Разведать и найти броды в излучине реки помогли местные жители. К 8 часам вечера 2 марта рота Каткова полностью переправилась через реку. Разведчики очень ловко использовали высокую насыпь-дамбу, проходившую по западному берегу. Под ее прикрытием и прошла переправа.
В разведывательной роте было около шестидесяти бойцов. Они были вооружены автоматами, восемью ручными пулеметами, десятью немецкими фаустпатронами. За ротой связисты тянули телефонный провод.
В девять часов вечера, перевалив через дамбу, разведчики двинулись к полотну железной дороги. Впереди шли самые опытные: старший сержант Примак, старшина Корш и ефрейтор Лопахин. Метрах в двухстах позади, в середине боевого порядка разведроты, шел Катков. Четыре связиста бесшумно разматывали телефонный провод. Изредка, прикрывшись фуфайками, чтобы заглушить голоса, они проверяли, как работает связь. За их продвижением следили из 2-го и 3-го батальонов. Между дозорными и командиром роты шла перекличка условными сигналами.
От берега реки до железнодорожной насыпи всего два километра, на преодоление которых ушло почти два часа. Двигались крайне осторожно, ибо только скрытность могла принести успех их дерзкому рейду.
К одиннадцати часам вечера разведчики достигли насыпи и притаились. Старший лейтенант Катков связался по телефону с командиром дивизии генералом Б. Н. Панковым, доложил ему обстановку и сообщил, что готов встретить 3-й и 2-й батальоны, назначенные в первый эшелон для наступления.
По их плану 2-й батальон 269-го гвардейского полка должен был выйти на правый фланг разведывательной роты и развернуться фронтом на север для атаки на Зеленое, а 3-й батальон 226-го гвардейского полка выходил на левый фланг, чтобы атаковать станционный поселок. Навстречу батальонам Катков выслал опытных провожатых.
В засаду разведчиков у поселка Зеленое попали два патрульных из пехотного полка 16-й немецкой моторизованной дивизии. Пленных привели к Каткову. Он их тут же допросил и выяснил, что участок от Зеленого до Николаевки обороняет 16-я моторизованная дивизия, что гарнизон поселка Зеленое состоит из пехотного батальона численностью двести человек, собранных наспех из разных частей. Батальон усилен шестью танками. Вокруг поселка вырыты окопы полного профиля фронтом на восток, их занимают взводы от каждой роты. Основные силы батальона находятся на западной окраине поселка, из-за плохой погоды командование не ожидает наступления русских. Было также установлено, что поселок Станционное занимает 2-й батальон того же пехотного полка. Пункт встречи патрулей — у развилки железнодорожного тупика, отходящего к шахте «Визирка».
Около полуночи к Каткову присоединились командир 3-го батальона гвардии майор Черняев и парторг 2-го батальона младший лейтенант Галимов.
На месте были уточнены задачи батальонов и разведроты. Батальоны должны были наступать по ранее определившимся направлениям; разведывательная рота, усиленная стрелковой ротой 3-го батальона, направляла свой удар на курган с отметкой 84,4, чтобы перехватить дороги из поселка Зеленое на Рахмановку и на Войково. Атаку было условлено начинать после выхода разведроты на курган с отметкой 84,4. Сигнал — три зеленые ракеты — должен был подать Катков.
На связь с командирами батальонов и с Катковым вышел по телефону командир дивизии генерал Панков. Он расспросил их об обстановке, утвердил план действий и пояснил, что артиллерия нацелена на поселки Зеленое и Станционное, что она готова открыть огонь по первому же сигналу красной ракетой. Остальные батальоны этих двух полков начинают переправу через Ингулец.
16-й моторизованной дивизией командовал генерал-лейтенант граф фон Шверин. Как позднее выяснилось из его следственного дела, захваченного нами, он считал, что наше наступление на Ингулец не могло последовать сразу же, без долгой оперативной паузы после боев за Никополь и Апостолово. Он считал, что «генерал грязь» задержит наступление советских войск на долгое время. В позже захваченной нами переписке между штабами вражеских соединений прямо говорилось, что прорыв советских войск у поселка Зеленое для них был полной неожиданностью. В их расчеты входило как можно дольше держаться на оборонительном рубеже по реке Ингулец. Могли ли гитлеровские генералы такого ранга предположить, что их расчеты опрокинуты старшим лейтенантом Катковым, младшим лейтенантом Галимовым и другими, собственно говоря, младшими советскими офицерами?
Около двух часов ночи разведрота и стрелковая рота, во главе которых шел Катков, подошли к кургану с отметкой 84,4. Ночь была облачная. Темнота густо прикрывала окрестности. Трудно было бы сориентироваться в полной тьме, если бы Каткову снова не выпала удача: разведчики нащупали телефонный провод, который тянулся с юга на север. Немедленно подключили к линии свой аппарат подслушивания. Линия молчала, но по шорохам связисты определили, что она включена, что она действующая. Двинулись по направлению провода, надеясь определить, куда он ведет. Еще дважды подключали аппарат подслушивания. На третий раз удалось подслушать разговор. По линии передавалось, что на огневые позиции дивизиона отправлено сто сорок восемь снарядов. Катков догадался, что провод ведет к артиллерийскому наблюдательному пункту противника.
