Латур облизал виски, которое оставалось у него на губах и посмотрел на полицейских, тех что стояли вокруг него. Клебори, Ла Ронд, Даркос, Редди, Джим Руссо, Рафигнас, Луели – все помощники шерифа находились здесь. И все встретили его взгляд с ледяным выражением.
– Что это значит? – повторил Латур.
Том Мулен переложил его кобуру с револьвером на бедро, чтобы придать ей более удобное положение.
– Это тебя надо спросить об этом. Ты признаешься, что отправился к Лакосте?
– Естественно.
– Зачем?
– Я хотел посмотреть на то место в зарослях сахарного тростника, откуда в меня стреляли.
Шериф Велич снова провел рукой по своим волосам. Голосом сухим и резким, похожим на треск раздавливаемых сухих веток, он заметил:
– Мне надоело говорить это тебе, но я начинаю верить, что эти покушения на тебя так же фальшивы, как и твое поведение святого-недотроги, которого ты изображал во время работы с нами.
Латур стал протестовать.
– Это неправда, шериф. В меня стреляли из зала ожидания. Мне подсунули в капот машины бомбу. И еще в меня стреляли два раза вечером, когда я вез задержанного мною Хенни. Пули вылетели из зарослей кустарника на земле, принадлежавшей Лакосте. И я нашел четыре окурка и гильзы в том месте, где мой враг устроил засаду и поджидал мою машину.
– Куда ты их положил?
– В левый карман моей рубашки.
Голова Мулена сделала отрицательный жест.
– Их там нет.
Он показал на предметы, лежащие на столе шерифа Велича.
– Вот твой револьвер, из которого выстрелили два раза, твой бумажник, немного денег, твое удостоверение и половина бутылки алкоголя. Это все, что нашли у тебя.
Латур посмотрел на то, что лежало на письменном столе шерифа. Даже расплющенной пули, которая разбила стекло в его машине, тоже не было исчезла!
– Значит, кто-то взял их!
– Кто?
Все происшедшее с ним теперь прояснилось в его мозгу, полностью освободившись от тумана.
– Я теперь знаю это. Это сделал тот, кто оглушил меня перед домиком Лакосты. Да. Безусловно, это он. – Он поднял свои скованные руки и тихонько ощупал ими свою голову. – Вот почему у меня на голове ссадина.
– О, послушай, Энди, – снова заговорил Мулен. – Ты совершенно уверен, что не ударился о ножку кушетки или стола, валяясь, как это ты должен был сделать на полу домика?
Латур ошеломленно посмотрел на него.
– Я не понимаю, о чем вы говорите?
– Я верю тебе, знаешь? О, да, я тебе верю, – насмешливо воскликнул Мулен.
В тот момент большая дверь тюрьмы широко открылась. Джек Пренгл пошел посмотреть, что там такое, и громко выругался.
– Ну, что ж! Я думаю, джентльмены, что мы все еще не успели выполнить свои обязательства. Наша последняя надежда замять дело исчезла!
Джон Шварт вошел в кабинет шерифа и прямо направился к стулу, на котором сидел Латур. Это было в первый раз, когда Латур видел законника в таком небрежном виде. Рубашка Шварта была расстегнута и галстук свисал по обеим сторонам. Больше того, он так торопился, что снизу на одной ноге из-под брюк выглядывала пижама.
– Что тут происходит, Энди? – спросил он.
– Я не знаю. Все это очень странно и таинственно.
Мулен встал со стула, на котором он сидел верхом и встал около адвоката.
– Естественно, вы в курсе дела.
Шварт заметил, что у него из брючины вылезает пижама и поддернул ее. – Естественно, – холодно проговорил он. – Я полагаю, что весь Френч Байу теперь уже знает все. Зная, что я друг Энди, один из молодых людей из моей конторы позвонил мне по телефону.
Шериф Велич зажег одну из долларовых сигар, которые он получал в виде взяток.
– Вы находитесь здесь в качестве адвоката Энди?
Латур попытался встать, но Джим Руссо и Билл Даркос толкнули его обратно на стул.
– Не двигайся, – сказал Даркос.
– Почему? – захотелось узнать Латуру. – Какое действие мне приписывают? Почему мне может понадобиться адвокат?
Шварт похлопал его по плечу.
– Осторожнее, Энди, через минуту мы сможем поговорить. – Шварт посмотрел на первого помощника шерифа, Тома Мулена. – В настоящий момент я хочу знать, что вы имеете против него?
– Много чего, – отпарировал Мулен. – В его револьвере не хватает двух пуль, и мисс Лакоста утверждает, что он подошел к двери домика и просил открыть дверь. Я думаю, что было несколько минут до или после двух часов ночи.
– Это правда, Энди? – спросил Шварт.
Латур подтвердил это.
– Я действительно стучал в дверь домика около двух часов ночи.
Шериф Велич стал перекатывать по губам сигару, которую он закурил.
– Судя по тому, что молодая женщина рассказала доктору Уолкеру, после того, как он осмотрел ее и она смогла говорить, Энди стучался так сильно, что разбудил мертвецки пьяного Лакосту в его комнате. Джек, шатаясь, прошел в переднюю комнату, спрашивая, что тут происходит, и тут началась драка.
– Понимаю, – сказал Шварт. – Латур очень хотел бы того же самого.
Велич продолжал:
– Я представляю себе, что двери такого домика не особенно солидны. Во всяком случае, те двери... Шварт застегнул свою рубашку и завязал галстук.
– Я тоже так думаю. – Он убедился в том, что галстук его завязан хорошо и воткнул в него булавку. – Но каким образом так скоро поднялась тревога? Ведь это место настолько уединенное?
Джек Пренгл перебил его:
– Сельскохозяйственный рабочий позвонил по телефону.
– А кто принял это сообщение?
– Я.
– Это был белый или черный?
Пренгл подумал.
– Я думаю, что черный. Вы знаете, они как говорят, когда волнуются. Короче говоря, он сказал, что только что проезжал мимо лужайки, и тут у него спустилась камера. Он остановился у края дороги, поставил машину и только начал ставить запасное колесо, как услышал выстрелы. Потом стала кричать женщина, и он понял, что что-то произошло. Как только он сменил запаску, он быстро поехал до первого телефона и позвонил нам.
– А он не ходил на лужайку?
– Нет, насколько я понял.
– Вы спросили у него имя?
Пренгл покачал головой.
– Нет, как я вам уже сказал, парень был очень взволнован, а потом я подумал, что он вряд ли захочет быть замешанным в подобную историю, связанную с белой женщиной.
– А он сказал вам, откуда он звонит?
– Он не говорил об этом.
Шварт удостоверился, что все пуговицы на его рубашке застегнуты, как следует.
– И что же вы сделали после того, как получили такое извещение по телефону?
– Я связался с Томом и с шерифом, потом я предупредил Луели, чтобы тот дежурил в конторе шерифа. Потом мы все трое отправились на эту лужайку.
– Понятно, – сказал Шварт. – Все, что вы имели для того, чтобы отправиться на охоту, был телефонный звонок неизвестного вам человека, утверждавшего, что он слышал выстрелы и крики женщины?
Пренгл обозлился.
– А разве этого недостаточно? Если бы вы были вместе с нами, вы бы почувствовали себя весьма плохо, войдя в этот домишко.
Шварт достал сигарету, постучал ею по пальцу, не спеша сунул ее в рот и закурил.
– Это весьма возможно, – согласился он. – Откуда вы вызвали санитарную машину?
– Шериф заставил меня вернуться в Биг Бой.
– А где вы обнаружили Энди?
Вмешался Том Мулен.
– Это я его нашел. В двухстах метрах от лужайки, в стороне. Сидя за рулем своей машины, он казался мертвецки пьяным.
Адвокат пожал плечами.
– Это мне кажется довольно нелепым. И все мы отлично знаем, что, чтобы ни случилось, Энди не идиот. Если он виноват в тех преступлениях, в которых его обвиняют, я думаю, что он постарался бы поскорее убраться оттуда.
Мулен ответил, не сердясь:
– Да, но он не мог сделать этого.
– А почему же?
– В момент, когда он торопился, он дал машине задний ход, вместо того, чтобы дать на первой передаче вперед, и завяз в болоте. Машина и сейчас еще там в ожидании экспертов, и вода доходит до порогов машины. Так что он сделал все, что мог. И он казался пьяным.
– Казался?
– Да, судя по показаниям счетчика.
– Понятно, – повторил Шварт. Он сел на стул, с которого встал мулен.
– Теперь расскажите вашу версию. Энди.
Латур честно признался человеку закона.
– Джон, я не понимаю, о чем они говорят, ни кто стрелял, ни почему Рита кричала.
– Прежде всего, что ты там делал?
– Я подумал о миссис Лакоста и беспокоился, в безопасности ли она после того скандала, который учинил Лакоста на улице, когда он прямо говорил, обвиняя ее в том, что она спит с каждым встречным. Тогда я отправился к домику, а потом, если бы Джек был в состоянии говорить, я хотел расспросить его кое о чем.
– А что ты хотел спросить у Джека Лакосты?
Латур должен был делать большие усилия, чтобы говорить. Он очень устал. Голова у него сильно болела. У него все еще был привкус металла во рту и его тошнило. Он ответил:
– Мы говорили об этом у Джо Банко, ты и я. Кто-то пытался убить меня. Последняя попытка была совершена сегодня вечером: в меня стреляли из зарослей тростника плантации Лакосты. И когда я проводил Лакосту и его жену после сцены на улице Лафит, она сказала мне, что видела проезжающую мимо машину, как раз перед выстрелами. Она услышала или ей показалось, что она услышала, что Джек с кем-то разговаривал на лужайке.
– Понятно.
– Тогда я отправился туда. Я, конечно, не загонял свою машину в болото, а оставил ее на обочине дороги, приблизительно в двухстах метрах от лужайки. Прежде чем подойти к домику, я пересек ров и обнаружил там место, в котором неизвестный устроил мне засаду. Я также обнаружил четыре окурка от сигарет и гильзу от калибра 39.
– Что ты сделал потом?
– Я пешком прошел до домика и стал стучать в дверь. В это время кто-то оглушил меня дубинкой.
Шварт ничего не сказал. Помощники шерифа, которые окружили стул, на котором сидел Латур, тоже не пошевелились. Латур стал просить их.
– Хорошо. Теперь перестаньте играть со мной. Умоляю вас, скажите, в чем все-таки дело. В чем меня обвиняют? Что я, по вашему, сделал?