Сергеевна наконец улыбнулась:
— Ага, прискачет Красная армия, и спасет мальчиша-кибальчиша. Вы как дети прямо, такие большие, а в сказки верите. Ладно, пошли, что стоять, раз уж решили дергаться.
Мы шли, минуты текли, но ничего не происходило. Начал накрапывать мелкий дождик, и на душе становилось все тоскливее. Минутное воодушевление прошло и досада на то, как ловко и унизительно быстро отыгрался банкир, вновь разъедала душу. Мы месили грязь в тягостном молчании, даже Митрич замолк, нахохлился и скрючился — почти как в жизни.
— Стойте! — велел я, и уселся прямо в лужу. — Передохнем, я сейчас красный буду.
Отдыхали тоже в молчании. Вдруг Митрич вскинул голову и гаркнул:
— Скачет!
— Красная армия? — ехидно поинтересовалась Семеновна.
— Да нет, лошадь скачет! Не слышите что ли?
Мы замерли, вскоре я действительно услышал далекий стук копыт.
— Ну и что? — поинтересовался я. — За нами, небось, и скачут. Стражу послали нарушителей задержать, на случай, если мы до границы не пойдем.
— Там не только лошадь, — возразил Митрич. — Ладно, что гадать, сейчас увидим.
Через пару минут из-за поворота выскочил здоровенный ошалелый конь, впряженный в телегу. На телеге, балансируя на согнутых ногах, стоял Рукожоп и нещадно хлестал лошадь вожжами. Эпическая картина «Махновец», ему только пулемета сзади не хватало. Поравнявшись с нами, он дернул вожжи, едва не порвав коню губы, и, лыбясь как начищенный пятак, поинтересовался:
— Подвезти?
На сей раз зарыдали обе бабки.
Когда мы уже тряслись в безрессорной телеге, как в миксере, Митрич подполз ближе к вознице и проорал:
— Ты где скотину взял? Для тебя ж магазин как для нас — на лопате!
— А я у лесорубов купил! — орал в ответ залетчик. — Сивка их личный, они с ним что хотят, то и делают, а про директора я им ничего не сказал. К тому же я все равно собирался себе маунта брать, пеший рыцарь — это как комп без сети.
— Ага, а рыцарь на телеге — самое то! Ну и зачем ты в этот блудняк вписался? — продолжал допытываться Митрич. — Он ведь тебе этого не забудет.
— Да пошел он! — легкомысленно отмахнулся Андрей. — Он мудак, а с вами прикольно. Не люблю директоров, не складываются у меня с ними отношения.
— Ты хоть школу-то закончил, воин? — заржал военный.
— Это игра «18-плюс», — важно ответил наш охранник.
Небо еще больше потемнело, дождь превратился в ливень, а впереди страшно грохнула молния — на полнеба. Но наш тарантас летел вперед, поднявшийся ветер бросал в лицо тяжелые капли и свистел в ушах. Андрюшка хлестал вожжами, а Митрич вдруг заголосил:
— Неба утреннего стяг! В жизни важен каждый шаг!
— Слышишь, веют над страною ветры яростных атак, — вплела свой голос Семеновна.
— И вновь продолжается бой!!! — заорали мы уже вчетвером что есть силы.
— И сердцу тревожно в груди!!! И ЛЕНИН ТА-А-А-КОЙ МОЛОДОЙ И ЮНЫЙ ОКТЯБРЬ ВПЕРЕДИ!!!!!!!!![55]
Мы орали эту забытую песню из нашего полузабытого детства, орали так, что перекрикивали раскаты грома. Как оказалось, все эти годы она где-то отлеживалась у каждого из нас, на какой-то дальней полочке в голове. Мы даже все слова помнили, хоть и не слышали ее больше полувека. И дело было не в Ленине, не в Октябре, и уж тем более не в коммунизме. Просто…
Просто это была правильная песня. Ее было хорошо орать.
И только Андрюшка не пел, а ржал.
Границу мы пересекли с запасом в семь минут.
Прода 2
Митрич назвал нас гастарбайтерами. Я возразил, что ничего подобного — ни про какой «арбайтен», к сожалению, и речи нет. По итогам дебатов была сделана попытка привлечь в качестве арбитра носительницу языка, девицу Динкилякер. Но Семеновна молча замахнулась на нас вещмешком, и мы догадливо отстали.
Скучно.
Вот уже второй час мы втроем сидели на бортике фонтана, расположенного чуть поодаль от входа в Бюро трудоустройства славного города Аль-Матрац, столицы крошечного эмирата, граничащего с неласковым герцогством Бигбанка.
Добрались мы сюда вчера вечером. Выбравшись за границы социальной локации «Вторая молодость», мы, конечно, и не подумали оставаться в герцогстве Анатолия Михайловича, в центре которого и находилась «песочница». На наше счастье, до границы с Аль-Матрацом было не далеко, и уже вечером с Бигбанком нас ничего больше не связывало — в том числе и территориально. Дорога прошла без происшествий, если не считать сагрившейся[56] на нас стаи волков. Но Сивка, дай ему бог его лошадиного здоровья, ускорился и вынес, серые вскоре отстали, немного повыв с досады вслед удаляющемуся ужину.
