Возвращаюсь въ послѣдній разъ къ Микель-Анджело… Онъ и какъ зодчій воздалъ дань античному творчеству своей геніальной передѣлкой части термъ Діоклетіана въ церковь S. Maria degli Angeli. Онъ превратилъ tepidarium, т.-е. громадное теплое помѣщеніе, въ одну изъ самыхъ характерныхъ церквей Рима, ко торая во многихъ туристахъ оставляетъ неизгладимую память ве личавостью и красотой своихъ архитектурныхъ линій, завѣщанныхъ древностью, несмотря на то, что ХѴIII вѣкъ постарался значительно испортить этотъ храмъ, переиначивъ его на свой ладъ.
Коренная живопись Рима — церковная и декоративная — звучитъ какъ доминанта. Пинакотека Ватикана — исключительно религіозная, а всѣ церкви Рима — имя же имъ легіонъ — такія же точно Пинакотеки, только далеко не во всѣхъ картины первоклассныхъ мастеровъ. По здѣсь нѣтъ ни одного хранилища, не исключая и другой, бывшей папской Пинакотеки въ палаццо Консерватора — на Капитоліи, гдѣ бы вы, какъ въ музеяхъ Флоренціи и другихъ тосканскихъ городовъ, могли прослѣдить ходъ развитія изобразительнаго творчества въ послѣдовательномъ порядкѣ. И спеціальные любители «примитивныхъ» мастеровъ не найдутъ здѣсь такого богатства образцовъ, какое имѣетъ одна Флоренція. И въ религіозной живописи конца XVI и XVII вѣка все тотъ-же преобладаетъ — въ реndant къ стилю барокко — духъ постройки и орнаментаціи церквей.
Новый Іерусалимъ католичества, въ лицѣ своихъ владыкъ — духовенства и патриціевъ — по-своему долго и усердно служилъ искусству. Одни — съ примѣсью заботы о церковномъ благолѣпіи, другіе — изъ аматёрской склонности къ поощренію художниковъ и болѣе искренняго культа красоты, въ видѣ пріобрѣтенія картинъ в статуй.
Римскіе баре только то и могутъ сказать въ свое оправданіе, что многіе изъ нихъ были меценатами, изъ тщеславія или изъ болѣе серьезной любви къ прекрасному. Безъ частныхъ галлерей и собраній Римъ былъ бы гораздо бѣднѣе художественными хранилищами внѣ Ватикана, Капитолія и церквей. Городская община, муниципалитетъ— не существовалъ при папахъ, какъ самобытное представительство. Все шло отъ куріи и до сихъ поръ ей принадлежатъ самыя драгоцѣнныя коллекціи, стоимостью на десятки милліоновъ и больше. Государство, т.-е. объединенная Италія не имѣло еще ни времени, ни средствъ создать что-либо совсѣмъ свое, кромѣ музея въ виллѣ папы Юлія, археологическаго собранія Целія, музея современнаго искусства, далеко не дающаго понятія о новой итальянской школѣ, и отчасти Національнаго Музея, который какъ бы заново организованъ въ теперешнемъ своемъ видѣ. Остальное взято у папъ. Но власть ревниво ограждаетъ теперь національныя художественныя достоянія, и парламентъ издалъ законъ, по которому владѣльцы антиковъ и вообще произведеній искусства, имѣющихъ всемірную извѣстность, не могутъ продавать ихъ на вывозъ за границу.
Не знаю, изъ за этой мѣры или потому, что прежняя барствен-ноетъ пропадаетъ у римскихъ патриціевъ, но два дома заперли свои музеи: Буонкомпаньи-Піомбино, гдѣ стоитъ голова Юноны, и фамилія Торлонья, кому принадлежитъ и картинная галлерея въ одномъ изъ ея палаццо, и вилла Альбани. Въ палаццо Піомбино еще можно, по рекомендаціи, проникнуть, и мнѣ случилось посѣтить эту скульптурную галлерею въ январѣ 1898 года — двадцать слишкомъ лѣтъ спустя послѣ того, какъ я бывалъ въ казино виллы Людовизи, въ прежніе раза. Въ хранилища фамиліи Торлонья доступъ еще труднѣе. Виллу Альбани вы можете видѣть только изъ воротъ, когда поѣдете кататься за Porta Salara. Когда-то я тамъ бывалъ— и не разъ. Ея садъ и казино остаются единственнымъ въ своемъ родѣ памятникомъ той эпохи, когда къ половинѣ XVIII вѣка снова началось болѣе просвѣщенное изученіе античной красоты. Имя Альбани будетъ всегда соединено съ памятью о Винкельманѣ и его беззавѣтной любви къ древне-эллинскому творчеству.
Въ кружкахъ археологовъ и любителей частенько поговариваютъ, что, подъ шумокъ, обѣднѣвшіе римскіе принчипе спускаютъ за границу шедёвры своихъ галлерей и что нѣкоторые изъ-за этого будто бы и прекратили въ нихъ доступъ публикѣ. Римъ, до сихъ поръ, биржа антикварщиковъ и агентовъ, промышляющихъ исполненіемъ заказовъ для богачей-любителей. Нѣкоторые ученые, какъ слышно, не брезгаютъ такимъ заработкомъ и состоятъ на постоянномъ жалованьи у англійскихъ, американскихъ и нѣмецкихъ собирателей.
Но большинство остальныхъ частныхъ собраній все еще доступно публикѣ. Въ виллѣ Боргезе собрано теперь все, что было цѣннаго въ эстетическомъ наслѣдствѣ этой, тоже разстроенной въ своихъ дѣлахъ, фамиліи. Галлерея Корсини, противъ Фарнезины уже государственная собственность. И музей S. Lucca содержится въ томъ же видѣ, подъ своимъ стариннымъ именемъ «Академіи». Галлереи Доріа и Колонна открыты по-прежнему; и казино Роспильози, и галлерея Барберини въ томъ же дворцѣ, на террасѣ котораго Гоголь любилъ сидѣть и читать, живя по близости, въ via Felice.
Частныя галлереи Рима и случайные туристы, и болѣе серьезные любители посѣщаютъ всего чаще для живописи. Ни одна англичанка, ни одинъ нѣмецъ не пропустятъ вамъ тѣхъ дней, когда, по расписанію, слѣдуетъ быть тамъ-то, и тамъ-то. Они ходятъ по всѣмъ этимъ заламъ и добросовѣстно смотрятъ на картины, изъ которыхъ только извѣстный процентъ представляютъ собою произведенія, «дѣлающія эпоху». Внѣ религіозныхъ и мифологическихъ сюжетовъ, римскія собранія, даже въ самыхъ богатыхъ галлереяхъ, носятъ на себѣ скорѣе дилетантскій характеръ меценатства. Есть чудесныя полотна, всемірнаго значенія въ искусствѣ, и рядомъ десятки картинъ, которыхъ нѣтъ никакого преступленія и не знать совсѣмъ, по крайней мѣрѣ не спеціалисту или не кандидату въ антикварщики. Въ Римѣ вы не найдете ни одного музея, какъ, наприм., Берлинскій, гдѣ исторія развитія человѣческаго творчества представлена была бы по эпохамъ и въ достаточномъ разнообразіи. Даже и для живописи итальянскихъ школъ ни одна галлерея не годится въ этомъ смыслѣ. Нѣтъ ни одного хранилища такого разнообразія и художественной цѣнности, какъ флорентійскіе Уффиція и галлерея палаццо Питти, ни для живописи до-рафаэлевской, ни для новѣйшихъ эпохъ. Нѣкоторыми школами и мастерами галлереи Рима особенно бѣдны. Послѣ нихъ Мадридъ, Петербургъ, Парижъ, Дрезденъ — цѣлыя сокровищницы. Надо идти смотрѣть извѣстныя картины въ палаццо Доріа, или Колонна, или Корсики, но ни одна изъ этихъ галлерей не представляетъ собою ничего цѣльнаго. Вы знаете, что вотъ такихъ-то пейзажей Клода Лоррена и Пуссена вы не найдете иначе, какъ въ Римѣ, и пользуйтесь этимъ, тѣмъ болѣе, что это — вещи, связанныя съ артистической карьерой обоихъ живописцевъ, воспитавшихся на римской природѣ. Но и палаццо, куда вы попадаете въ галлереи, сами по себѣ интересны по архитектурѣ залъ, по ихъ убранству; не всѣ одинаково. Въ палаццо Барберини коллекція картинъ помѣщается внизу, въ нѣсколькихъ, весьма не роскошныхъ, комнатахъ.
