Стало быть, здѣсь фактически существуетъ православная община, пріемлющая главенство папы, не уніатская, въ нашемъ (т.-е. польскомъ) смыслѣ, а коренная «грекокафолическая», удержавшая всѣ преданія восточной церкви, между тѣмъ какъ южнорусскіе уніаты много утратили подъ давленіемъ іерархіи, въ культурныхъ условіяхъ, какія существуютъ въ Галиціи.
У русиновъ (т.-е. по-просту австрійскихъ хохловъ) я уже побывалъ гораздо раньше, въ ихъ церкви, при уніатскомъ духовномъ коллегіи. Церковь эта какъ бы домовая, но ходъ въ нее съ улицы. Она во имя S. Sergio е Вассо. При Львѣ XIII въ ней уладили иконостасъ, но общій пошибъ остался латинскій. Настоятель коллегія, отецъ Л., галиційскій хохолъ. Мы съ нимъ объяснялись такъ: онъ по-малорусски, я — по-русски. Но и у него, и у другихъ священниковъ, уніатовъ и семинаристовъ видъ латинскій. Они носятъ сутаны, брѣются и подъ гребенку стригутъ волосы, что уже совсѣмъ нейдетъ въ греческому облаченію. Обѣдню, при мнѣ, въ ихъ церкви служилъ молодой священникъ, «префектъ» коллегія. Служба, хотя и греческая по уставу, но съ общимъ латинскимъ налетомъ. Священникъ оставался въ католическомъ беретѣ, и даже фелонь сидѣла на немъ не по нашему. Произносилъ онъ всѣ молитвй и возгласы за себя и за дьякона съ разными, странными для нашего уха акцентами и перемѣнами гласныхъ, вмѣсто «Дѣво» — «Диво», вмѣсто «помолимся» — «помолймся». Также пѣлъ и хоръ, помѣщавшійся на балкончикѣ, надъ входными дверьми. Эти галиційскіе южно-русскіе парни, одѣтые въ римскихъ семинаристовъ, поютъ совершенно такъ, какъ въ пьесахъ изъ малорусскаго репертуара, въ труппахъ Кропивницкаго и Саксаганскаго. Напѣвы ничего общаго съ йцпими не имѣютъ и звучатъ чѣмъ-то пѣсеннымъ, даже обыкновенный «Господи помилуй». Частенько они и сбивались, когда пѣли концертъ передъ раскрытіемъ царскихъ вратъ.
To-же случилось съ ними и на обѣднѣ, которая шла въ S. Andrea «соборне». Служилъ настоятель Л. съ двумя, если не тремя, священниками и двумя дьяконами. Дьяконы съ ораремъ обращаются не по нашему, не препоясываются крестъ на крестъ, а только перехватываютъ ихъ съ одного плеча на другое. Хоръ помѣщался на эстрадѣ подъ органомъ, а церковь очень просторная, съ большой соборъ въ губернскомъ городѣ. Семинаристы то и дѣло опаздывали на полминуты, а въ концертѣ фальшивили, сильно кричали и, когда у нихъ не хватило текста, стали распѣвать «алл и луня», совершенно на пѣсенный ладъ, точно хоръ парубковъ изъ «Не ходы Грицю та на вечерныци».
Но все-таки православному заѣзжему человѣку чуднб было слышать въ Римѣ, въ католической церкви, у открытаго алтаря, съ цвѣтами и скульптурными фигурами, голосъ священника, произносящій привычныя слова: «Благословеніе Господне на васъ» или возгласы дьякона: «Паки, паки миромъ Господу помолимся». Дьяконы говорятъ нараспѣвъ, какъ и священники, и высокимъ голосомъ, а не басовыми нотами.
Публика смотрѣла и на эту службу съ тѣмъ же любопытствомъ и бросилась по окончаніи къ проходу причта въ ризницу. Въ фелоняхъ и стихаряхъ эти священники и дьяконы смотрѣли несомнѣнно латинянами, бритые, въ беретахъ, вмѣсто камилавокъ. У настоятеля Л. беретъ былъ свѣтло-малиновый.