В Аль-Матрац мы въехали уже по темноте, и только и успели, что заселиться в дрянную, но дешевую гостиницу. Митрич, конечно, предложил сэкономить деньги и оставить персонажей на ночь прямо в телеге, но Андрюшка лишь покрутил пальцем у виска, и напомнил, что в местном УК бродяжничество (то есть отсутствие жилья) решительно не одобряется. Нет, конечно, если Митрич жаждет утром обнаружить свое брошенное тело в местной кутузке…
Митрич лишь буркнул: «Не жаждет» и велел вести его в местный «Хилтон». Хилтона не нашли, но трактир «Три ягненка и шайтан» оказался буквально за углом. Там и определились на постой: мы в номерах, а Сивка — в конюшне. В общем, на жилье потратились, города не увидели, и поэтому сейчас я с большим любопытством озирался вокруг.
Аль-Матрац, как несложно догадаться по названию, был выстроен в стилистике арабской «1000 и одной ночи». Первый увиденный нами в игре город вовсе не подавлял своим величием, напротив — он был очень маленький, очень зеленый и очень уютный. Тесные улочки, невысокие здания из белого мрамора в мавританском — вспомнил я слово — стиле, маленькие площади на каждом перекрестке и фонтаны на каждом углу. На этом, впрочем, ориентальность его и заканчивалась, потому как население города, похоже, плевать хотело на единство стиля. По крайней мере, халатов и бурнусов почти никто не носил, чалмы и тюбетейки тоже не доминировали. По совести сказать, народишко здесь одевался кто во что горазд. Игроки побогаче руководствовались исключительно собственным вкусом, поэтому ситуации из цикла «встретились как-то викинг, самурай и индеец» были здесь нормой. А голытьба вроде нас напяливала на себя все подряд, лишь бы плюсы давало. Вон — мимо боец бежит, второй раз за утро его вижу: в деревянных кломпах без задников, запорожских шароварах, растянутом вязаном свитере с высоким горлом и залоснившемся черном котелке, как у доктора Ватсона. И ничего, не парится, собой доволен.
Народу на улицах, кстати, было совсем немного, лишь у дверей Бюро трудоустройства тусовалась, болтая, небольшая кучка нубов (я наконец-то выяснил значение этого слова) в чистенькой еще стартовой одежде. Остальные жители города изредка проходили мимо, не обращая ни на нас, ни друг на друга ни малейшего внимания. Но, впрочем, не все — вот шествующий куда-то стражник вдруг сбился с курса, и, как вставшая на след собака, двинулся к нам.
— Опять… — жалобно простонала Семеновна.
Толстый усатый страж небрежно отсалютовал алебардой и завел знакомую уже нам песенку:
— Городская стража, стражник Покусай. Чего сидим, молодые люди? Давно прибыли в Аль-Матрац, по какому поводу находитесь в городе, где остановились?
— Устройство на работу, трактир «Три ягненка», вот ключи от номеров, — наученные опытом, ответили мы слаженным хором.
Покусай оказался работником въедливым, а, может, ему просто скучно было, поэтому продолжил интересоваться, почему мы сидим здесь, а не трудоустраиваемся, объяснил, что фонтан для красоты, а не для сидения — в общем, нудел минут пять, пока, наконец, не отчалил.
— Задолбали! — мрачно резюмировала Семеновна, которая с утра была не в настроении. — Меня менты так в последний раз в студенчестве доставали. Эх, милый, милый мединститут города Семипалатинска… И вообще… Торчим здесь, как три тополя на Плющихе[57]. Где там наши, что они застряли? Нас вообще на работу берут или как?
Устраиваться на работу мы отправились сразу же, едва появились в игре. Митрич категорически заявил, что еще одни сутки в гостинице он оплачивать не намерен, его эта игра вообще скоро по миру пустит. Андрюшка тут же предложил, если что, заплатить за всех, но Митрич только фыркнул, обозвал отрока «мажором», и заявил, что Моня не гордый, Моня пьет на свои[58].
Пока шли к Бюро, Сергеевна коротко нас инструктировала:
— В общем, расклад такой. Опыта работы у нас практически нет и мастерство де-факто на нуле — это минус. С другой стороны — мы полноценная бригада со своим охранником, таких обычно берут охотно. С третьей — профессии у нас разные, а брать нас нужно «оптом», а если кому рыбак, к примеру, не нужен?
— Это скрипач не нужен, не путай[59], — влез Митрич.
— Помолчи, времени нет. С четвертой — у нас обработка своя, это выработке плюс. С пятой — кто его знает, что там наш банкир наактивничал, не похож он на человека, который просто так утрется. В общем, фиг его знает, что получится, все может быть. Внутрь пойдем мы с Андрюшкой, «полный» игрок в бригаде всегда в большой плюс. Вы лучше на улице подождите, а то опять устроите «панков на пенсии», знаю я вас. Будете нужны — позову.
Вот и ждем, с час уже. Нетерпеливый Митрич пару раз заглядывал внутрь, но ни бригадирши, ни охранника в зале не было, а двух клерков осаждали нубы, так что и не расспросишь ничего толком.
Охотник, кстати, от безделья достал колчан и принялся перебирать стрелы. Безделье тут же и закончилось: опять пробегавший мимо колоритный персонаж в шароварах и котелке вдруг резко затормозил, и направился к нам.