Чтобы видѣть, какъ сравнительно мало среди шедевровъ римских галлерей картинъ не религіознаго и не мифологическаго содержанія, особенно по нѣкоторымъ школамъ — фламандской, новой французской, нѣмецкой, испанской, — стоитъ вамъ, перебрать тѣ фотографіи, гдѣ на одномъ листкѣ представлены всѣ замѣчательныя картины разныхъ собраній. Фламандская, наприм., живопись такъ не богата представлена въ Римѣ, что вы рѣшительно всюду, во всякой эстампной лавочкѣ, найдете за витриной копіи съ головки шотландской принцессы изъ фамиліи Стюартъ, рисованной пастелью Ванъ-Дикомъ, изъ академіи S. Lucca. Сомнительной подлинности Беатриче Ченьчи, якобы работы Гвидо-Ренн, надоѣстъ вамъ до нельзя своими безчисленными копіями, вмѣстѣ съ Форнариной Рафаэля изъ галлереи Барберини.
Римскіе меценаты покупали больше картины мѣстныхъ художниковъ, а городъ не имѣлъ, при папахъ, центральнаго музея, кромѣ богатой Капитолійской Пинакотеки, куда бы попадали произведенія всякихъ школъ на свѣтскіе сюжеты, историческіе, жанровые полотна и пейзажи. Блестящее исключеніе дѣлали римскіе первосвященники для всего, что античное искуство, и христіанскій Ватиканъ сталъ первымъ въ мірѣ хранилищемъ языческаго творчества.
Развѣ не полна значенія такая судьба римской куріи, если на нее посмотритъ историкъ культуры? Созидая новую вселенскую державу, укрѣпители духовнаго владычества надъ христіанскимъ міромъ, въ теченіе долгихъ вѣковъ, папы въ сущности служили торжеству и прославленію красоты, какъ ее понимали вдохновенные эллины, нашедшіе въ итальянцахъ Возрожденія своихъ прямыхъ послѣдователей подъ эгидой всѣхъ этихъ Николаевъ, Сикстовъ, Юліевъ и Львовъ!
Въ этой главѣ я старался воздерживаться отъ подробностей дачнаго характера. Мнѣ хотѣлось только отозваться на всѣ главные моменты, черезъ какіе каждый русскій можетъ проходить у подножія памятниковъ и внутри хранилищъ вѣчнаго города. Если знать чего искать въ Римѣ, какихъ эстетическихъ настроеній, — въ накладѣ никто не будетъ. При всѣхъ пробѣлахъ своихъ галлерей, по части живописи, Римъ способенъ дать такой основной тонъ вкусу и пониманію каждаго, кто сумѣетъ взять съ него дань, какого ни одинъ городъ Европы не дастъ во всемъ — что пластическая красота, завѣщанная всѣмъ намъ эллинами.
Мнѣ припомнилось изреченіе Стендаля, щеголяющаго парадоксами въ своихъ книжкахъ объ Италіи и Римѣ. Вотъ это мѣсто:
«C’est par amour pour les beaux-arts, que l' on vient à Rome et là cet amour vous abandonne et, comme à l’ordinaire, la haine est sur le point de le remplacer». [50]
Ничего такого я лично не испыталъ. Напротивъ, въ третій мой пріѣздъ, я пережилъ въ Римѣ все то, что есть самаго высокаго въ уразумѣніи судебъ человѣческаго творчества.
VВселенская сила. (Ватиканъ въ концѣ вѣка)
Послѣднія двадцать лѣтъ римской куріи. — Отпошеніе къ ней русскихъ. — Мои экскурсіи въ ея область. — Наша миссія. — Русскій католическій патеръ — старожилъ Рима. — У Доминиканцевъ. — Отецъ Ванутелли. — У іезуитовъ. — Префектъ Пропаганды. — Мои чтецъ-репетиторъ. — Аудіенція у статсъ-секретаря, кардинала Рамполла. — Визитъ кардиналу Винченцо Ванутелли. — Его воспоминанія о Москвѣ.—Служба въ 60-ю годовщину священства папы. —