– Я свободен? Сэр Говард! Но ведь вы делаете это на собственный риск?
– Внук человека, бывшего другом моему несчастному брату, не может оставаться моим пленником.
– Говард! – в волнении воскликнул молодой человек. – Мне не преувеличивали, когда рассказывали в Уорвик-кастле, что в Инч-Магоме бьется самое благородное английское сердце, и ставили мне условием, чтобы я пощадил вашу жизнь. Вашу руку, Говард, и даю вам слово, что окажусь достойным дружбы, которой вы меня подарите!
Мария Сейтон слышала от слова до слова весь этот разговор; с сильно бьющимся сердцем она прислушивалась, и было бы трудно изобразить все те ощущения и мысли, которые нахлынули на нее.
Она с ужасом думала о том, какое страшное разочарование постигло бы вдовствующую королеву, если бы в своих освободителях она вместо французов узнала англичан, и насколько велика была бы ответственность всех тех обитателей Инч-Магома, которые способствовали бы увозу королевы, раз последствием этого увоза было бы превращение шотландской королевы в английскую принцессу.
Сэррей предупредил это несчастье. Но он не думал о мелочной мести, так как называл Бэкли единственным виновником, хотя его подозрения должны были бы коснуться всех обитателей замка. На глаза Марии набежали слезы стыда, нежности и любви, и ее сердце забилось навстречу этому человеку.
Вдруг дверь открылась, и на пороге показался Сэррей.
– Леди Сейтон! – сказал он с ледяной холодностью. – Я не знаю, да и не хочу знать, насколько виноваты лично вы и все обитательницы Инч-Магома в том преступлении, которое было замышлено сегодня против шотландской королевы. Но это преступление предупреждено, и я надеюсь, что каждый, принимавший участие в этих преступных замыслах, может извлечь для себя урок. Благодарите случай, что здесь командую я, а не Уолтер Брай. Это дает мне возможность поручить вашему духовнику отвезти вас в Инч-Магом и избавить от позора; последний неминуемо навлекло бы на вас обнаружение той двусмысленной роли, которую вы играли в моем платье. Скажите королеве Шотландии, что верные сердца горой стоят за нее, вдовствующей же королеве передайте, что через час голова ментейтского коменданта будет торчать на зубцах сторожевой башни, чтобы внушить страх всем и каждому, замышляющему предательство. Скажите ей, чтобы она удовольствовалась этой второй жертвой, так как в следующий раз я не буду обращать внимания ни на что и отправлю виновного, кем бы он ни был, связанным к регенту, если он окажется слишком знатным, чтобы поплатиться головой по простому приказу какого-то Сэррея.
Мария Сейтон, чувствовавшая, что она уничтожена и подавлена вконец, заикаясь пролепетала:
– Будьте уверены, что все мы только благодарны вам за то…
– Леди! – перебил ее Роберт Сэррей. – Не теряйте времени на красивые фразы. Как только вернется Брай, я уже не буду в силах защитить вас. Я заранее верю всему, что вы скажете.
С этими словами он глубоко склонился перед Марией и вышел из комнаты.
Не прошло нескольких минут, как вызванный от Инч-Магома челнок, не потопленный стрелками, так как никто не отважился оказать им сопротивление, перевез Марию Сейтон и духовника через озеро.
Когда поздно ночью Уолтер Брай вернулся после погони, не давшей никаких результатов, если не считать, что он насмерть загнал лошадь, то Сэррей успел уже позаботиться об отъезде молодого Уорвика, и его приказание видеть голову коменданта на зубцах сторожевой башни было исполнено. Совершив эту кровавую расправу, стрелки, при криках радости и «ура» в честь регента и смелого юноши Сэррея, водрузили кровавый трофей, военнопленные же ждали решения своей участи.
Глава 8. Прощание
Теперь мы перейдем к развитию и развязке той самой драмы, завязка которой интересовала нас до сих пор. Пока мы описывали рамку, окружавшую раннее детство нашей героини, описывали бури, свирепствовавшие уже у ее колыбели, и показали, что иное детство уже может служить темой для романа. Теперь, описав вкратце все, что произошло заметного на политическом горизонте, перейдем к описанию дальнейшей судьбы Марии Стюарт.
В 1548 году умер Генрих VIII и королем стал его малолетний сын от несчастной Джейн Сеймур, Эдуард VI, а регентом королевства, в виду малолетства Эдуарда, был назначен герцог Сомерсет. Война Англии с Шотландией вспыхнула с удвоенной силой. Армия Аррана была наголову разбита в сражении при Пинкенкли, а флот во главе с адмиралом Клинтоном был выслан в шотландские воды со специальной миссией перехватить королеву в случае, если она попытается спастись бегством на французских кораблях.
Роберт Сэррей вел довольно монотонную жизнь и не появлялся в замке Инч-Магом с того дня, как после нападения англичан на Ментейт поселился там. Со стороны обитателей Инч-Магома не предпринималось ровно никаких шагов, которые дали бы ему основание искать общения с ними или питать против них новые подозрения. Королевы и их свита жили исключительно замкнутой жизнью и, казалось, навсегда отказались от надежды когда-либо расстаться с Инч-Магомом, так что у Сэррея не было других развлечений, кроме тех, которые ему могли доставить охота, рыбная ловля или рыцарские упражнения. Уолтер Брай был его верным товарищем и наставником, и отношения их обоих превратились в самую сердечную и тесную дружбу.
