Знаменосцы прошли вдоль строя. Сотни лиц сосредоточенным взглядом сопровождали Боевое Знамя, которое нес Герой Советского Союза капитан Супонин, командир третьей эскадрильи.
Знаменосцы встали на правом фланге. Легкий утренний ветерок играл муаровой орденской лентой.
Командир полка принял рапорт. Прозвучала команда: «Вольно». Подполковник Сувид вышел на середину строя, приказал первой и третьей эскадрильям перестроиться. Строй полка принял форму буквы «П».
— Товарищи! — торжественно обратился к личному составу подполковник Сувид. — Сегодня весь советский народ празднует двадцать седьмую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции…
В этот момент к командиру полка подбежал запыхавшийся посыльный и доложил:
— Товарищ подполковник! Командир дивизии приказал всем по боевой тревоге прибыть на аэродром.
Шевригин шагнул вперед, поднял руку.
— Полк, слушай мою команду! Боевая тревога! Все на аэродром!
Весь день 7 ноября летчики и техники дежурили у самолетов. Две пары штурмовиков вылетали на разведку. Соседние полки нанесли удары по отступающим гитлеровским войскам в районе Триеста. 707-й полк командование держало в резерве для выполнения возможно более сложных боевых заданий.
Весь день летчики провели на аэродроме, но это не испортило праздничного настроения.
Вечером в городе громко звучала музыка, по радио транслировали Москву, повсюду слышались песни, парни и девушки из БАО танцевали на площади.
В боях за освобождение Венгрии
После боев в Югославии 707-й штурмовой авиаполк получил приказ перебазироваться на территорию Венгрии. Страна эта по размерам и численности населения небольшая. Но именно в начале сорок пятого здесь разыгрались самые тяжелые наступательные и оборонительные бои.
Немецко-фашистское командование придавало особое значение удержанию Венгрии с ее авиационными, моторостроительными, оружейными и другими заводами. В районе Надьканижи работали крупные нефтеперерабатывающие предприятия. Все это играло важную роль в германском военном потенциале. Продовольственные ресурсы страны также были поставлены на службу фашистской Германии. Поэтому на венгерской земле были сосредоточены внушительные силы гитлеровской армии. Кроме того, для усиления балканской группировки из Западной Европы сюда были переброшены крупные силы противника.
Преодолевая упорное сопротивление гитлеровцев, соединения 3-го Украинского фронта во второй половине декабря вышли к озерам Веленце и Балатон. А к 26 декабря замкнули кольцо окружения сильной группировки фашистских войск в Будапеште. Вскоре стало известно, что противник готовится к нанесению мощного контрудара с целью деблокировать окруженные в горо-де войска.
2 января 1945 года началось наступление гитлеровцев из района Комарно. Окруженные войска тоже пытались нанести удар, чтобы соединиться со своими наступающими войсками. Завязались тяжелые бои на земле и в воздухе.
Погода в это время была пасмурная, облачность местами снижалась до земли, моросил мелкий дождь вперемешку с мокрым снегом. Летчики 707-го авиаполка действовали группами по 4–6 самолетов без прикрытия истребителей. Первыми целями были скопления танков, пехоты и артиллерии в районах Будафок, Комарно, Естергом, Бичке.
2 января полк подняли раньше обычного. Посыльный передал приказ:
— Всем срочно к самолетам. Завтрак будет на аэродроме!
— Такого у нас не бывало, — недовольно бурчал Петр Орлов, натягивая сапоги.
Озеров вбежал в комнату, где спали летчики. Они одевались не спеша.
— Бегом к самолетам! — крикнул он. — Через десять минут быть на КП! Поняли?
— Вот теперь понятно, — вразнобой заговорили летчики. Сонливость как рукой сняло.
Когда они собрались на КП, Николай Сербиненко спросил:
— Что случилось, товарищ командир?
— Разверните карты, — приказал Озеров, — найдите квадрат севернее озера Веленце и Будапешта. Ночью здесь противник перешел в наступление. Как рассветет, быть готовыми к вылету. Цель: танки, пехота, артиллерия в районе Естергом. Маршрут: аэродром — Естергом. Первая четверка: Орлов, Антипов, Сербиненко и я. Остальным можно идти завтракать.
Подошел инженер эскадрильи Городниченко, доложил:
— Самолеты к вылету готовы, заправлены полностью, заканчивают подвеску бомб и эрэсов.
— Хорошо, Костя, — похвалил командир инженера. — Предстоит большая работа, немец начал наступление. Передай мое требование, чтобы весь технический состав работал с полной отдачей.
— Озеров! К командиру полка! — раздалось несколько голосов, передавая приказ Шевригина. Евгений бросился к землянке КП.
— Естергом, танки, пехота, — без лишних слов приказал командир полка, — вылет немедленно.
Также кратко поставив боевую задачу летчикам, Озеров громко крикнул:
— По самолетам!
Сразу все пришло в движение. Люди побежали к самолетам, к бензозаправщикам, на радиостанцию.
Четверка Озерова вырулила на старт.
— Озеров, вам взлет, — по радио дал команду Шевригин.
Четыре «ила» ушли в воздух. Под крылом русло Дуная. Самолеты взяли курс на Будапешт. Обогнув его справа, летчики по Дунаю дошли до Естергома. Занимался рассвет, и очертания городских зданий хорошо были видны с высоты.
