– Если это требуется для блага королевы, то я с радостью пойду на все, я отдам за нее свою жизнь! – ответила Мария Сейтон.
Переговорив подробно о том, что предстояло делать, Бэкли откланялся, и духовник поехал опять в деревню, чтобы дать возможность мнимому лодочнику переправиться на противоположный берег.
От зоркого взгляда Роберта не укрылось, что на башне замка Инч-Магом движутся какие-то фигуры. У него явилось подозрение, что в Инч-Магоме могут воспользоваться отсутствием Брая для того, чтобы увезти королеву. В это время к Сэррею вошел комендант крепости и попросил разрешения угостить стрелков вином по случаю именин регента. Роберт не мог отклонить эту просьбу, но, как только комендант ушел, чтобы сделать соответствующие распоряжения, он созвал солдат и попросил их быть очень умеренными в питье, обещая за это двойную награду, а тем, кто напьется, пригрозил суровым наказанием.
Убедившись, что на людей Брая можно вполне положиться, Роберт прошел в свою квартиру в сопровождении одного из солдат. Под видом шутки он с помощью стрелка переоделся в простое солдатское платье; он сделал это для того, чтобы ему можно было незаметно смешаться с толпой.
Как только рог на башне возвестил, что к Ментейту приближается лодка, на берегу появилась толпа народа, среди которой был и Сэррей. Число любопытных оказалось необыкновенно велико, и Роберт не мог не заметить, что среди присутствующих крестьян было много таких, которые никогда в жизни не видели ни сохи, ни плуга. Мнимый перевозчик вышел из лодки в то время, когда духовник разговаривал с комендантом, который для вида обыскал его. Лодочника сейчас же окружили какие-то подозрительные личности. Так как Брай отсутствовал, а Сэррея не видели, то на этот раз обошлись без той комедии переодевания, которая производилась утром. Роберт последовал за толпой, окружавшей мнимого лодочника. Вдруг вся кровь застыла в жилах Сэррея – он узнал в одном из крестьян слугу графа Уорвика.
Следовательно, это были не французы, а англичане, солдаты Генриха VIII, покушавшиеся на шотландскую королеву. Вот с кем была в заговоре Мария Лотарингская! Несомненно, существовала измена, и, скрываясь за шотландскими войсками, в Ментейт проникли английские солдаты.
Роберт вспомнил, что Брай рассказывал ему, что его смертельный враг, Бэкли, перешел на сторону англичан. Теперь было ясно, откуда шла измена.
Опасность была очень велика и с каждой минутой приближалась. На северной стороне села находился уединенный дом, расположенный на значительном расстоянии от других домов. Сюда направилась толпа, окружавшая мнимого лодочника. Через несколько минут Роберт увидел, что из ворот дома показался всадник и быстро умчался.
Сэррей решил, что каждая секунда промедления приносит непоправимый вред, что нужно действовать как можно скорее, а между тем он не мог с уверенностью сказать, на кого ему следует рассчитывать! В его распоряжении было всего около двадцати пяти стрелков, неприятель же мог быть гораздо сильнее; да, по-видимому, и крестьяне были на стороне вдовствующей королевы.
Прежде всего нужно было предупредить стрелков о грозящей опасности и оградить пристань от врагов. С этой целью Роберт поспешил к крепости. Еще издали он услышал веселые голоса и раскаты смеха. В первой комнате сидели за кружками вина солдаты в обществе крестьян подозрительного вида. Дверь, которая вела на лестницу башни, была заперта на ключ.
Роберт снял с себя солдатскую шинель, наброшенную на его обыкновенное платье, и вошел в комнату. Комендант, взяв бокал вина в руки, пошел к нему навстречу.
– Добро пожаловать! – приветствовал он Роберта. – А мы уже боялись, что не увидим вас на нашем празднике. За здоровье регента!
Сэррей чокнулся с командиром, но к вину не прикоснулся и произнес:
– Мне очень жаль, что приходится помешать вашему пиру, но я обещал Браю последовать за ним и потому должен отозвать на несколько минут стрелков.
– Вы хотите уехать? – недоверчиво спросил комендант.
Роберт между тем сделал знак солдатам, и те поднялись со своих мест.
– Мы только сделаем маленький обход, чтобы исполнить возложенную на нас обязанность, – ответил Сэррей, – а затем можете пировать хотя бы до утра, если хватит выпивки.
Уход солдат вызвал недовольные возгласы среди присутствующих. Довольно было бы одного слова коменданта, для того чтобы началась кровопролитная схватка, но слова Сэррея успокоили его.
Он вышел вместе с Робертом в переднюю, и там Сэррей прошептал ему на ухо:
– Надеюсь, что никто не узнает, если я отлучусь ненадолго из Ментейта; у меня назначено свидание. Ведь вы останетесь здесь и в случае надобности можете распорядиться за меня.
– Конечно, конечно, можете быть спокойны, – довольным тоном отвечал комендант, которому было на руку отсутствие Сэррея. – Что у нас может произойти? Мы живем в такой тишине!
Роберт между тем приблизился к дверям, которые вели на лестницу башни, и шутливо обратился к коменданту:
– Пожалуйста, поднимитесь наверх и посмотрите хорошенько, не видно ли каких-нибудь отрядов солдат, не собираются ли они штурмовать Инч-Магом, а я тем временем сделаю обход.
