сти партии.
«Закон о подавлении коммунизма» вошел в силу 17 июля 1950 г. Перед последним голосованием в парламенте депутат-коммунист Семуэль Кан произнес обличительную речь. «Вслед за принятием этого закона, — сказал Кан, — последуют концентрационные лагеря и все те зверства, которые практиковались гитлеровцами в Германии, начнется убийство людей… Однако идею нельзя упрятать в тюрьму… Помните о словах, которыми были испещрены стены тюрем в оккупированной гитлеровцами Франции: «Можете убивать коммунистов, но никогда не сумеете убить коммунизм!» Вскоре после запрета партии народ Южной Африки продемонстрировал свое отношение к коммунистам, не побоявшись избрать Семуэля Кана членом городского совета Кейптауна.
Южноафриканские коммунисты не только «научили отдельных африканцев духу единства». Вся деятельность партии направлена на то, чтобы все организации, выступающие против господствующего в стране режима, осознали необходимость единства всех патриотических сил независимо от цвета кожи. Не случайно правительство увидело величайшую угрозу своему существованию в росте солидарности трудящихся. Не случайно, прибегнув к массовым репрессиям, оно обрушило первый удар на коммунистов. Коммунисты немало способствовали ослаблению и искоренению расовых предрассудков. Созданные еще в 1928 г. под влиянием Компартии первые профсоюзы африканцев объединились в Африканскую федерацию профсоюзов, которая всегда выступала за единство действий рабочих: белых, африканцев, индийцев и метисов.
В приветствии Центрального Комитета Южно-Африканской коммунистической партии XXII съезду КПСС говорится: «Наша партия, посвятившая себя делу освобождения нашего народа, последовательно выступала и выступает за революционное единство всех людей труда, белых и черных, в их борьбе за свободу и равенство… Мы добились успеха в создании широкого союза всех слоев народа страны на основе общей борьбы против системы апартеида и колониализма. Мы сумели донести слово правды социализма и марксизма-ленинизма до трудящихся масс нашей страны… Партия завоевала широкую поддержку среди народных масс. Об этом красноречиво свидетельствуют зверские репрессии и расправы, которые обрушивает на нас фашистское правительство…»
21 января 1963 г. в Лондоне была опубликована программа Южно-Африканской коммунистической партии. Она названа «Путь Южной Африки к свободе». Этот замечательный документ был принят VI съездом Южно Африканской компартии, состоявшимся на исходе 1962 г., и опубликован в журнале «Эфрикен коммьюнист». Журнал издается в Лондоне и нелегально распространяется в ЮАР. Его хранение грозит смертью любому южноафриканцу. Но это не мешает журналу быть популярным в стране. «Путь Африки к свободе», — отмечает «Эфрикен коммьюнист», — безусловно окажет глубокое и все растущее воздействие на развитие политической мысли и политического движения не только в нашей стране, но и за ее пределами».
Программа анализирует силы, действующие в ЮАР, и указывает путь вперед. Подчеркивая особое положение страны, партия отмечает, что, с одной стороны, существует «белая Южная Африка», имеющая все характерные черты развитого капиталистического государства на этапе империализма, а с другой — «небелая Южная Африка», имеющая характерные особенности колонии, местное население которой подвергается жестокому угнетению и эксплуатации.
Националистическая партия, говорится в программе, закрыла или закрывает все законные каналы для выражения протеста и для нормальной политической деятельности и открыто готовится к гражданской войне.
Коммунистическая партия, работающая в «испытанных условиях нелегального положения», заявляет, что она «безоговорочно поддерживает борьбу за национальное освобождение, возглавляемую Африканским национальным конгрессом в союзе с Индийским конгрессом, Конгрессом профсоюзов, Конгрессом цветного населения и другими патриотическими группами, и участвует в этой борьбе». Вместе с ними она требует «немедленного созыва суверенного общенационального собрания, чтобы разработать и провозгласить в Южной Африке конституцию государства национальной демократии». Лозунг отказа от насильственных действий, говорится далее в программе, вреден для дела национально-демократической революции, потому что он разоружает народ. Неверны также и теории, утверждающие, что ненасильственные методы борьбы бесполезны. Партия призывает прибегать ко всем формам борьбы. Она утверждает, что развитие революционных и боевых сил народа улучшит перспективы на ненасильственный переход к демократической революции.
Южно-Африканская коммунистическая партия вносит свой вклад в национально-освободительное движение. В числе своих ближайших целей она предусматривает создание унитарной республики, в которой выборы и отзыв всех местных и общенациональных представителей в законодательных органах будут осуществляться посредством всеобщего, равного и прямого голосования.
Коммунистическая партия предусматривает плановое развитие экономики страны и укрепление государственного сектора экономики. Она будет добиваться передачи контроля над важными секторами экономики в руки национально-демократического государства, требовать национализации горнорудной промышленности, банков и промышленных монополий.
«Южная Африка созрела и приближается к началу национально-демократической революции, — провозглашает программа. — Правительство Фервурда изолировано и ненавистно народу страны и всему миру».
Действительно, весь мир осуждает расистскую политику этого правительства. Опираясь на демократические силы всего мира, пароды Африки решительно выступают против колониализма и расизма. Сразу же после кровавого расстрела мирной демонстрации в Шарпевиле летом 1960 г. африканские страны — Гана, Кения, Нигерия, Танганьика, Либерия, Эфиопия и другие — одна за другой объявили о бойкоте торговли с Южной Африкой.
Западные биржи охватила паника. Началась утечка капитала из страны, всегда славившейся высокими прибылями. В 1960 г. ЮАС потерял по меньшей мере сто миллионов фунтов стерлингов. Владелец золотых и алмазных россыпей и председатель огромной «Англо-америкен компания Оппенгеймер, никогда прежде не проявлявший никакого участия к судьбе африканцев, заявил, что следует разрешить миллионам африканцев и их семьям постоянное проживание в городах. «Люди видят, — признался он, — как весь африканский континент охвачен пламенем, и сомневаются в нашей способности сохранить наш образ жизни».
Созываемые из года в год конференции народов Африки каждый раз решительно осуждают расизм, властвующий на юге континента. Но этап, когда апартеид просто осуждался, уже остался позади. Еще третья конференция народов Африки в марте 1961 г. приняла резолюцию, в которой осудила вложение капиталов в промышленность и торговлю этой страны. Конференция обратилась ко всему миру с призывом порвать дипломатические и торговые связи с ЮАС. Сегодня ЮАР не признают десятки государств. Ученые, специалисты покидают страну. Большинство стран Африки и многие страны других континентов не допускают корабли ЮАР в свои гавани, а самолеты в аэропорты.
В мае 1963 г. в столице Эфиопии Аддис Абебе состоялась историческая конференция глав африканских государств, которая приняла Хартию африканского единства и создала Организацию Африканского Единства (ОАЕ). Такой представительной конференции Африка еще не знала; 32 страны вошли в ОАЕ. Из Аддис-Абебы на весь мир прозвучало требование покончить с расистским режимом в ЮАР. Голос Аддис-Абебы поверг поборников апартеида в страх. Они боятся, что очистительная волна национального освобождения, катящаяся по континенту, сбросит их в конце концов в море.
Попав в цепкие объятия страха, они часто и подолгу кричат:
— Нам не страшно! — и укладывают в карманы своих автомобилей заряженные пистолеты.
— Мы не боимся! — вопят они и устраивают в своих дворах тиры, где можно увидеть стариков и старух, сжимающих в нетвердых руках винтовки.
— Нам не страшно! — декламирует премьер-министр Фервурд и приказывает создавать вокруг новых африканских городков оголенные пространства в три километра шириной, чтобы легче было подавлять восстания.
Спокойная решимость покончить с фашистским режимом в ЮАР, продемонстрированная в Аддис-Абебе, вызвала буквально истерику в южноафриканском кабинете министров.
«Южную Африку не запугать, — в сто первый раз изрек Фервурд и, обращаясь к «лучшим чувствам» своих покровителей на Западе, добавил: — Южная Африка-больше часть Европы, чем Африки. Когда во всей Африке возникнут волнения… Южная Африка будет якорем спасения». «ЮАР должна быть готова дать отпор любой угрозе со стороны Африки», — подхватил министр иностранных дел Э. Лоу и, не сумев удержаться, лягнул своих высоких покровителей: вы, мол, в Англии и США сами порядочные расисты, а заступаться за нас открыто в ООН не решаетесь…
Министр обороны Фуш после окончания конференции в Аддис-Абебе пришел к выводу, что не мешало бы поставить под ружье всю страну, «не принимая во внимание плоскостопие». Должно быть, прекрасно понимая состояние бравого Фуша, министр транспорта Б. Схуман призвал три тысячи детишек, собравшихся на праздник, пожертвовать всем, «даже собственной жизнью», чтобы защитить Южную Африку.
Призывая южноафриканских расистов «защищаться до конца», Хендрик Фервурд заявил, что у стран, так же как и у людей, бравада и агрессивность «по большей части являются признаком комплекса неполноценности». Очевидно, в этом умозаключении не обошлось без самоанализа: страх и неуверенность всегда идут рука об руку с бравадой и агрессивностью.
Каждый год Генеральная Ассамблея ООН обсуждает три вопроса о Южной Африке: о расовой дискриминации, о положении индийского меньшинства и о статуте Юго-Западной Африки, захваченной южноафриканским полицейским государством. «ООН объявила нам холодную войну», — эти унылые слова, сказанные министром Лоу по поводу XVI сессии Генеральной Ассамблеи, еще более применимы сегодня. Накануне последней, XVIII сессии Генеральной Ассамблеи, министры иностранных дел Либерии, Мальгашской Республики, Сьерра-Леоне и Туниса по поручению Аддис-Абебской конференции предст