Адмирал Синклер внимательно выслушал доклад о положении в Прибалтийском крае вообще и о положении армии в частности, после чего ответил, что создавшаяся обстановка в Прибалтийском крае является для него полной неожиданностью и требует дополнительных указаний от английского правительства. Между прочим, он заявил, что он, при его отъезде из Англии, был информирован русским послом, но что последний совершенно не упоминал о существовании в Прибалтийском крае русских национальных войск.
Относительно перехода русских войск в Курляндию адмирал согласился, что при создавшемся положении на фронте лучшим районом для формирования армии будет, конечно, район Митава – Альт-Ауц; что же касается отпуска денежных средств на армию, предоставления ей свободы маневрировали в стране и подчинения русскому командованию всех войск других национальностей, находящихся в Прибалтике, то по этому поводу он должен предварительно снестись со своим правительством и только тогда он будет в состоянии дать окончательный ответ. Однако адмирал заметил, что с военной точки зрения все указанные пожелания являются безусловно необходимыми и только при их осуществлении можно будет с успехом продолжать борьбу с большевиками.
Интересно отметить, что английский консул, по-видимому, имел от своего правительства некоторые особые инструкции, так как он очень недоброжелательно отнесся к пожеланиям командования русских национальных войск занять доминирующее положение во всем крае, вполне определенно высказался за поддержку окраинных государств и считал возможным оказать помощь русской армии только через посредство правительств этих новых республик.
Высказывая такой взгляд, английский консул подчеркнул, что непосредственная помощь Северной армии потому не может быть оказана, что последняя является созданием германского военного командования и содержалась до сего времени на германские средства.
– Мы не можем иметь доверие и оказывать помощь организации, которая находилась под покровительством наших врагов, – сказал консул, – а потому предпочитаем предоставить это право правительствам новых государств, при условии, что они возьмут в данном случае и всю ответственность за последствия на себя.
На это ротмистр фон Розенберг возразил, что ведь и новорожденные республики Эстония и Латвия также являются созданиями германского военного командования, также субсидировались германцами и, кроме того, их правительства, не имея никакого авторитета в стране, опирались исключительно на германские штыки.
– Разница между Северной армией и республиками Эстонией и Латвией, – ответил ротмистр, – заключается лишь в том, что первая борется за Великую Россию, тогда как вторые стремятся путем образования самостоятельных государств к расчленению той же Великой России. И та и другая действительно поддерживались германцами, но Северная армия была их позднейшим произведением и именно в тот момент, когда германское правительство частично отказалось от своей политики расчленения России. Таким образом, правительство Англии, оставив вопрос о прежних покровителях, должно только ответить, кого оно собирается поддерживать: русскую национальную армию или «самостийников», политику воссоздания Великой России или политику ее расчленения.
К этому заявлению начальника штаба полковник Родзянко прибавил свои соображения о необходимости сосредоточить командование всеми войсками в Прибалтийском крае в руках одного лица, что таким лицом, которое пользовалось бы авторитетом у всей страны, может быть лишь будущий командующий Северной армией и что англичане для контроля могут назначить к последнему своих военных и дипломатических представителей.
Прямого ответа от англичан, конечно, не пришлось услышать, и русская депутация, получив заверения от адмирала Синклера, что все возможное будет сделано, отбыла при аналогичной же церемонии, как и при встрече, с крейсера «Кардиф».
Впечатление от этих первых переговоров с «союзниками» было довольно скверное: с внешней стороны – любезность и внимание, а с другой – полная неискренность и недоброжелательство.
Необходимо отметить, что взгляд английского консула совершенно ясно определил политику наших «союзников», которую они проводили и до настоящего времени в западных окраинах Российского государства.
Однако во всех этих переговорах с англичанами, германцами и латышами одно стало вполне очевидным, что переход армии в район Либава – Митава не встречает препятствий ни с одной из сторон, а напротив, все, правда по различным соображениям, считают его даже желательным.
Ввиду этого начальник штаба послал телеграмму в штаб А.О.К. 8 на имя майорa фон Трескова с просьбой о высылке для армии эшелонов в гор. Вольмар и одновременно отдал приказание капитану фон Мевесу выехать с новым штабом к армии, чтобы там, ориентировав командующего в общем положении и подробностях переговоров с англичанами, предложить немедленно начать движение на Ригу и далее на Митаву – Либаву.
Кроме того, он отправил командующему следующее донесение:
«Командующему армией полковнику фон Нефу.
Прошу Вас г. полковник, по получении моего донесения не отказать мне сообщить Ваше решение относительно места нового формирования армии:
1) остается ли армия в пределах Эстляндии, согласно заключенному договору с эстляндским правительством или
2) переходит немедленно в район Митава – Либава.