Комендант засмеялся над легкомысленным юношей, так доверчиво шутившим с ним, отпер дверь и стал подниматься по лестнице. Но едва он достиг башни, как увидел позади себя Роберта, и шпага последнего блеснула перед его глазами.
– Если вы издадите хоть звук, – шепнул Роберт, – то будете немедленно убиты! Свяжите его и заткните ему рот! – приказал он стрелкам, которые смотрели на него с удивленным недоумением. – В Ментейте англичане, негодяй хотел предать нас!
Комендант не решился звать на помощь, так как чувствовал у горла острие кинжала Роберта.
– Теперь заприте ворота, – приказал Сэррей, когда коменданта связали. – Просуньте железные засовы – тогда мы посмотрим, как проберутся враги через защищенные решетками окна!
В то время как часть стрелков принялась исполнять это распоряжение, Роберт с остальными шестью влез на сторожевую башню. В комнате сторожа сидел духовник из Инч-Магома, занимавшийся тем, что приспосабливал три свечки у верхнего окошка. Роберт приказал связать и его, после чего взобрался на зубцы башни. Сторожа связали, и один из стрелков занял его пост.
Таким образом, ближайшая опасность была устранена, башня была в руках Роберта, и в случае крайней необходимости он мог отражать оттуда в течение нескольких дней всякую атаку с помощью стрелков.
Но для него этого было еще мало – он должен был во что бы то ни стало помешать бегству королевы Марии Стюарт.
Оглянувшись, он заметил, что солнце почти скрывалось за горизонтом, но было еще достаточно светло, чтобы иметь возможность рассмотреть, что вдали, на горизонте, двигалась какая-то темная масса. Если это была вражеская конница, то она могла бы меньше чем в час достигнуть берега озера, и тогда уже никто не смог бы помешать челноку пристать к берегу вне досягаемости выстрелов с башни.
Роберту пришло в голову, что три зажженных свечи могли быть условленным сигналом. Правда, это могло быть также знаком неудачи, но Сэррей приказал снова зажечь их и, к своему удовольствию, увидал, как сейчас же вслед за этим от Инч-Магома отъехала лодочка.
Он торопливо сбежал вниз по лестнице, накинул на себя рясу с капюшоном духовника и скользнул к берегу. К этому времени стемнело уже настолько, что Сэррей мог рассчитывать не быть узнанным. Но каково же было его удивление, когда он увидал, как из челнока выскочил паж, одетый в его собственное, Роберта, платье.
– В чем дело, ваше преподобие? – услыхал он дрожащий голос Марии Сейтон. – Ведь три свечи должны были быть зажжены только тогда, когда королева может бежать. Разве граф Сэррей уже арестован?
– Пока еще нет, леди, – измененным голосом ответил ей Роберт. – Это удовольствие мы доставим вам позднее!
Мария удивленно вскинула свой взор, так как голос показался ей слишком странным. Вдруг она узнала Сэррея, и крик отчаяния сорвался с ее уст.
По знаку Роберта лодочник был немедленно арестован.
– Отведите леди в башню, – приказал Сэррей затем стрелкам. – Да смотрите хорошенько стерегите ее!
Затем, приказав трем стрелкам переплыть через озеро, потопить там челнок, дать сигнальный выстрел из пушки и поднять тревогу среди замковой стражи, если таковая не усыплена снова сонным питьем, он вернулся в башню, приказал стрелкам занять бойницы, заперев изнутри все выходы железными засовами, и только потом отправился к пленникам.
– Вам не везет, леди, – сказал он. – Я снова не попал в расставленную мне ловушку, и, как вам уже однажды не удалось поиздеваться над попавшим в подвал замка глупцом, так и сегодня вам приходится отказаться от торжества видеть, как я, связанный по рукам и ногам, буду отдан во власть вдовствующей королевы! Клянусь Богом, леди, я не могу понять, до чего меняются ваши настроения и капризы! Сегодня утром вы помешали мне принять яд, а вечером хотите видеть меня убитым. Вам, вероятно, очень важно было, чтобы перед смертью я испытал позор сознания своего поражения?
Мария не отвечала. Отвернувшись от него, она закрыла руками лицо.
– Леди! – продолжал Роберт. – Вы писали, что жалеете обо мне и презираете меня. Сегодня утром мне было безумно больно от этого, потому что я чувствовал себя совершенно невиновным в том, в чем вы обвиняли меня. Но теперь я только удивляюсь недоумению лицемерки, которая была способна на такое подлое и постыдное предательство!
– Перестаньте, Роберт Говард! – перебила его Мария, лицо которой покраснело от стыда и гнева. – Нет ничего постыднее, как издеваться над пленником. Если я изменила, то только для того, чтобы исполнить свою священнейшую обязанность и помочь моей королеве ускользнуть от сыщиков и соглядатаев регента. Вы же – холоп дерзкого тирана, вы куплены им. Вы лжете, будто хотите защитить королеву против всякого, кто дерзнет покуситься на нее; вы просто исполнительный раб шотландского палача!.. Честного врага я еще могла бы уважать – вас же…