Но всѣ эти «овазательства» латинства идутъ отъ польскаго духовенства, а не отъ папы Льва XIII. Онъ, напротивъ, стоитъ за чистоту восточнаго обряда и ужъ никакъ не сталъ бы требовать бритья бородъ. Обратись къ нему, сегодня или завтра, община православныхъ, желающихъ служить обѣдню на церковно-славянскомъ языкѣ такъ, какъ ее служатъ каждое воскресенье въ русской посольской церкви, онъ, конечно, далъ бы на это разрѣшеніе съ полнымъ удовольствіемъ и даже приказалъ бы отдѣлать одну изъ капеллъ въ S. Andrea delle Valle или въ другой церкви по восточному образцу, съ иконами византійскаго пошиба.
И болгарскій архіерей служилъ при мнѣ, но не «соборне», а одинъ, съ дьякономъ и псаломщикомъ и, какъ мнѣ казалось, обѣдню вродѣ «messe basse», почти безъ пѣнія. Онъ пришелъ въ монашескомъ облаченіи, какъ бы нашъ іеромонахъ, и облачился потомъ передъ алтаремъ въ сакосъ и митру.
Да, универсальность римскаго «захвата», — окажутъ у насъ, — очевидна! Вѣдь не силой же тащили всѣхъ этихъ коптовъ, болгаръ, грековъ, халдейцевъ и армянъ въ Римъ. Ихъ, на иной взглядъ, «соблазнили»,т.-е. умѣли добиться отъ нихъ признанія главенства папы, но отсюда до насилія очень далеко.
Насиліе можетъ быть лишь тамъ, гдѣ церковь прибѣгаетъ къ силѣ, исходящей отъ государственной власти. Еще прежде у папы она была, да и то въ предѣлахъ папской области, т.-е. распространялась на четыре не полныхъ милліона итальянцевъ. Но теперь сила сдѣлалась чисто духовной и въ самомъ Римѣ. Ватиканъ ни отъ кого не зависитъ и все, что дѣлается въ католичествѣ, происходитъ въ лонѣ церкви, не признающей никакого другого авторитета, кромѣ главенства папы. Въ этомъ основная пружина латинства. И съ тѣхъ поръ, какъ въ Римѣ бокъ-о-бокъ живутъ двѣ враждебныя власти: національно — государственная и ватиканская, папа свободенъ отъ всякихъ привязокъ мірского характера. Если въ Ватиканѣ не перестаютъ стремиться къ востановленію свѣтской власти, это— «aus Prinzip», какъ говорятъ нѣмцы. Но о большей свободѣ внутри государства, къ которому курія стоитъ въ положеніи чистой крамольницы — и мечтать нельзя.
Въ послѣднія десять лѣтъ антиправительственная пропаганда подъ разными флагами: федерализма, республиканства, даже соціализма, приняла огромные размѣры. Подъ предлогомъ обсужденія своихъ интересовъ, духовно-нравственныхъ, въ церквахъ, по всей Италіи, просто-на-просто происходятъ революціонныя сходки клерикаловъ, произносятся возмутительныя воззванія. Дошло до того, что въ Миланѣ архіепископъ запретилъ выставлять флаги въ дни національныхъ торжествъ. При мнѣ въ день Статута, въ мартѣ, когда вся патріотическая Италія праздновала иллюмипаціей новую вру конституціонной Италіи, зданія, принадлежащія куріи, всѣ умышленно стояли темными. А попробуйте, зайдите на проповѣдь или «конференцію» иного проповѣдника хотя бы, наприм., въ церковь іезуитовъ, и вы тамъ убѣдитесь, какой свободой пользуется духовенство, всенародно, на глазахъ полиціи, которая прогуливается тутъ же, для порядка, такъ какъ церкви, кромѣ Петра и еще нѣкоторыхъ, объявлены «національной собственностью».
Попалъ я на конференцію іезуита Zocchi, въ Gesu, въ дообѣденное время. Вся обширная церковь была биткомъ набита. Іезуитъ краснорѣчивъ, импровизируетъ свободно, говоритъ съ пафосомъ и обиліемъ жестовъ. Тема его была: празднованье воскресенья въ интересахъ трудового люда. Патеръ Дзокки считается соціалистомъ въ неокатолическомъ духѣ.
