Траусти с некоторым удивлением посмотрел на новоявленную представительницу прекрасного пола, а доктор с трудом сдержал смешок.
— А как получилось, что они оказались не вместе? — задал пилот мучивший его вопрос.
— Как она мне рассказала, там всё произошло очень быстро. В первую партию эвакуируемых погрузили тех, кто был непосредственно на центральной станции, ну и, естественно, детей. Но наша Рута оказалась в этот момент где-то на выезде, — припомнил врач, — и не попала на борт модуля. А уже потом, при атаке шиван после старта, обоих детей успели запихать в два пилотских астрокостюма, которые были в ракете.
— Погодите, — удивился молодой человек, — каких двоих? Мы вытащили только одного.
— Вы просто не в курсе, — снисходительно сказал доктор, останавливаясь у одной из многочисленных дверей в длинном коридоре, — там был ещё ребёнок, но не людей, а васудеанцев, во втором скафандре. Просто он сразу впал из-за стресса во что-то вроде… — доктор пощёлкал пальцами, — анабиоза или спячки, даже не знаю, как это у них точно называется. Вот поэтому Берти и решил, что его товарищ тоже погиб. А на самом деле этот Гози оказался в самом выигрышном положении. Он мог так продремать, почти не потребляя воздуха, больше недели. А у нашего Берти оказалось сильное обезвоживание и психическое перенапряжение, это ведь не шутка даже для взрослого — провести сорок часов среди полусотни мёртвых тел.
Он профессиональным взглядом окинул боковую виртуальную панель рядом с дверью, на которой светились непонятные для пилотов медицинские иероглифы.
— Собственно, мы на месте, — сказал врач, наконец повернувшись к ожидающим его пилотам, — у вас есть десять минут на то, чтобы пообщаться с Берти. Мальчик не спит, медицинские параметры почти пришли в норму. Через несколько дней мы отпустим его домой. — Он вдруг принял серьёзный вид. — Главное, постарайтесь ни о чём его не расспрашивать, особенно о том, что с ним произошло. Вы лучше расскажите ему пару весёлых историй из своей жизни. Паренёк просто обожает наш военный флот.
Доктор приложил ладонь к сенсорной панели, и дверь отсека неторопливо отъехала в сторону. Траусти и Найра сразу увидели своего мальчика. Берти лежал на одной из кроватей в большой четырёхместной госпитальной палате и разглядывал что-то на своём маленьком планшетном транспьютере.
Увидев вошедших молодых пилотов, мальчик мгновенно расплылся в счастливой улыбке, сразу узнав в одном из них своего спасителя.
Траусти вдруг почувствовал, что у него защипало в глазах.
ГЛАВА 4
Энергетическая защита истребителя «Мирмидон» дышала на ладан. По её невидимому обычно слою, теперь мешая обзору, пробегали зловещие синие молнии. Посмотрев на показания приборов, пилот выругался, в таком плачевном состоянии его машине долго не протянуть. Он огляделся, с отчаянным видом ища подмоги, но на многие астрометры вокруг он видел только хаос и разрушение. Эшелонированная оборона в этом секторе была почти полностью уничтожена, за бронестеклом кабины истребителя везде куда ни глянь горели угрожающие красные огоньки кораблей противника, отрезая пути к спасению.
Невнятно забулькал отерком:
— Томаль… еть… то… ау…та…ре… — пилот злобно стукнул по устройству кулаком.
Неожиданно это помогло, набор обрывков слов превратился в связную речь.
— Томальски, ответь, это я, Раунин, Дельта четыре, — знакомый голос размывался помехами, — у тебя всё в порядке? Почему не отвечаешь? Приём…
Рони Томальски, пилот второго класса семьдесят третьей истребительной эскадрильи, только горько усмехнулся в ответ, глядя на пустые слоты ракет и столбик уровня защитного поля, превратившийся в почти невидимую узкую полоску. Как же, в порядке!
В порядке всё было десять часов назад, когда он после доброго ужина с друзьями завалился с новой видеоигрой на койку у себя в каюте с твёрдым намерением не выходить оттуда до утренней побудки. Тогда ничего ещё не предвещало беды. Система Эпсилон Пегаса, где был расквартирован шестой флот Альянса, вообще считалась самым тихим и спокойным местом, боевых действий там не велось уже почти год. Томальски, неожиданно для себя переведённый на флагманский линкор «Шинано», был даже втайне доволен таким ходом событий. Товарищи по эскадрилье оказались вполне нормальными ребятами, а командир звена, в отличие от Тарсона, не донимал внеурочными тренировками и не заставлял зубрить историю военных конфликтов с васудеанцами и Шивой. Более того, когда его новые сослуживцы узнали, что Рони принимал участие в недавней битве за Денеб и помогал уничтожить «Велизарий», его авторитет поднялся на серьёзную высоту. Положа руку на сердце, это было приятное ощущение, поскольку в звене Траусти он постоянно чувствовал себя в каком-то смысле самым отсталым пилотом, хотя и был старше всех остальных. Даже юная Найра Синарин постоянно опережала его при прохождении тестов, не говоря уже о вечно насмешливом Алексе Маршане, ядовитых колкостей которого Томальски опасался больше всего. Маршан и Тарсон вообще казались ему небожителями, оба из семей профессиональных пилотов, этакие дворяне звёздной эпохи, элита из элит. Хотя надо признать, что Траусти всегда относился к нему без всякой предвзятости, как к равному.
