нибудь простит нам это публичное унижение. Не тот характер.
С другой стороны — да и хрен с ним! Не спускать же ей было с рук неприкрытое хамство.
— Вы закончили? — глядя поверх очков, осведомилась Светлана. — Тогда, с вашего позволения, я попробую сформулировать ситуацию, в которой мы оказались так, как она мне видится. Ольга, вас не было с нами, поэтому вам я коротко расскажу последние новости.
И она сжато поведала о сведениях, добытых Тарасом.
— После этого, — резюмировала она, — можно уже сделать определенные выводы. Первое — кто-то на этом турнире нечестно играет. И этот кто-то — из не из последних людей в «Альтернативном мире», по крайней мере, из людей, допущенных к управлению ходом событий на турнире. Его основная задача — обеспечить победу одной конкретной команды. Для этого, подкупив или иным способом замотивировав актера, отыгрывающего старосту, он договорился с ним о том, что пятую