В двадцатых числах апреля Озеров получил приказ: вылеты на разведку прекратить и вернуться на свой аэродром.
К вечеру штурмовики и истребители приземлились на аэродроме Ват. Задание было выполнено.
Подвиг Петра Орлова
До вылета оставалось не менее часа. Примостившись на ящике у входа в землянку, лейтенант Ор-лов дочитывал роман Николая Островского «Как закалялась сталь». Петр очень любил это произведение, отдельные места знал почти наизусть.
В свои двадцать два года Орлов казался совсем юношей. Во время боев в Венгрии его приняли в партию.
Петр закрыл книгу, глубоко вдохнул свежий утренний воздух, окинул взглядом стоянки самолетов.
Полк располагался близ деревни Орци, севернее города Капошвар. К этому времени советские войска уже заканчивали изгнание фашистских захватчиков из Венгрии. Теперь все свои усилия они направили на освобождение Австрии и ее столицы Вены. Одновременно развивалось наступление на главном, берлинском, направлении.
Летчики 707-го авиаполка, поддерживая болгарскую армию, наносили удары по противнику в южной части Венгрии и на севере Югославии.
— По самолетам! — услышал команду Петр Орлов.
Отдав любимую книгу механику, он надел шлем и по бежал к своей машине. Воздушный стрелок уже сидел в задней кабине.
Группе «ильюшиных» была поставлена очередная боевая задача — нанести штурмовой удар по железнодорожному узлу Чаковец на югославской территории. Разведка обнаружила там большое скопление вражеских эшелонов с войсками и техникой.
Штурмовики под прикрытием истребителей точно вышли на цель. Вместе с друзьями в этой группе летел и Петр Орлов.
Построившись в круг, самолеты с пикирования бомбами, реактивными снарядами и пулеметно-пушечным огнем ударили по эшелонам. Гитлеровцы открыли сильный зенитный огонь. Вокруг самолетов стали рваться снаряды. С каждой секундой черных клубков становилось все больше. Однако они не могли сорвать атаки советских летчиков, нащупавших важную цель, прикрытую зенитными батареями врага.
На втором заходе в самолет Орлова попал зенитный снаряд, машина стала непослушной.
— Орлов, ты подбит… Выходи из боя, — приказал ему командир.
— Успею, товарищ командир. Мы еще повоюем, — ответил Петр.
Да, в такой обстановке летчик с разрешения командира мог выйти из боя и под прикрытием истребителей вернуться. На худой конец, если не оставалось возможности долететь до аэродрома, он мог бы приземлиться на фюзеляж в расположение своих войск, перелетев через линию фронта.
Но лейтенант Орлов считал для себя железным законом — бить врага, пока глаза видят землю, а руки способны управлять самолетом. И он не вышел из боя.
Напрягая все силы, Орлов повел трудно управляемый «ил» в очередную атаку. Перед самым пикированием второй снаряд пробил броню и разорвался внутри мотора. Самолет окутался черным дымом…
Все, кто летел справа и слева от самолета Орлова, с волнением ждали, какое он примет решение. В наушниках шлемофонов наступила тишина, лишь легкое потрескивание говорило о том, что рация Орлова включена.
— Петя, горишь! — не выдержав, выкрикнул кто-то. Эти слова прозвучали как просьба сохранить свою жизнь. Может быть, и услышал этот крик мужественный Петр Орлов, а может, снаряд, разорвавшись в кабине, вывел из строя рацию или сам летчик был ранен. Что бы там ни было, но Петр молчал. Летчики видели, как лейтенант Орлов ввел свой горящий самолет в пикирование. Машина, окутанная дымом, неслась прямо на станцию, в центр скопления вражеских эшелонов. Черные клубы дыма и сильный взрыв возвестили о геройской гибели коммуниста Петра Ивановича Орлова.
«Это он нам цель указал», — подумал каждый летчик. В наушниках, словно отвечая на последний призыв Орлова, раздалась команда:
— В атаку! Добьем врага!
Не ушли с этой станции вражеские эшелоны. Штурмовики носились на бреющем, поливая врага из пушек и пулеметов. Сплошное море огня бушевало внизу.
