«Король умер!» – послышался троекратный звонкий возглас с балкона Луврского дворца, после чего раздался ликующий клик: «Да здравствует король!»
Герольд возвестил собравшейся несметной толпе народа о смерти Франциска II и восшествии на престол Карла IX под регентством Екатерины.
У трупа стояла на коленях Мария Стюарт и молилась в своей безграничной скорби. Она целовала бледные, холодные губы мертвого супруга и гладила его волосы.
– Ты был так добр, – вздыхала она, – а никто не горюет по тебе, кроме твоей жены. Ты умер, и с тобою будет погребена вся моя радость. Прощай, Франциск, прощай!
– Прощай! – прошептал вместе с нею жалобный голос.
Мария подняла свой взор и увидала бледное лицо Кастеляра. Он также плакал и молился о Франциске. Может быть, он просил у него прощенья за свою греховную ревность.
На погребении короля Мария Стюарт появилась в белом платье и венке из белых роз. Именно в таком одеянии увидел ее впервые Франциск в Сен-Жермене!
Краткое лето ее жизни быстро отцвело; радостная улыбка детской веселости должна была навсегда сойти с ее лица, которое оросили в тот день горчайшие слезы. Мы приводим здесь жалобную песню, сочиненную и выстраданную Марией Стюарт. Это – картина ее горя, написанная слезами. Это – милая, нежная песнь тоски по невозвратному счастью и утраченной надежде. Вот она:
Несется песня скорби в даль
С тоскою неизменной,
В ней изливаю я печаль
Утраты несравненной.
И вздохи мне терзают грудь.
Весны моей то скорбный путь!
Сравнится жребий чей с моим
Несчастьем, с горькой долей?
Кто был судьбою так гоним
Из женщин на престоле?
Любовь свою, кляня судьбу,
Мне видеть суждено в гробу.
На утре жизни юных лет
Удел мой – лишь страданье,
И блекнет молодости цвет
В тяжелом испытанье.
Ни в чем отрады не найти
На этом горестном пути.
Что было счастьем для меня,
То отнял рок суровый.
На яркое сиянье дня
Спустились тьмы покровы.
Не жажду больше я услад:
Супруг любимый смертью взят.
Всегда и в сердце и в очах
Его изображенье,
Тоска в груди и смутный страх,
Души больной томленье.
И бледность томная ланит
О тяжкой скорби говорит.
Сама не знаю, что со мной,
Брожу я одиноко;
Убило горе мой покой
Веленьем грозным рока,
И там не дышится вольней,
Где шума нет, где нет людей.
Встает заря иль гаснет день
В лесу, в затишье луга,
Скитаюсь я одна, как тень,
Зову я сердцем друга.
Тоске моей предела нет,
Мне опостылел белый свет.
Когда к лазурным небесам
Я взоры простираю,
То взгляд его ловлю я там
Из светлой сени рая.
А в лоне вод, на темном дне,
Мерещится могила мне.
Когда я сплю в тени ночной
На одиноком ложе,
Встает виденье предо мной,
Мой чуткий сон тревожа.
Во тьме ночей, в сиянье дня
Всегда мой милый близ меня.
Мне счастья дней не возвратить:
Увы! Во всей вселенной
Нет красоты, чтобы затмить
Тот образ незабвенный!
И не полюбит сердце вновь:
Жива в нем прежняя любовь.
Умолкни, жалобный напев!
Песнь скорби оборвалась.
А вот каков ее припев –
В нем истина сказалась:
Любви разлука не страшна,
Когда любовь в сердцах сильна.
Глава 21. Прощание
Прежде чем продолжать наш рассказ, мы должны бросить взгляд на тогдашнее политическое положение, чтобы представить, каким образом внезапная смерть Франциска II не только похитила у Марии Стюарт любимого супруга, но и отдала ее на жертву тем бурям, которые с той поры бушевали вокруг ее существования вплоть до рокового дня, когда она, закутанная в белое покрывало, взошла на кровавый помост в Фосерингее.
Мы уже упоминали о том, что Мария Стюарт, безрассудно приняв английский герб, вооружила против себя королеву Елизавету. Между тем положение дел в Шотландии было таково, что Мария Стюарт могла опасаться потерять и эту корону. Протестантство быстро распространилось при регентстве графа Аррана; Джордж Вишарт и Нокс были фанатическими проповедниками нового учения и успели приобрести значительное число последователей, когда граф Арран стал искать примирения с католической церковью и предоставил кардиналу Битону полную свободу преследовать еретиков. Вишарта пытались убить из-за угла, после чего протестантские священники стали появляться на улице не иначе, как под охраной вооруженных людей. Тем не менее графу Патнику и Босуэлу удалось напасть на Вишарта и выдать его кардиналу Битону. Кардинал немедленно распорядился сжечь живым своего врага. В отместку за то шестнадцать решительных протестантов напали на Битона, умертвили его и повесили на зубце его замка.
С этого началась в Шотландии кровопролитная борьба между двумя враждебными вероисповеданиями, и Мария Лотарингская воспользовалась протестантской партией, чтобы лишить власти графа Аррана. Нокс долгие годы томился в цепях на галерах. Теперь Мария освободила его, и этот смелый, необыкновенный человек готовился с священным рвением сделаться духовным устроителем и нравственным властелином Шотландии.