Вначалѣ онъ цѣлую четверть часа взывалъ къ своимъ слушателямъ, изображая имъ картину «постыднаго плѣненія и рабства», въ которомъ находится церковь, и такъ «костилъ» правительство, что его не то что ужъ въ странѣ съ абсолютной властью, а въ любомъ католическомъ государствѣ съ республиканскимъ правленіемъ, конечно, притянули бы къ отвѣтственности.
И такихъ «конференцій» и проповѣдей произносится и въ Римѣ, и въ остальной Италіи безъ конца. Вселенская сила католичества не боится свѣтской власти. Она боится одного — духа времени, свободнаго мышленія, отрицанія ея традицій. Не даромъ каждый сторонникъ Ватикана считается, прежде всего, съ масонствомъ. Намъ ото кажется страннымъ. А въ Италіи и Франція масонство также сила, и прямо антиклерикальная, и черная братія знаетъ, что она для нея всего опаснѣе.
Тѣ, кто видитъ въ папствѣ прямое продолженіе римской имперіи съ захватомъ всего міра (въ томъ числѣ и авторъ романа «Римъ»), правы только на половину. Владычество куріи твердо до тѣхъ поръ, пока она пользуется психическимъ настроеніемъ темной массы, а въ руководящихъ классахъ находить себѣ союзниковъ, отстаивающихъ старый порядокъ или же желающихъ разрушенія новаго.
Мнѣ будутъ долго памятны слова знаменитаго историка, профессора Вйлляри, во Флоренціи, когда мы говорили о возрастающемъ обаяніи Ватикана:
— Тѣ, кто сохраняетъ еще христіанскія вѣрованія, начинаютъ находить, что лучше имѣть одного духовнаго главу, чѣмъ ударяться въ сектантство.
Но и это еще не главное. Человѣкъ, его творческая способность еще долго будутъ нуждаться въ томъ, что позволило папамъ создать въ Римѣ всесвѣтное учрежденіе, сила котораго — въ воздѣйствіи на духовныя потребности массъ, не нашедшія еще себѣ другого русла.
VIРимѣ—столица Италіи
Римъ до и послѣ 1870 г. — Чѣмъ была столица папской области. — Обличители новаго Рима. — Правы ли они во всемъ? — Крахи и пролетаріатъ. — Квириналъ. — Дворъ и его жизнь. — „Circolo“ королевы. — Придворные бал. — Есть ли въ Римѣ милитаризмъ? — Дворянство, чиновничество, буржуазія. — Римская дума. — Парламентъ. — Трагическая смерть радикала Кавалотти. — Печать. — Соціальные вопросы. — Аграрное движеніе. — Настроеніе молодежи. — Книга Europa Giovane. — Подвохи клерикаловъ. — Чѣмъ кончится борьба. — Отдадутъ ли папѣ обратно его столицу?
Съ высотъ Яникула смотритъ на Римъ — въ сторону Петра м Ватикана — легендарный герой Италіи. Его сверстники брали когда-то вѣчный городъ при Піѣ IX, послѣ февральской революціи, и провозгласили въ немъ республику; а король-объединитель, также его соратникъ, снова овладѣлъ Римомъ въ 1870 г.
Постойте у подошвы памятника Гарибальди. Если даже вы любите Римъ самъ по себѣ, а не только какъ теперешнюю столицу объединеннаго королевства, то и тогда вы, по доброй волѣ, не отдадите его Ватикану.
Съ тѣхъ поръ, какъ онъ въ рукахъ «итальянцев», которыхъ коренные римляне такъ не долюбливаютъ, развѣ его всемірное и вселенское значеніе упало — или ослабло? Римъ католичества и Римъ, хранилище античной культуры, памятниковъ древности, средневѣковья и Возрожденія — что онъ потерялъ и что онъ выигралъ?
Ужъ въ чемъ другомъ, а въ равнодушіи къ памятникамъ Рима никакъ нельзя упрекнуть правительство объединенной страны. Мы это видѣли въ нашихъ прогулкахъ внутри стѣнъ Рима и внѣ ихъ. Если сами итальянцы разныхъ провинцій, и въ томъ числѣ уроженцы Рима, имѣютъ поводъ и право жаловаться на теперешніе порядки, то ужъ никакъ не иностранцы, проживающіе въ вѣчномъ городѣ «по своимъ надобностямъ».