[17], Вырголич и я.
На этом совещании князь Ливен своими рассказами о последних боях с большевиками и о тяжелом положении жителей Риги создал у всех присутствующих такое настроение, которое выразилось в сознании, что теперь не время рассуждать об ориентациях и необходимо пользоваться всеми средствами, чтобы как можно скорее помочь возрождающейся России стряхнуть ее инородческое иго. В результате генерал Потоцкий, как временно исполнявший должность начальника русской миссии, заявил, что он берет на себя все переговоры о формировании с Антантой, а сенатор Бельгард, как уполномоченный князя Ливена, все переговоры политического характера с германскими властями.
Кроме того, было единогласно постановлено о необходимости немедленно приступить к образованию антибольшевистского фронта в Курляндии путем усиления отряда ротмистра князя Ливена и создания новых отрядов под командой полковника Вырголича и моей, с подчинением всех действующих сил князю Ливену впредь до прибытия генерала Гурко или же до соединения с Северной армией под общей командой генерала Юденича.
Ввиду того что цели всех отрядов одинаковы, было решено, что никаких давлений на лиц, желающих вступить в тот или другой отряд, не должно быть. Перевод из одного отряда в другой допускался, но лишь с согласия начальников отрядов. Затем было постановлено составить списки офицеров и солдат, записавшихся в отряды, и призвать всех к работе, одухотворенной святой идеей воссоздания Родины.
Это постановление было подписано всеми присутствующими на заседании. Считаю своим долгом отметить, что я, выслушав доклад князя Ливена о его действиях против большевиков, убедился, что он, безусловно, честный и очень храбрый солдат, но не одарен организаторскими способностями и вряд ли будет в состоянии управлять крупными войсковыми соединениями. Однако в целях скорейшего соглашения и объединения я не задумался сделать заявление, что, хотя и являюсь старшим в чине, но все же готов подчиниться в оперативном отношении ротмистру князю Ливену, как командиру корпуса, с условием, что свой отряд я буду формировать вполне самостоятельно и во внутреннюю его жизнь никто не будет вмешиваться.
Это мое заявление было приветствовано всеми, а сенатор Бельгард и бар. Крюденер-Струве после совещания подошли ко мне и, пожимая мне руку, сказали, что я держал себя выше похвалы.
Достигнутое соглашение оказало большое влияние на ход всех событий: было вскоре получено согласие от союзнических миссий в Берлине на формирование и отправку отрядов в Курляндии, а в то же время германцы в свою очередь обещали оказать полное содействие и отпустить необходимые денежные средства.
10 мая князь Лнвен утвердил проект военного отдела формирования русских отрядов на Западном фронте, назначил начальником его ротмистра фон Розенберга[18] и переговорил с ним относительно общего ведения дела.
Согласно выработанным инструкциям дело должно было вестись на следующих основаниях:
1. Работа должна протекать в полном согласии с русской военной миссией в Берлине.
2. Все части направляются на пополнение признанного генералом Юденичем русского добровольческого отряда ротмистра князя Ливена на нижеследующих условиях:
а) отдельными людьми и партиями, непосредственно вливающимися в уже существующий отряд имени ротмистра князя Ливена;
б) целыми частями, также вливающимися в указанный отряд, в виде уже сформированных эскадронов и батарей;
в) новыми отрядами из 3 родов оружия, подчиненных командующему ротмистру князю Ливену.
3. Никакие формирования, совершенно самостоятельные и имеющие иной характер, быть не могут.
4. Все переговоры с германцами о формировании должны вестись с ведома Начальника военного отдела.
5. Начальнику военного отдела подчиняются, до их отправки на фронт, все формируемые на указанных основаниях русские добровольческие части, а также и лица, числящиеся в рядах этих добровольческих частей и проживающих временно в Германии
Кроме того, ротмистр князь Ливен лично переговорил с полковниками Вырголичем[19], Соболевским и мной, причем мы, представив ему списки уже завербованных офицеров и добровольцев, получили разрешение на установленных выше общих основаниях (пункте 2) формировать следующие добровольческие части:
1. Полковник князь Авалов – отряд из 3 родов оружия в 3500 человек.
2. Полковник Вырголич – отряд из 3 родов оружия в 1200 человек.
3. Полковник Соболевский – батальон в 600 челов., долженствующий влиться в отряд ротмистра князя Ливена.
После этого князь Ливен выехал обратно в Курляндию, где к тому времени готовилась большая операция против большевиков, имеющая своей конечной целью взятие гор. Риги.