Считаю долгом доложить Вам г. полковник, что мое мнение остается прежним, то есть что единственным местом для нового формирования армии является район Либава – Митава.
Против продолжения формирования в Эстляндии говорят следующие соображения:
1) близость большевиков и их движение в направлении Крейцбург – Рига и Альтшванебург – Рамоцкое грозит запереть армию в районе Ревель – Валк – Юрьев, тем самым нервирует войска и создает обстановку мало пригодную для продолжения формирования;
2) настроение эстонского и латышского населения там вполне определилось, как тяготеющее к большевизму – отсюда шаткое положение правительств и нашей армии, которая должна быть готова к тому, что каждый местный житель будет ее вооруженным врагом;
3) несостоятельность Эстонского правительства в плане снабжения армии всем необходимым: вооружением, снаряжением, обмундированием и продовольствием;
4) ограничение в численности армии и другие, связывающие самостоятельность армии, пункты договора;
5) невозможность поддерживать непосредственно связь с добровольческими армиями юга России и полная изолированность;
6) заявление адмирала Синклера, что в ближайшем будущем высадок в Ревеле не предполагается и невозможность перевести войска морским путем в Финляндию, лишают армию тыла и каких-либо путей отступления.
Что же касается формирования армии в районе Либава – Митава, то за него говорят следующие соображения:
1) согласие Латышского центрального правительства пропустить армию через свои пределы и помочь нам всем, чем могут во время движения;
2) согласие местного латышского самоуправления в Курляндии предоставить армии казармы, отопление, освещение и продовольствие и все это без всяких договоров;
3) согласие военного германского командования в Либаве (вполне самостоятельное) на переход армии в Курляндию. Предлагается район Альт-Ауц – Митава;
4) указание адмирала Синклера на Либаву, как на главную базу английского флота, которую они во всяком случае будут защищать от большевистского нашествия и присутствие там дисциплинированных и боеспособных германских войск придает надежность тылу армии;
5) наличие многочисленных путей отступления и полная свобода маневрирования;
6) возможность перейти в Литву, население которой в большинстве антибольшевистское и с правительством которой ведутся уже вполне благоприятные для армии переговоры;
7) богатство страны, как в денежном отношении, так и в области продовольствия;
8) большой офицерский кадр в Литве и Польше и городах Риге и Либаве, а в последней, кроме того, значительное количество военнопленных, бывших в Германии, из которых многие желают поступить в армию, дают уверенность в возможности быстро увеличить численность армии. Сверх того в дальнейшем можно надеяться на пополнение непосредственно из лагерей военнопленных в Германии;
9) возможность быстро установить связь с добровольческими армиями юга России и Верховным Правителем;
10) неограниченность численности армии;
11) широкие перспективы на дипломатическом и политическом поприще;
12) при движении вперед и выходе из Прибалтийского края на чисто русскую территорию выгодное стратегическое положение армии.
Согласно переданному мне через ротмистра Гоштовта Вашего последнего приказания подготовить путь к отступлению армии в южном направлении, мною было сделано все, чтобы выполнить возложенную на меня задачу.
В настоящее время все препятствия к переходу армии в район Митава – Либава устранены и местные власти, как это мною изложено выше, относятся даже к этому вполне благожелательно. Кроме того, по имеющимся у меня сведениям, штаб А.О.К. 8 предоставит эшелоны для армии, направив их на ст. Вольмар.
Адмирал Синклер вчера утром с эскадрой ушел в Ригу, где переговорив с центральным латышским правительством относительно нас, будет телеграфировать своему верховному командованию об общем положении в Прибалтийском крае, и в частности, о Северной армии.
Окончательный ответ в денежном отношении надеюсь получить к 20 декабрю, который немедленно передам Вам.
Порвать договор с Эстонским правительством можно будет ссылкою на неисполнение ими пункта о снабжении армии всем необходимым!».
Возвратом уже потраченных ими денег на армию может послужить ценность трех вооруженных пароходов Чудской флотилии, находящейся в Юрьеве.
Обо всем вышеизложенном мною уже неоднократно сообщалось полковнику Бибикову. 18 декабря 1918 года
№ 34 Ротмистр фон Розенберг
гор. Либава».
Таким образом, к переходу армии в район Митава – Либава было все подготовлено и начальник штаба со дня на день ждал известий из Риги о начале движения. Однако из армии никаких сведений не поступало, а от офицеров, случайно прорвавшихся в Ригу, ничего определенного узнать было нельзя, так как они обыкновенно довольно разноречиво рассказывали о действиях армии и ее ближайших задачах.