Лэрд Джеймс Стюарт, побочный брат королевы, граф Эрджил, лэрд Эрскин и другие представители знатнейших родов примкнули к реформатору; десять дней проповедовал Нокс в Эдинбурге, причем никто не осмеливался оспаривать его тезисы; народ разгонял религиозные процессии, сбросил статую святого Эгидия, покровителя города, в море и потребовал наконец признания нового учения. Мария Лотарингская, которая воспользовалась протестантами лишь для того, чтобы ниспровергнуть партию регента, не могла дольше медлить, когда ей удалось получить регентство; как ярая католичка она поспешила воздвигнуть преграду революции. По ее приказу Нокс подвергся преследованию, и когда он бежал, то регентша велела сжечь его изображение в Эдинбурге и пригласила всех проповедников новой веры в этот город для оправдания их учения. Они явились, но в сопровождении такой многочисленной свиты баронов, что Мария не рискнула напасть на них.
Мария Лотарингская остерегалась прибегать к силе, пока ее дочь не вышла замуж за дофина Франции, а тесная связь между Испанией и Англией не порвалась со смертью Марии Католической и с восшествием на престол протестантки Елизаветы. Теперь же она считала себя достаточно могущественной для того, чтобы уничтожить всех еретиков и с помощью церкви и дворов Франции и Испании доставить и английский трон своей дочери Марии Стюарт. Новое учение подверглось опале. Но тут вернулся Нокс; его воодушевленные речи возбуждали народ разорять монастыри и опустошать памятники католической веры. Регентша грозила разрушить мятежный город Перт, испепелить его и сровнять с землею, но, пока она снаряжала свои войска, собрались лэрды конгрегации – так называли себя дворяне-протестанты – и объявили ей войну. Эдинбург был завоеван протестантами, и здесь также ниспровергались алтари. Регентша обратилась к помощи французского короля, а протестанты – к помощи Елизаветы. Франциск II послал в Шотландию вспомогательный корпус под предводительством маркиза д’Эльбефа; Елизавета, со своей стороны, снаряжала войска; однако она колебалась еще приступать к военным действиям, вероятно, прежде всего потому, что Нокс оскорбил ее лично в одном сочинении, направленном против женского правления Тюдоров; только после принятия Франциском II и Мариею Стюарт английского герба решилась королева начать войну.
Шотландские дворяне-протестанты совершили тогда первый насильственный шаг, направленный против Марии Стюарт: они объявили низложение регентши в следующих словах:
«Мы, верные бароны нашего государя и нашей государыни, лишаем Вас, по важным причинам, верховной власти, коей Вы были облечены от имени нашей государыни, совет которой мы составляем по праву рождения во всех общественных делах».
Таким путем образовалась сила, опиравшаяся на Англию и диктовавшая законы Марии Стюарт в ее собственном королевстве. Французские войска были изгнаны из Шотландии с помощью английского флота, тогда как заговор в Амбуазе помешал Гизу отправить вспомогательные войска своей сестре, Марии Лотарингской. Напрасно Франциск II посылал в Эдинбург епископа де Монлюка с целью примирить регентшу с мятежниками. Мария Лотарингская заболела и умерла, сломленная горем, униженная в своей гордости, потерпевшая поражение от мятежников, побежденная ими! В своем настойчивом честолюбии она хотела проложить дорогу своей дочери к обладанию тремя коронами и тем нажила ей врагов, которые победоносно и задорно подняли голову именно теперь, когда Мария Стюарт осталась одинокой вдовою, нуждавшейся в утешении и помощи; она восстановила протестантских лордов против юной королевы и довела их до того, что феодальная аристократия в Шотландии привлекла к себе всю силу страны; королевская же власть была представлена в новом парламенте только немыми и бессильными изображениями короны, скипетра и меча над незанятым троном; горячая петиция, поданная протестантами, требовала даже, чтобы католическая церковь была объявлена вне закона, чтобы была введена строгая церковная дисциплина; страшные наказания грозили тем, кто вздумал бы служить обедню по католическому обряду.
Мария Стюарт, шотландская королева, была католичка! Когда от нее потребовали подписания акта, предоставлявшего народу религиозную свободу, она велела передать от нее лэрдам следующее:
«Мои подданные в Шотландии совсем не исполняют своего долга. Я – их королева; они дают мне этот титул, но сами ведут себя не как подданные. Я покажу им, в чем состоит их долг».
Однако положение дел во Франции не позволяло послать войско в Шотландию: король Франциск II умер, и Мария Стюарт осталась одинокой, ненавидимая своими подданными за ее покровительство французскому влиянию, ненавидимая Екатериной Медичи за противодействие ей, ненавидимая Елизаветой за присвоение английского герба. Таким образом, советчики несчастной государыни подготовили ей грозное будущее – ей, чье сердце было склонно лишь к счастью любви, к поэзии и романтике. В тот момент, когда вдова Франциска II сделалась снова просто шотландской королевой и ничем более, она нашла свое дворянство привыкшим к мятежу и располагавшим верховной властью, свое королевство в союзе против нее с враждебн