Когда Сэррей подъехал к пристани, он застал Уолтера именно за этим занятием. Не желая мешать ему, он сел в первой комнате пристани на таком расстоянии от окна, что его никто не видел со стороны берега, хотя он сам отлично мог следить за тем, что происходит снаружи. Случайно Сэррею пришлось сделать очень важное наблюдение. Он заметил, что тот лодочник, который перевез его на берег, снял свою шапку с гербом регента, бросил ее на дно лодки и, выскочив на берег, стал нетерпеливо ходить взад и вперед, бросая беспокойные взгляды на пристань, точно поджидая кого-то или стараясь убедиться, не следит ли кто-нибудь за ним. Вдруг он исчез в кустарнике, и через несколько минут со стороны леса показался лодочник, совершенно не похожий на первого, хотя у него была точно такая же длинная черная борода и одет он был в такие же брюки и зеленую фуфайку. Второй лодочник тоже несколько времени походил по берегу, затем сел в лодку и надвинул на глаза шапку, брошенную первым перевозчиком на дно лодки. Только очень внимательный наблюдатель мог заметить, что это – не тот лодочник, который привез Сэррея. В ту минуту, когда второй перевозчик сел в лодку, из-за кустов показался какой-то человек. Хотя он был теперь без бороды и на нем не было зеленой фуфайки, тем не менее для Роберта не было сомнения, что он видит перед собой первого лодочника.
Сэррей поднялся с места, чтобы проследить за этим человеком; но ему не пришлось пройти и несколько шагов, как он увидел, что незнакомец делает таинственные знаки коменданту крепости. Для Роберта стало совершенно ясно, что тайна передачи писем открыта. Несомненно, что комендант крепости был подкуплен партией вдовствующей королевы.
Уолтер Брай не заметил обмана; мнимый перевозчик сел в нагруженную провизией лодку, и она направилась обратно в Инч-Магом. Сэррей не решился сразу открыть сделанное наблюдение, он хотел проследить, что будет дальше: поменяются ли снова лодочники своими костюмами, передадут ли они что-нибудь друг другу; он решил лишь после этого, смотря по обстоятельствам, или посвятить в свою тайну Уолтера Брая, или лично принять нужные меры.
Брай был в очень возбужденном настроении. Когда лодка отчалила и оба приятеля сидели в деревенской пивной, Уолтер дал волю своему негодующему чувству.
– Или вы плохо следите за тем, что происходит в замке, – обратился он к Роберту, – или сам черт помогает этим бабам. Представьте себе, им снова удалось переправить тайно письмо в Дэмбертон. Караульный у ворот монастыря, лежащего по дороге в Дэмбертон, сообщил мне, что сегодня утром проскакал мимо всадник. Караульный окликнул его и, когда тот не отозвался, выстрелил в него, но промахнулся. Держу пари, что это был курьер с депешей. Но каким образом письма переплывают через озеро – для меня остается загадкой! Тут существует какое-то колдовство.
– А приезжала сюда лодка из Инч-Магома? – спросил Роберт.
– Да, ночью приезжал духовник. Он сказал мне, что должен причастить умирающего крестьянина в селе. Когда я спросил, каким образом он узнал, что крестьянин умирает, священник вместо всякого ответа расхохотался мне в лицо. Но он не солгал. Я пошел вместе с ним и действительно нашел умирающего.
– Вот вам и объяснение, каким образом письмо переплыло сюда, – улыбаясь заметил Роберт, – духовник мог привезти письмо с собой или написать его здесь.
– Нет, это невозможно! – возразил Брай. – Я обыскал его и затем велел следить за ним, пока он не отчалит от берега.
– В таком случае тут не только колдовство, а нечто большее, – засмеялся Роберт. – По-моему, нужно более тщательно следить. Действительно странно, каким образом проникают сюда письма.
– Вероятно, в Инч-Магоме имеется еще один ключ? – высказал предположение Уолтер Брай.
– Весьма возможно! Но, впрочем, это и неважно; ведь в случае нужды цепь можно перепилить и без ключа, – возразил Роберт. – По моему мнению, здесь нужно более тщательно следить. Действительно странно, каким образом проникают сюда письма?
– Прямо не понимаю! – ответил Брай. – Вероятно, летают по воздуху, потому что я сам осматриваю каждую лодку, каждого приезжающего.
– Это вы напрасно делаете, – заметил Роберт, – один-два дня вы можете следить за тем, что происходит, а потом у вас не хватит сил, и волей-неволей вам придется предоставить осмотр лодок кому-нибудь другому. Я придумал лучший план. Если письма попадают сюда, беды в этом нет: в Инч-Магоме ничего не могут сделать без помощи извне. На вашем месте я смотрел бы сквозь пальцы на писание писем; это сделало бы приближенных вдовствующей королевы смелее, и тогда нам открылись бы их карты. Вместо того чтобы охранять берега озера и следить за замком, я готовился бы к нападению. Я расставил бы везде по деревне патрули, обыскал бы всех крестьян, чтобы убедиться, не скрывается ли враг среди них, причем не считал бы, конечно, своими врагами тех, кого мы призваны защищать.