На свой аэродром штурмовики вернулись, израсходовав все боеприпасы.
Через несколько дней войска 3-го Украинского фронта заняли станцию Чаковец. Выяснилось, что на путях осталось более десяти разбитых железнодорожных эшелонов с танками и артиллерией.
Это произошло 3 апреля 1945 года. За героизм и мужество, проявленные в боях за Родину, лейтенанту Петру Ивановичу Орлову было посмертно присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Радость Победы
За две недели до окончания войны Евгений Озеров почувствовал недомогание: появились головные боли, несвойственная его возрасту вялость. Видимо, сказались непрерывные бои, возросшая на организм нагрузка.
Евгений обратился к полковому врачу капитану медицинской службы Оскару Ефимовичу Брудному. Осмотрев Озерова, врач сказал:
— Давай-ка покажу я тебя венгерскому профессору.
На другой же день они поехали на машине в город Сомбатель, где жил профессор.
Брудный, оказывается, успел познакомиться с профессором, поэтому тот принял коллегу с особым радушием. Выслушав просьбу врача, он сразу же осмотрел больного, просмотрел результаты лабораторных анализов, задал Брудному несколько вопросов, касающихся службы летчика. В заключение профессор поставил диагноз: резкое истощение нервной системы. И как вывод: больному нужен отдых, постельный режим и полное спокойствие, исключающее всякую служебную деятельность. Впоследствии для укрепления здоровья необходим курс санаторно-курортного лечения.
Возвратясь в полк, Брудный тут же положил Озерова в санчасть под наблюдение врачей и медсестер.
Первые дни, как положено, Евгений отсыпался. Но потом он все чаще в мыслях стал возвращаться к своим боевым товарищам, с кем прошел столько смертельно опасных дорог войны. К тому же волновали события на фронте: наши войска штурмуют Берлин, а он вот вынужден лежать на больничной койке…
Утром 9 мая Евгения разбудила частая беспорядочная стрельба. Не понимая, что происходит, он вскочил, подбежал к окну, распахнул створки. На улице творилось невообразимое: шум, крики «ура», бойцы пляшут, палят в воздух из карабинов.
А через несколько минут к Евгению буквально ворвались летчики Романцов, Антипов, Пащенко, за ними прибежали воздушные стрелки и техники эскадрильи. Все наперебой заговорили:
— Командир, вставай! Победа! Война окончилась…
Озеров кинулся к товарищам.
— Неужели все, ребята? Касатики мои!..
Боевые друзья жали руку командира, обнимали его.
Всех охватило искреннее ликование, глубину которого трудно было измерить. Наконец Пащенко сказал:
— Полку объявлено построение. Ты как, пойдешь, отпустят тебя медики?
— Братцы, в такой-то день кто меня задержит? — воскликнул Озеров.
Он снял халат и надел свою форму. На его погонах было теперь четыре звездочки. Два дня тому назад Евгению присвоили воинское звание капитан.
Личный состав 707-го авиаполка стоял под развернутым Красным знаменем, летчики слушали приказ о конце боевых действий. Неподалеку стояли в ряд штурмовики. На некоторых выделялась памятная надпись: «XXV лет Башкирской АССР». Этих самолетов осталось немного. В боях были потери, вражеские снаряды не щадили ни людей, ни машин. И тем не менее на линейке стояли дорогие сердцу каждого авиатора боевые самолеты-ветераны, немые свидетели всенародной помощи фронту, безмолвные участники подвигов, которые совершали летчики 707-го Краснознаменного, ордена Кутузова Дунайского штурмового авиационного полка.
А над строем неслись слова победного приказа о великой исторической миссии советских воинов, о немеркнущем подвиге советского народа и его героической армии, в составе которой мужественно, бесстрашно сражались советские летчики.
За героический подвиг, проявленный при выполнении боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 года летчикам Михаилу Николаевичу Антипову, Ивану Васильевичу Пащенко, Петру Ивановичу Орлову (посмертно), Николаю Илларионовичу Сербиненко и автору книги было присвоено высокое звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Летчик-истребитель Александр Иванович Колдунов удостоен второй Золотой Звезды Героя Советского Союза.