Вышеуказанный договор «трех» был отдан в приказ по отряду и должен был пресечь травлю, направленную против меня в лагерях военнопленных, в которых немало сидело окопавшихся русских генералов, критиковавших мои действия, но лично ничего не предпринимавших и довольствовавшихся бесплатным получением английских посылок[20]. Одним из самых энергичных моих противников был комендант лагеря Ветцляра Генерального штаба генерал-лейтенант Квицинский[21], которому я, с целью прекратить его нелепые нападки, послал выдержки из приказа по отряду, касающиеся последних постановлений и общего хода формирования.
Отряд мой между тем ежедневно увеличивался: 4 мая зачислилось около 70 офицеров бывшего 34-го пехотного Севского полка, формировавшегося под командой полковника Кочанова еще при гетмане в Полтаве; затем прибыли полковники Евреинов и Анисимов, каждый с группой офицеров и солдат, численностью в 250 человек.
10 мая был открыт в помещении гостиницы «Магдебург» военный отдел формирования, но деятельность его до получения обещанных денежных средств ограничивалась лишь подготовительной работой.
Ввиду изменившейся обстановки и соглашения с князем Ливеном отпадала необходимость отдельного лагеря для моего отряда, так как его сосредоточие и дальнейшее формирование я решил производить в Курляндии в районе Митавы, куда по получении 18 мая денег и началась отправка эшелонов.
Первый эшелон в 350 человек под командой полковника Анисимова отбыл из Берлина 30 мая.
Обстоятельства его отправки заслуживают внимания, так как наглядно рисуют картину блестящих результатов, которые были достигнуты нашими усилиями. Точно в назначенный час все люди разместились по вагонам специального воинского поезда. На вокзал приехали проводить: германские офицеры учреждений, принимавших участие в общей работе; английские офицеры военной миссии в Берлине и, наконец, русские офицеры от военного отдела.
Англичане роздали всем едущим продовольственные посылки, а также погоны и фуражки русского образца. Германцы озаботились питанием перед дорогой, а также и во время пути: до Тильзита надо было довольствоваться на выданные кормовые деньги, а с Тильзита, откуда начинался район военных действий, было организовано этапное следование русских эшелонов.
При проводах был германский военный оркестр, который в тот момент, когда поезд медленно тронулся в путь, заиграл «Боже Царя Храни». Раздалось громовое «ура» отбывающих, которое неслось еще долго со стороны удаляющегося эшелона. Все были воодушевлены и невольно перенеслись в эпоху старых красивых времен, когда воинский дух и твердая дисциплина создавали из разрозненных масс одно нераздельное и мощное целое.
Появилась вера в возрождение дорогой Родины, окрепли надежды на счастливый исход предстоящей борьбы…
Однако недолго нам пришлось находиться в приятном заблуждении относительно образования единого русского антибольшевистского фронта.
Едва был отправлен первый эшелон, как из Парижа вернулся генерал Монкевиц, который, узнав о начатой работе, определенно, в резкой форме, высказался против и потребовал прекращения ее. Он не задумался пойти в английскую военную миссию в Берлине и там выступить с разъяснением, какую глупость делают англичане, разрешая германцам помогать русским формировать добровольческие части. Он доказал, что англичане сами способствуют началу дружеских отношений между германцами и русскими и потому если начатое дело сближения приведет к союзу, то только они одни будут виноваты в этом.
Естественно, англичане всполошились и охотно согласились на предложение генерала воспрепятствовать этому вопиющему безобразию, творящемуся на их глазах. Они по его указанию потребовали от германского военного министерства прекратить дальнейшую отправку добровольцев в отряд князя Ливена и послать телеграмму о задержании ушедшего эшелона.
С этим приказанием к начальнику военного отдела пришел германский офицер от военного министерства и заявил, что они вынуждены исполнить это требование англичан, а потому он просит отдать соответствующие распоряжения о прекращении дальнейшей отправки добровольцев и об остановке ушедшего эшелона.
К счастью, ретивый генерал перепутал начальников эшелонов, и в бумаге говорилось о задержании эшелона полковника Соболевского, который был предназначен вторым к отправке и в настоящий момент грузился в лагере. Начальник военного отдела ответил, что эшелон полковника Соболевского будет задержан и на этом, собственно, кончился официальный разговор. В частной беседе германский офицер высказал уверенность, что это запрещение англичан возможно будет обойти, и для этого министерством уже предприняты все меры, о которых военный отдел будет вскоре поставлен в известность.
Между тем генерал Монкевиц, познакомившись из разговора с сенатором Бельгардом об основаниях, на которых ведется формирование, согласился на продолжение работы, но при условии, если генерал Юденич на посланный ему об этом телеграфный запрос ответит утвердительно. Через некоторое время от генерала Юденича была получена ответная телеграмма, в которой он просил генерала Монкевица не препятствовать пополнению отряда ротмистра князя Ливена.