— Слева цель! — оповестил Озеров летчиков.
Внизу по склону небольшого холма по проселочной дороге ползли фашистские танки. Между ними тягачи с пушками, на прицепе различимы фигурки солдат. Видно, что дорога плохая и танки еле движутся.
— В атаку!..
С пологого пикирования штурмовики выпустили эрэсы, ударили из пушек и пулеметов. Один, второй, третий заход. Горят танки, автомашины, валятся убитые гитлеровцы.
— Работу закончить! Домой! — приказал ведущий.
Один за другим штурмовики пристроились к Озерову и легли на обратный курс.
Когда приземлились, к Озерову подошел комэск Крайнов, прилетевший с задания. Он был взволнован.
— Понимаешь, — сказал он, — немцы, кажется, применили новую тактику. И это им удалось. Сейчас сбили Поливалова. Сам видел. Фашистский танк продвигался вверх по горе. Встал, прицелился. Выстрел. И на моих глазах самолет Поливалова развалился и упал. Расстрелял с применением своего прицела, — заключил Алексей.
— На равнине этого могло и не быть, а в горах, хотя и небольших, вполне возможно, — поддержал его Озеров.
— Надо придумать противодействие, — предложил Крайнов.
— Оно уже есть, — ответил Озеров. — Маневр!.. Да, да… маневр по высоте и направлению. И тогда через смотровую щель из танка самолет в прицел не поймаешь.
— И верно, — согласился комэск, — надо сейчас же проинструктировать летчиков. И Крайнов направился к своему самолету…
Снова задача, снова вылет и встреча с врагом. До обеда Озеров и Крайнов по четыре раза водили свои группы в район Естергома. Напряжение полетов было максимальным.
На пятый боевой вылет Озеров в состав шестерки включил командира звена лейтенанта Ефремова и его ведомого младшего лейтенанта Попова.
«Ильюшины» обошли Будапешт и взяли курс на Естергом. Истребители прикрытия вились вокруг штурмовиков.
— Разомкнуться! — приказал Озеров. — Впереди слева цель!
Самолеты начали вытягиваться в правый пеленг. Дистанция между ними увеличивалась. «Илы» маневрировали по высоте и направлению. Черные шапки разрывов вспухали слева и справа, почти сливаясь в сплошную завесу.
— В атаку! — приказал ведущий.
Грозные «илы», ощетинившись огнем пушек, пулеметов, реактивных снарядов, пикировали один за другим на цель. Танки поползли на холмы. Автомашины, цистерны остановились на дороге. От них в разные стороны разбегались фашистские солдаты.
Анатолий Попов нажал на гашетки пушек и пулеметов с такой силой, словно он хотел этим удвоить их скорострельность.
Из второго захода все штурмовики вышли в полном составе, искусно делая противозенитный маневр.
— Касатики, — кричал по радио Озеров, — еще раз в атаку!
И снова, пробиваясь к цели, самолеты атаковали танки, автомашины, цистерны и живую силу противника. В это время в самолет Анатолия Попова попал зенитный снаряд, пробил броню и разорвался в моторе. Черный дым шлейфом потянулся за самолетом. Машина клюнула носом и вошла в пикирование. У самой земли Анатолий выхватил самолет из пикирования. Лобовое стекло залило маслом. Копоть и гарь заполнили кабину. Летчик еле просматривал местность. Самолет фюзеляжем коснулся бугра. И тут же левая плоскость концом зацепилась за толстое дерево. Машину резко рвануло влево. Анатолия с огромной силой кинуло вправо и он ударился головой о стык фонаря с бронестеклом. От сильного удара летчик потерял сознание. Вспыхнул мотор, а затем и весь самолет. Сильные ожоги привели Анатолия в сознание. Летчики в наушниках услышали только одно его последнее слово: «Горю!»
— Сбор!.. Атаку закончить! — приказал Озеров и пошел на «змейку».
Самолет Попова был объят пламенем. Взорвались бензобаки, земля вокруг была залита горючим. Пламя пожирало самолет…
Штурмовики на бреющем полете вышли на аэродром посадки. Все были потрясены гибелью боевого товарища.
…Мастер по вооружению сержант Высоцкий стоял около капонира, ожидая самолет командира. Ил-2 плавно катился к стоянке. Высоцкий внимательно осматривал приближающийся самолет. И вдруг он заметил под левым крылом на крайней створке бомболюка торчащий предмет.
«Неужели противотанковая авиабомба?» — мелькнула у него догадка.
Почувствовав недоброе, Высоцкий рванулся навстречу самолету. Его опасение оправдалось: на створке бомболюка висела противотанковая авиабомба — ПТАБ. Сержант кинулся под крыло, одной рукой схватился за стойку левого колеса, а другой снял со створок бомбу и сунул ее за пазуху. Затем выскочил из-под крыла и побежал в сторону от самолетов. Очутившись в безопасном месте, Дмитрий достал ПТАБ, осмотрел. Предохранительной ветрянки не было. Сорвись бомба со створки, и гибель Озерова и Сучкова вместе с самолетом была бы неминуема. Сержант отнес бомбу еще дальше и бросил в воронку. И тут же последовал взрыв. Дмитрий сел на бугорок, закурил. Успокоившись, он пошел к стоянке самолетов. Заметив его, Озеров крикнул: