ых учеников».
Это сочетается с принципом, согласно которому оплачивать апартеид должны те, кто подвержен этой политике против своей воли. «Туземное образование не должно финансироваться за счет белых», — говорится в законе об образовании банту. Беднейшие могут сами оплатить свои социальные привилегии. В 1959 году налог с африканцев, получающих самую низкую зарплату, был увеличен на 75 процентов. Помимо налогов, общих для белых и черных, африканцы платят еще семь налогов, которые не распространяются на представителей других рас.
«Туземная семья обычно выплачивает в виде налога гораздо большую долю своего дохода, чем европейская семья, зарабатывающая в два раза больше», — констатировал в 1945 году Совет социального и экономического планирования. С тех пор разрыв в уровнях дохода между расами сильно увеличился.
Что дает образование для банту африканским детям?
«Школа должна научить детей выполнять естественно и добровольно все, что общество считает правильным, хорошим и желательным».
Курс обучения официальным языкам срезан наполовину. Ребенок должен пользоваться языком банту, но также в достаточной степени владеть африкаанс или английским, чтобы «быть в состоянии вести простую беседу с европейцами о своей работе или на другие темы, затрагивающие общие интересы» (Правительственная комиссия по образованию для банту, 1945 год).
В будущем африканцы будут жить в рамках своей родовой группы; без знания английского языка им будет трудно разговаривать с остальными шестью или семью языковыми семьями банту. Правительство намерено расколоть лагерь африканцев.
Учебный день в начальной стадии обучения сокращен до трех уроков, с таким расчетом, чтобы учитель успевал за день провести уроки в двух классах. Уборщиц и других технических работников уволили, ответственность за чистоту в школе возложили на самих детей. Бывали случаи, когда дети прекращали занятия на неделю для прокладки дороги через деревню или изготовления кирпича для школьного здания. Да и в старших классах четверть учебного времени отводится на уборку помещения, работу в саду и «сбор растений» в поле.
На бумаге программа школы для банту во многом напоминает программу школы для белых. Различие, однако, в том, что биология на языке сото ни на что не похожа, а история для африканца не та, что для белого.
«Программа должна составляться с учетом потребности групп, для которых она предназначена… Наша цель заставить ребенка банту продолжать оставаться ребенком банту»[7]. Ученик с годами может состариться, стать почтенным человеком, но в глазах белых он всегда остается невежественным ребенком. Вступительный экзамен в высшее учебное заведение, который удается сдать привилегированным африканцам, в других странах не признается.
В программу включены общественные предметы — четыре часа в неделю. К ним относят географию, историю, гражданство и хорошее поведение. По истории — я следую программе — ребенок должен изучить все те «доброжелательные вклады», которые внесли государство и церковь в развитие народов банту, а также проследить «за влиянием, которое оказали на жизнь банту горное дело, торговля, промышленность — появление новых возможностей для работы, новых профессий и ремесел, переселение в города, необходимость контроля за иммиграцией». О мире, который существует за Лимпопо и океаном, не говорится ни слова. Африканец изображается безжизненным комком земли, созданным мистическими силами.
Гражданство. Ребенок банту — гражданин своего племени, но не страны, и в качестве такового имеет «обязанности, привилегии и несет ответственность». Слово «привилегия» используется в программе вместо слова «право», которое вообще не упоминается.
Предмет «Хорошее поведение». Ребенок учится помогать вождю племени, полиции и надсмотрщику за локацией. Помощь полиции, как можно полагать, включает шпионаж за родителями, донесения об антиправительственных взглядах.
Предмет «Учение об окружающей среде» существует только для банту. Детям с другой кожей, видимо, не нужно знать своего окружения. В инструкции по курсу этого предмета (Bantu Education Journal, dec. 1954 год) читаем:
«Люди, которых мы встречаем у себя дома:
1. Наши гости. Как мы принимаем и развлекаем их. Как я могу помочь родителям сделать так, чтобы гостям понравилось у нас. Простейшие правила этикета.
2. Наши соседи. Как мы должны помогать друг другу и считаться друг с другом.
3. Наши родственники. Что они значат для нас и чему мы от них научились».
Нам не дано знать, относятся ли эти «простейшие правила этикета» к западным правилам хорошего тона или приучение детей к жизни за колючей проволокой входит в этикет племен педи, венда, цвана?
Обучение обязательно только для белых. Белые и цветные учатся бесплатно, школы для них строятся на обычные средства от налогов. Африканские дети должны заблаговременно оплатить стоимость учебников и бумаги. Люди, обитающие в локациях, должны вносить дополнительную сумму на строительство народных школ, которая включается в плату за квартиру. Школы, в которых обучение ведется свыше пяти лет, строятся и содержатся в порядке за счет местного африканского населения.
В школе дети белых и цветных один раз в день получают бесплатное питание. Африканских детей в марте 1959 года лишили бесплатного школьного завтрака.
Африканцы должны гордиться тем, что твердо стоят на своих ногах. Им следует избегать принимать подачки. Имелось в виду, что апартеид якобы возвращает им чувство собственного достоинства. Цена — необычная бедность африканцев.
Беспристрастное обследование показало, что 85 процентов детей в резервациях едят всего один раз в день и лишь 14 процентов видят мясо, обязательно смешанное с каким-нибудь другим продуктом.
Один врач сообщил комиссии, проводившей обследование, что африканские дети, чтобы меньше есть, стараются больше спать.
Две трети африканских детей школьного возраста столь недостаточно питались со дня своего рождения, что это повлияло на их способность к учебе, а также на их физическое развитие[8].
Националистическое правительство ввело специальную систему образования для банту. Детям достаточно лишь уметь читать и писать, для того чтобы служить эффективным оружием в руках белых работодателей, хотя официально провозглашено, что детей хотят сделать гражданами будущего Бантустана.
…Буры с недоверием относятся к знаниям. Газета «Уайт Африка.» писала: «Умение писать легко оказывается проклятием, так как его часто используют для подделки паспортов, фальшивость которых потом бывает очень трудно доказать».
ИГРА В СВОБОДУ
Церковь с пустыми оконными рамами в одной из локаций Иоганнесбурга закрыта, но несколько раз в неделю после обеда ее заполняют африканские дети. Одетые в лохмотья, они осторожно идут, держась за руки, и поют песню, которая звучит как древнее заклинание:
Остерегайся воды.
Остерегайся улицы.
Остерегайся поезда.
Остерегайся полиции.
Остерегайся белых.
Дети усаживаются рядами на деревянном полу. Молодая женщина, голова которой повязана красной косынкой, опускается перед ними на корточки и пытается угомонить их. Вскоре они уже увлечены игрой в алфавит и вполголоса старательно выговаривают английские буквы.
— Как тебя зовут?
— Меня зовут Д-а-в-и-д М-а-т-л-а-л-а.
— А твоего отца?
Так, по складам, с трудом читает он по-английски имя своего отца Иеремия Матлала. Этот же вопрос задается по очереди и другим. Их возраст — от семи до девяти лет, и это своего рода клуб, где они проводят досуг.
Отец Тревор Хаддлстон, перед отъездом из Южно-Африканского Союза в 1956 году, вместе с Миртл Берман положил начало движению за просвещение африканцев (АЕМ). Это движение не политическое, его основной задачей является братство людей, а практической целью — обучение детей английскому языку. Было создано несколько клубов для проведения досуга в африканских городских трущобах.
Многие родители отказываются посылать своих детей в школы для банту. Они теряют надежду на лучшее будущее своих детей и охотнее предоставляют их улице. Это вызывает боль в сердце. Клубы досуга предназначены для того, чтобы оградить детей от дурного влияния улицы и дать им возможность бесплатно учиться.
Государство запретило частные школы, но не запретило объединения по организации досуга детей. Клубы досуга разрешены законом, но то, что происходит в них, скрывается от блюстителей закона. Жители многих городов пытались получить разрешение на строительство школ, но из этого ничего не получилось. Тогда, для того чтобы не вызывать опасного интереса со стороны властей, они стали организовывать клубы досуга, которые затем фактически превращались в школы.
— Важно занять их чем-нибудь, — говорит молодая африканская учительница, — Их родители работают целый день. Мы шьем, занимаемся другим трудом и в то же время разговариваем по-английски.
— Где вы собираетесь?
— В разных местах, — смеется она и больше ничего не говорит. — В церкви находиться опасно. Мы не осмеливаемся поставить здесь скамейки, так как полиция сочтет тогда, что это уже школа.
— Понимают ли дети, зачем они здесь?
— Нет, младшие иногда недоумевают, почему их папы не разрешают им ходить в школу для банту, где такой чудесный гимнастический зал. Но это понятно одиннадцати-двенадцатилетним, которые занимаются сейчас на улице.
Мы выходим на посыпанную гравием площадку возле церкви; там сидят старшие члены этого клуба. Постороннему трудно догадаться, чем они заняты. Некоторые, расставив в виде кеглей консервные банки, бросают в них камни и поют:
Сначала было пять,
Две мы сбили,
Теперь осталось только три!
Через некоторое время песня становится монотонной, а счет более сложным. У одной девочки целый мешок круглых камешков, и, задумчиво притоптывая на одном месте, она сочиняет песенку для нескольких десятилетних ребят, самых младших на площадке: