— Дорогие товарищи! Дети мои! Трудящиеся Башкирии поручили мне вручить вам боевые самолеты Ил-два, которые мы купили на свои сбережения. Это труд и пот башкирского народа. Это наша любовь к Родине, к Коммунистической партии. Стоя у станков, работая на колхозных полях, мы не жалеем сил и здоровья, чтобы помочь фронту в разгроме ненавистных фашистов. А этот подарок идет сверх того, что мы ежедневно, ежесуточно производим в тылу для победы над врагом.
Баграмов замолчал, спазма сжала горло. Шапкой он утер лицо и продолжал:
— Мы уверены, что наши самолеты попали в надежные руки, что на них вы уничтожите сотни, тысячи проклятых фашистов и их техники. Бейте извергов, не жалея сил! Уничтожайте фашистскую нечисть и возвращайтесь к нам с победой! Ждем вас, как победителей, к нам в гости!
Душевные слова башкира взволновали сердца фронтовиков, и весь полк, словно по команде, громко крикнул: «Ура!».
От имени Краснознаменного штурмового полка его командир заверил представителей Башкирии, что летчики, техники и весь личный состав с честью выполнят наказ братского башкирского народа и с победой вернутся домой. Затем Шевригин обнял Баграмова и крепко поцеловал.
Эта церемония глубоко запала в душу каждого воина. Все мысленно поклялись беспощадно драться с врагом до полной победы.
Митинг закончился. Летчики и техники разошлись по своим самолетам, чтобы еще раз проверить готовность машин к дальнейшему перелету да посидеть минутку, чтобы путь был добрый, успешный. Ведь это на фронт!
К самолету Озерова подошла группа летчиков. Половина из них «старички». А половина еще молодые, не обстрелянные, не имеющие о фронте никакого представления. Это Владимир Пункевич, лейтенант, командир звена из запасного авиаполка. У него хорошая техника пилотирования, исполнительный, но нет боевого опыта. Летчики Владимир Романцов, Федор Габидулин, Георгий Дорохов, Владимир Ефимов — все крепкие, молодые, задорные ребята, хорошо знают материальную часть самолета, все стремятся скорее попасть на фронт. И, конечно, каждому хочется перед вылетом послушать бывалых воинов.
Под Кишинёвом
На следующий день стал известен маршрут, по которому полк должен был совершить перелет в Жовтень, что северо-восточнее Кишинева. Все понимали: воевать придется на 3-м Украинском фронте.
В район Кишинева стягивались крупные силы. А это значило, что в ближайшие дни начнутся крупные наступательные действия. Теперь уже хорошо известно, что Ясско-Кишиневская операция была полной неожиданностью для немецкого командования. Это, конечно, заслуга всех войск, которые скрытно сосредоточивались в районах Кишинева, Одессы, Яссы.
15 августа сорок четвертого года полк сосредоточился в указанном районе. Аэродромом служило большое ровное поле на возвышенности, покрытой выгоревшей травой.
Перелет на расстояние около 2000 км прошел без происшествий. Это в первую очередь объяснялось высокой дисциплиной и желанием точно в срок на новой боевой машине прибыть на фронт.
На следующий день летчиков — от заместителей командиров эскадрилий до командиров полков включительно — повезли к линии фронта для ознакомления с передним краем и обороной противника на направлении главного удара наших войск. Это для командиров было ново. Многие воевали под Москвой, на Северо-Западном фронте, под Ленинградом, на 1-м и 2-м Прибалтийских фронтах, но никогда их не знакомили со схемами опорных пунктов или вообще с обороной противника в целом, где предстояло действовать. А здесь, когда командиры приехали в район южнее Кишинева, их провели на наблюдательные пункты. В бинокли и стереотрубы они рассматривали окопы, огневые точки, доты, дзоты, населенные пункты, сады, огороды, виноград-ники, где укрылись фашисты. Тут же опытные командиры — пехотинцы, артиллеристы и разведчики — давали полную характеристику того или иного объекта противника.
Летчики побывали на нескольких наблюдательных пунктах дивизий и полков. Они осмотрели и тщательно изучили более 20 километров обороны противника, получили фотоснимки конкретных целей, узлов обороны противника, которые необходимо было уничтожить с воздуха.
Этот выезд был осуществлен по приказу командующего 17-й воздушной армией генерал-полковника авиации Владимира Александровича Судец. Принятые меры свидетельствовали о возросшем воинском мастерстве командующего и его штаба. Впоследствии это дало возможность значительно снизить «пустые», безрезультатные боевые вылеты, уменьшить нагрузку на летчиков, избежать перерасхода боеприпасов и горючего.
Когда все летчики вернулись на свой аэродром, то сразу же начали изучать оборону противника по картам, подходы к целям, варианты атак с воздуха.
Но на этом подготовка ведущих не закончилась. 18 августа 1944 года, в День авиации, был произведен полет всех ведущих групп авиадивизии на «прощупывание» обороны противника. Большая группа самолетов Ил-2 летела в район Кишинева, повернула влево и прошла вдоль Днестра. Теперь все, что летчики видели с земли в бинокли и стереотрубы, они тщательно рассматривали с воздуха.
Выполнив боевое задание, все благополучно вернулись на свой аэродром.
Утро 20 августа 1944 года. По низинам стлался туман, предвещая погожий ясный день. Полк выстроился впереди боевых самолетов.
Командир полка зачитал приказ командующего войсками 3-го Украинского фронта о переходе в наступление с целью окружения и уничтожения гитлеровских войск в районах Яссы и Кишинева и начала освобождения от немецко-фашистских оккупантов народов юго-восточной Европы.
Зачитав приказ, подполковник Шевригин подал команду:
— По самолетам! Боевая задача всем поставлена. Взлет по моей ракете с КП. Разойдись!
Летчики бегом направились к машинам. Надели парашюты и заняли места в кабинах.
Ведущий группы Евгений Озеров следит за докладами ведомых о готовности к запуску моторов.
И вот ракета. Сотрясая окрестность мощным гулом двигателей, штурмовики один за другим поднялись в воздух, собрались и построились в боевой порядок над аэродромом. Выше них барражировали истребители прикрытия.
В этот день в небе было тесно. Сотни истребителей, штурмовиков, бомбардировщиков непрерывно висели над передним краем противника, громили его опорные пункты, места сосредоточения резервов, тылы, аэродромы.
Озеров ведет восьмерку «илов» к Днестру в район южнее Бендер. Цель уже близка — это зеленый прямоугольник леса и его опушка. Видимость хорошая, дыма нет. Значит, наша авиация здесь не работала. Туман рассеялся. Вдоль опушки видны траншеи и доты, в глубине леса автомашины.
— В атаку! — приказал Озеров.
«Илы» один за другим входят в пикирование и проносятся вдоль окопов. За Озеровым врага штурмует Михаил Антипов, за ним Ефремов, Сербиненко, Попов, Ефимов, Ивакин, Белейчик. Они ведут огонь из пушек и пулеметов, сбрасывают бомбы и реактивные снаряды.
После третьего захода траншеи заволокло густым дымом и пылью. Северная опушка леса почти не видна. «Молодцы, ребята!» — отмечал про себя Озеров. Первый боевой вылет на «илах» — и такой успех! Сколько и чего уничтожено в лесу и на опушке, определить пока невозможно.
Вокруг штурмовиков и истребителей вдруг вскипают черные шапки разрывов — открыли стрельбу вражеские зенитки.
— Озеров! — раздается в наушниках тревожный голос Антипова. — Я подбит, заклинило мотор. Иду на вынужденную.
— Миша! Тяни к своим, за Днестр! — приказывает ведущий. — Мы прикроем!
Штурмовик Антипова развернулся и стал круто планировать к Днестру. Мотор не работал. Что будет с летчиком? Ведь это первый бой на «илах», в полку еще никто на вынужденную не садился.
Наблюдая за самолетом Антипова, летчики поняли, что ему не дотянуть до берега Днестра. Вот подбитый штурмовик выходит из планирования. Под ним впереди раскинулся обширный сад. Отчетливо видно, как грузный «ил» стремительно несется над макушками больших яблонь, усыпанных зрелыми плодами. Сначала в эфире было шумно, все наперебой давали Михаилу советы. Затем голоса стихли.
Свалив несколько деревьев, штурмовик ударился о землю и пополз. Вот у него оторвалось правое крыло. Машина продвинулась еще немного и уперлась носом в ствол яблони.
Что с Мишей? Неужели…
Некоторое время самолеты кружатся над садом, ждут. Вдруг летчики увидели, как Антипов сдвинул фонарь, медленно вылез из кабины и встал во весь рост.
— Жив! Жив! — слышались в эфире радостные возгласы.
Антипов помахал рукой боевым друзьям. Штурмовики еще раз прошли над ним и взяли курс на аэродром.
…Через день Михаил вернулся в полк. Все лицо его было в синяках и кровоподтеках. Прежде чем рассказывать о подробностях вынужденной посадки, он раскрыл парашютную сумку, доверху набитую спелыми яблоками, и поставил ее перед летчиками.
— И бывает же так, — с трудом улыбаясь, сказал Антипов. Лицо его покрылось румянцем, а на правой щеке выступило красное родимое пятнышко. Так бывало с ним всегда, когда он сильно волновался. — Недавно гонял мальчишек, которые ломают ветки в саду у матери, а теперь сам срубил машиной с десяток прекрасных яблонь, — закончил Миша и с досадой махнул рукой.
Не успели отведать яблок, как снова поступил приказ на боевое задание. Теперь предстояло ударить по опорному пункту в деревне Спея. Вокруг нее стояли автомашины с боеприпасами и продовольствием, а в стороне две артиллерийские батареи.
— Уничтожаем артбатареи! — услышали в наушники летчики приказ командира группы Озерова. — Они южнее деревни, — добавил он, вводя штурмовик в пикирование.
Все самолеты сделали по два захода на батареи. Но ни одной бомбы на цель не упало. Попасть в нее оказалось очень трудно, тут требовалось большое мастерство, а этого-то летчикам и не хватало. Но батарея все же была подавлена огнем пушек и пулеметов.
Озеров принял решение перенести удар на автомашины и деревенские дома, которые почти все были оборудованы под огневые точки. Четыре захода шестерка сделала по этим целям. Два дома и девять автомашин загорелись. Уже двадцать четыре минуты летчики вьются над Спеей. Деревня в огне и дыму. В наушниках слышны ликующие голоса летчиков-истребителей.