Поэтому нынешняя жизнь в семьдесят третьей эскадрилье Рони нравилась, тем более что боевых вылетов в течение почти месяца его пребывания здесь не было и, казалось, не предвиделось. Правда, три дня назад он был несколько обеспокоен, когда в систему Эпсилон Пегаса вошло несколько крейсеров Альянса из состава первого флота и начались какие-то загадочные перестановки кораблей по всему оборонительному периметру системы. Но потом он успокоился, выяснив в информационном зале, что среди прибывших кораблей не было ни одного линкора, главной ударной силы при любом наступлении. Но как оказалось, предаваться спокойствию было слишком рано.
Тревожно прозвенел сигнал системы дальнего обнаружения. Сканеры какого-то из кораблей мятежников поймали в захват его повреждённую машину. Теперь, если не повезёт, то скоро можно ждать гостей. Пилот снова выругался и включил отерком.
— Раунин, — буркнул он, — не кричи ради бога на всю Галактику, меня и так уже засекли. Я, Дельта два, имею серьёзные повреждения. А ты где? Я тебя не вижу.
— Слава богу, хоть ты живой, — с неожиданным для этой ситуации оптимизмом откликнулся Дельта четыре, — неужели кроме нас никого не осталось?
Вопрос в принципе был интересный, по боевой тревоге с «Шинано» на взлёт пошло тридцать два «Мирмидона», две полные эскадрильи истребителей. Но эти вещи Томальски уже мало занимали, ему и так было ясно, что до полного исчезновения его семьдесят третьей группы ждать оставалось совсем недолго.
— Давай лучше о себе позаботимся, — мрачно сказал он, стараясь выровнять свою машину, которую всё время тащило в сторону из-за проблем с правым двигателем, — у меня защита ноль, ракет тоже, а запас хода всего две световые минуты.
— Тогда у меня для тебя приятные новости, — отозвался Раунин, — держи координаты. Здесь недалеко база подскока, можно заправиться и пополнить боезапас.
Томальски сделал скептическое лицо:
— Ну заправимся мы, а дальше что? Вся система кишит кораблями Нео Терры, какая разница, где тебя сожгут. Куда мы потом сможем уйти?
— Ты забыл, что ты пилот истребителя Альянса? — после паузы отозвался Дельта четыре. — Если бы я не знал, что ты дрался с «Велизарием» на Денебе, я мог подумать, что ты струсил.
Рони стало немного стыдно.
— Я имел в виду, что мы двумя побитыми фладдерами много пользы Альянсу не принесём, — пояснил он, — давай скорее свои координаты.
— Нам главное дозаправиться, — сообщил Раунин, — кое-где наши ребята ещё воюют. Потом мы с тобой прыгнем сразу к третьему узлу обороны. Это орбитальная инсталляция «Эниф» рядом со здешней обитаемой планетой, она всё ещё держится, я получил известия от них по мгновенной связи. Там мы соберём тех наших, кто остался жив, и будем крепить оборону до прихода помощи.
Пилот нахмурился, вот как, оказывается, может навредить лишняя известность. Хорошо, что он не успел брякнуть, что уже пора сдаваться. Глядишь, тогда Дельта четыре и расстрелял бы его за паникёрские настроения. Но с другой стороны, как не испугаться, когда оборонительные порядки Альянса в системе рассыпаются как кубики в детской игре под ударами кораблей мятежного контр-адмирала Коха, которому, как считалось, не хватит сил, чтобы пройти даже первый узел обороны шестого флота. А он, как выясняется, прошёл уже два и штурмует третий!
Томальски сразу припомнил суматоху, поднявшуюся на «Шинано», когда командованию шестого флота стало известно о прорыве противника около узла межзвёздного перехода с Полярной до Эпсилон Пегаса. В течение пятнадцати минут на взлёт пошли все наличные фладдеры корабля, девяносто две машины, включая даже разведывательные «Улиссы». Рони стартовал в четвёртой волне, когда «Шинано» покидали последние машины. Такого столпотворения около линкора он в своей жизни ещё никогда не видел. Десятки взлетающих фладдеров, едва не сталкиваясь между собой, расходились по своим эшелонам. Пространство вокруг корабля расцвечивалось фейерверком синих вспышек, бомбардировщики и истребители на минимальном расстоянии от «Шинано» ныряли в подпространство для субзвездного прыжка. В двух астрометрах от звена Томальски разгонялись перед прыжком три крейсера класса «Левиафан», схожие силуэтами с лёгкими «Фенрисами», но намного более смертоносные. У пилота от картины такого вселенского столпотворения даже слегка закружилась голова, и он чуть было не потерял своих ребят в этой круговерти, но, к счастью, вовремя сумел обнаружить и исправить свою оплошность. Ведущий его группы Нагмаль Тинту, торопясь перед прыжком, скороговоркой пробубнил боевое задание, информацию о котором в нарушение всех правил даже не успели загрузить в бортовые транспьютеры «Мирмидонов», и приказал включать гиперприводы истребителей. Таким образом, Рони, который и в мирное время не отличался способностями схватывать что-либо на лету, отправился в свой новый полёт, имея самое смутное представление о поставленной ему задаче.