Когда в Ментейт пришла весть о кончине Генриха VIII, то Сэррей немедленно послал гонца к графу Уорвику, обращаясь к нему с просьбой о разрешении ему поступить на английскую службу, что позволило бы ему вернуться в Англию. В то же время он написал регенту просьбу освободить его от занимаемой им должности, причем Уолтер Брай тоже, со своей стороны, просил об этом. Он не хотел больше расставаться со своим другом, а так как граф Сэррей обещал ему, в случае, если ему вернут отобранные в казну родовые имения, сделать его своим управляющим, то Брай с легким сердцем решил расстаться с отечеством, где у него оставались одни только печальные воспоминания.
Лэрд Бэкли бесследно скрылся, и надежда все-таки отомстить ему казалась осуществимой гораздо легче, если он поищет предателя в Англии.
Несчастная Кэт тоже исчезла. Однажды, отправившись в Эдинбург, Брай заехал в развалившееся аббатство, чтобы спросить старуху Джил, где она похоронила девушку. Но старая колдунья упрямо отказалась давать какие-либо сведения и не показала могилы Кэт. Расставаясь с Шотландией, Брай хотел снова заехать в аббатство и повторить попытку разузнать, что стало с Кэт, чтобы, по крайней мере, оставить несчастной свои сбережения; но проходили недели и месяцы, а ни от Уорвика, ни от регента не приходило ответа.
Роберт совсем уже решил оставить Ментейт и лично заявить о своем решении регенту; он как раз обсуждал со своим другом детали поездки, когда звук копыт от быстрого конского бега заставил их обоих подойти к окошку.
– Цвета Уорвика! – с удивлением воскликнул Сэррей. – Клянусь святым Андреем, да ведь это сам Роберт Дадли!
Прибытие кавалера в цветах Уорвика могло удивить кого угодно, так как Англия все еще воевала с Шотландией и враг уже показался в окрестностях Лейта.
Сэррей поспешил выйти на улицу; всадник соскочил с лошади, на момент всмотрелся в лицо Роберта и потом, бросившись в его объятия, воскликнул:
– Клянусь Богом, это вы! Узнаете ли вы, Роберт Говард, своего пленника, Роберта Дадли? Простите, что ответ дедушки заставил вас так долго ждать, но виноват в этом только я, так как мне непременно хотелось лично привезти его вам, что должно было доказать вам, насколько я, Роберт Дадли, не способен забыть оказанную мне услугу. Но, – продолжал он, входя с Робертом в дом и заметив там Уолтера Брая, – вести, которые я привез, в высшей степени конфиденциальны и спешны.
– Уолтер Брай – мой друг! – ответил Сэррей.
– Это другое дело. Тем лучше, если мы все трое сплотимся для общего дела. Королева Мария Стюарт должна убежать еще сегодня вечером. Выслушайте меня!
– Стой! – перебил Сэррей, который удивленно взглянул при этих словах на молодого Уорвика и кинул Уолтеру многозначительный взгляд. – Сохраните вашу тайну при себе и вспомните, что я обязался регенту своим словом…
– Все это я знаю, Сэррей, и, несмотря на это, вы должны выслушать меня. Неужели же вы думаете, что Дадли Уорвик может рекомендовать своему другу предательство? Однако к делу! Мне придется вдаваться в большие подробности. Прежде всего знайте, что мой дед пользуется полным доверием юного короля Эдуарда Шестого, или – вернее сказать – стоит во главе английской знати, которая решила строго следить за тем, чтобы в Англии никогда не могли повториться дни злодейской тирании. Эдуард Шестой во всем слушается моего деда, и то, что поручил передать вам мой дед, имеет такое же значение, как если бы к вам обратился сам король. Дед имеет другие планы относительно престолонаследия, чем те, которые упомянуты в завещании Генриха Восьмого. В интересах блага страны он хочет устранить всякие спорные притязания, возможные тогда, если Эдуард Шестой почему-либо умрет. Каждый из незаконнорожденных детей Генриха Восьмого предъявляет свои права, и даже шотландская королева Мария Стюарт могла бы оказаться претенденткой. Поэтому мой дед хочет, чтобы Марии Стюарт удалось скрыться во Францию, пока наша армия еще не завоевала Шотландии. Регент разбит, его армия почти разбежалась, он не может более удерживать нас и поэтому-то не нашел другого выхода, как склониться на предложения деда, разумеется, в секрете. Он обещал не мешать более бегству королевы, за что, со своей стороны, мой дед обещал ему отозвать английскую армию, как только объект спора окажется вне границ Шотландии.
– Ах, опять политика! – иронически пробормотал Уолтер Брай и, бросая Сэррею многозначительный взгляд, прибавил: – В том-то и вся невыгодная сторона политики для нас, грешных, что как ни поступи, а никого не порадуешь! Мы вооружили против себя вдовствующую королеву, потому что служили регенту, сегодня регент требует от нас того, чему еще вчера препятствовал,