– Честное слово, ваш план очень хорош! – воскликнул Брай. – До сих пор я не думал о нападении, но вы правы. Раз здесь шныряют разные рассыльные, то могут пробраться и переодетые солдаты. Вы можете один остаться в замке и следить за тем, что там происходит. Да особенного ничего и не может произойти. В случае необходимости вы должны потопить судно, вот и все.
– Ваше последнее решение мне не особенно нравится, Уолтер, – возразил Сэррей. – Я убедился, что мне совершенно нечего делать в замке. Я буду здесь следить за озером и берегом, а вы сделайте разведки вокруг. Дайте мне десять или двенадцать ваших стрелков, и я ручаюсь вам, что хитрость этих женщин не приведет ни к чему.
– Я охотно дам вам своих стрелков, если вы берете ответственность на себя! – проговорил Брай.
– Отвечаю вам за успех своей головой! – решительно ответил Роберт.
Приятели условились, что Брай, взяв половину солдат, отправится в тот же день на разведки по направлению к Дэмбертону, а вторая половина останется частью оберегать пристань, частью следить за деревней и замком.
Около полудня стрелки сели на лошадей и поскакали к Дэмбертону. Комендант крепости с иронической улыбкой смотрел им вслед. В это же время на башне Инч-Магома стояла Мария Лотарингская со своим духовником и еще каким-то человеком, одетым в толстую зеленую фуфайку, какие носят лодочники. Позади вдовствующей королевы находились придворные дамы. Все они насмешливо улыбались, только Мария Сейтон не проявляла никаких признаков злорадства.
– Все вышло так, как мы ожидали, – с ехидным смехом проговорила Мария Лотарингская, и ее темные глаза засверкали адским пламенем. – Хитрый паж рассказал тому грубияну-стрелку, что мы ждем помощи из Дэмбертона, и вот эти храбрые воины уселись на лошадей, чтобы схватить графа Монтгомери. Вы знаете, лэрд Бэкли, что великолепную вещь придумали наши отважные французы, приготовив нам помощь по ту сторону озера. А что за блестящая, безумно смелая мысль пришла вам в голову, лэрд? Подумать только, что вы на глазах этой глупой стражи переправились к нам в костюме лодочника, чтобы сообщить радостную весть! Да, само Провидение помогает нам. Те слепые глупцы гарцуют на своих лошадях, а преданный нам комендант делает нам приветственные знаки, поздравляя с грядущей свободой. Еще одна ночь – и мы будем на воле!
– Совершенно верно, ваше величество! – воскликнул Бэкли. – Сидя на корабле «Франция», вы продиктуете графу Аррану свои условия. Ему придется принять их, если он не желает вовлечь Шотландию в междоусобную войну.
– Условия! – пробормотала вдовствующая королева, и загадочная улыбка заиграла на ее лице. – Сомневаюсь, чтобы они были очень скромны!.. Может быть, нам потребуется голова изменника. Надеюсь, – прибавила она громко, – что в тот момент, когда я представлю французскому дофину мою дочь, Марию Стюарт, шотландский парламент провозгласит меня правительницей; в противном случае французские войска заставят мятежную страну признать их требования.
– Барон д’Эссе считает ваши притязания вполне справедливыми, – заметил Бэкли, – и я, в свою очередь, ручаюсь вам, что все шотландское дворянство, за исключением нескольких мятежников, в ту же минуту оставит графа Аррана, как только вы покажете ему, что он должен склониться пред волей королевы.
Мария Лотарингская с довольным видом кивнула головой. Ее глаза сияли гордым торжеством.
– Вот еще что, – прошептала она Бэкли, – паж, живший здесь в замке, глубоко оскорбил меня. Надеюсь, что он не переживет этой ночи, если вам не удастся схватить его живым и доставить в Дэмбертон. Смотрите остерегайтесь его! Он очень хитер и подозрителен.
– Я видел эту разряженную обезьяну на пристани, ваше величество; мы доставим его в Дэмбертон и прежде всего прикажем высечь! – ответил Бэкли. – Как только стемнеет, наши люди переоденутся в крестьянское платье и проникнут в квартиру стрелков. Комендант крепости не пожалеет вина, чем ускорит дело. Как только гарнизон будет арестован, мы поставим три зажженные свечи на угловое окно башни; это будет сигналом того, что все готово к побегу. Граф Монтгомери предоставил мне честь сопровождать вас, ваше величество, и королеву, а сам будет в это время ждать возвращения стрелков. Было бы желательно, чтобы вы и ваши дамы надели военные костюмы, чтобы не привлекать внимания людей в тех местностях, где мы будем проезжать.
– Прекрасно, – с улыбкой согласилась Мария Лотарингская, – мне пришла в голову хорошая мысль по этому поводу. Мария Сейтон одного роста с пажом Сэрреем. Если она наденет его мундир, то, в случае надобности, может отдавать распоряжения от его имени.
– Это великолепная мысль, ваше величество, – воскликнул Бэкли. – Но если леди Сейтон согласна на это, то было бы лучше, если бы она заранее переправилась на тот берег; ведь Брай может вернуться раньше, чем мы ожидаем.
– Вы решитесь на это, леди Мария? – спросила королева.