Он решил бесшумно захватить артиллерийский наблюдательный пункт. Послал вперед головной взвод и с ним старшину Корша и рядового Зимина, знающих немецкий язык. С наблюдательного пункта их могли окликнуть — Зимин и Корш должны были ответить на немецком языке. Этот прием не раз помогал разведчикам захватить противника врасплох.
Катков шел вслед за головным взводом, который продвигался в темноте строго по проводу. Направление провода давало основание Каткову предполагать, что он приведет их на курган с отметкой 84,4 как господствующей над местностью.
Несколько минут спустя старшина Корш передал сигнал «Внимание!»
Катков подошел к Коршу. Они прислушались. Доносились обрывки немецкой речи. Противник был где-то совсем рядом. Разведчики ползком продвинулись вперед. В темноте вспыхнули огоньки. Это закуривали солдаты. Метрах в двухстах-трехстах севернее сверкнули огни автомобильных фар, послышался шум машин. Они буксовали в грязи, часто останавливались. Похоже было, что везли на артиллерийские позиции снаряды, о которых говорилось в подслушанном телефонном разговоре.
Это было еще одним доказательством того, что разведрота находилась где-то совсем близко от кургана с отметкой 84,4.
Катков приказал первому и второму взводам приготовиться к атаке в направлении на огоньки папирос. По его приказу взвились три зеленые ракеты: сигнал атаки и для батальонов. Метрах в пятидесяти от себя увидели гитлеровских солдат и офицеров. Видно, те были ошеломлены, не понимая, что происходит, что за ракеты взвились над ними. Катков приказал пустить белые осветительные ракеты. Коротким броском взводы преодолели пространство, отделяющее их от противника, в ход пошли автоматы. Несколько человек во главе с офицером были взяты в плен, другие укрылись в блиндаже, вырытом в кургане. Один из разведчиков обнаружил дымоход над блиндажом и метнул туда ручную гранату. С противником на кургане было покончено за несколько минут.
В поселке Зеленое в это время разгорелся бой. Ружейно-пулеметная стрельба слышалась и из поселка Станционное.
С кургана Каткову было видно, как из поселка Зеленое устремились к железнодорожному переезду автомашины с зажженными фарами. Катков решил перерезать им пути отхода. Он приказал командиру стрелковой роты занять на кургане круговую оборону. Старшина Корш получил задание дежурить у телефона и отвечать немцам, что на кургане все спокойно, что бой идет где-то северо-восточнее. Третьему взводу он приказал перерезать дорогу из Зеленого на Рахмановку и продвигаться навстречу отходящим из Зеленого автомашинам. Первый взвод в это время, поддерживая связь с третьим, должен был наступать вдоль дороги Зеленое — Войково. Сам Катков бросился с первым взводом к переезду через железную дорогу. Разведчики подожгли машину с горючим и взяли в плен шоферов остановившихся перед переездом автомашин. Колонна из пятнадцати машин, груженных продовольствием и боеприпасами, была остановлена. К переезду подошли разведчики из третьего взвода. Они гнали перед собой около тридцати пленных, среди которых были офицеры. Путь отхода из поселка Зеленое был противнику отрезан. К переезду левым флангом вышел 2-й батальон, чем завершил окружение вражеского батальона в поселке.
События в поселке Зеленое развивались таким образом…
2-й батальон, построив боевой порядок углом назад: четвертая рота правее железной дороги, пятая — левее, то есть западнее, шестая рота — в центре уступом назад, подошел к окраине поселка Зеленое. Бойцы залегли, ожидая сигнала от Каткова. Ждать пришлось долго.
Сигнала от Каткова не было. В это время в засаду попался патруль, направлявшийся из поселка Зеленое к станции. Солдат допросили. Они показали, что их взвод занимает траншею около дома, в окнах которого виден свет. Далее пленные рассказали, что солдаты взвода спят в доме, все, кроме одного часового, который ходит под освещенными окнами. Младший лейтенант Галимов разглядел, как этот часовой, проходя под окнами, прикрывает своим силуэтом свет керосиновой лампы. Галимов, а с ним еще два бойца короткими бросками проскочили к дому и оглушили часового. А потом к дому цепочкой подошли бойцы во главе с командиром батальона капитаном Чубаровым.
Главные силы батальона скрытно от гитлеровцев залегли на окраине поселка.
К хатам, туда, где расположились на ночлег главные силы батальона противника, направился Галимов с двумя взводами. Командир батальона Чубаров остался с двумя ротами в засаде в готовности поддержать Галимова. В Зеленое в это время прибыл и командир 269-го гвардейского полка подполковник Дмитрий Федорович Михайлов.
На кургане, западнее Зеленого, вспыхнули три зеленые ракеты — сигнал Каткова. Началось…
Крайним домом овладели в несколько секунд.