Лучшее доказательство того, что Римъ — столица Италіи — привлекаетъ сильнѣе прежняго весь свѣтъ, это возрастающій наплывъ ихъ, изъ года въ годъ. Римъ съ 1870 г. не сталъ городомъ съ милліоннымъ населеніемъ, какъ объ этомъ мечтали пылкіе патріоты; но и помимо прилива итальянцевъ, войска, чиновниковъ, рабочихъ, купцовъ, ремесленниковъ (теперь въ Римѣ слишкомъ 400,000 жителей противъ прежнихъ не полныхъ 200,000 при Піѣ IX) — иностранцевъ стало приливать гораздо больше прежняго.
И раньше, въ 1874 году, и въ сезонъ 1897—98 г., въ разговорахъ не съ одними римлянами, а также и съ иностранцами, я выслушивалъ охи и ахи насчетъ прежняго Рима, — Рима папъ. И русскіе также повторяютъ эти сѣтованія.
Но чѣмъ же Римъ папъ, Римъ тридцать, сорокъ и шестьдесятъ лѣтъ назадъ (гоголевское время) былъ такъ привлекателенъ для пріѣзжаю люда? Своей заброшенностью? Она дѣйствительно была налицо. Своими порядками? Для кого же эти порядки были пріятны? Даже не для иностранцевъ, хотя имъ жилось свободнѣе, чѣмъ подданнымъ его святѣйшества.
Почитайте лучшія книжки о старомъ Римѣ, написанныя иностранцами, безъ всякаго партійнаго духа. Возьмите въ особенности книжку анонимнаго нѣмца Rom im Jahre 1833, вы найдете тамъ, въ сжатой формѣ, весь Римъ гоголевскаго времени, т.-е. тридцатыхъ годовъ.
— Вольнѣе жилось!… Было больше поэзіи!… Какъ же можно сравнить!…
«Вольнѣе»? Въ какомъ смыслѣ? Да, можно было ходить по улицамъ въ чемъ попало, жить въ захолустьяхъ, если угодно — чуть не въ звѣриномъ образѣ. Но и только. Дешевизна была тогда не въ одномъ Римѣ, а по всей Италіи. А попробовали бы вы тогда жить въ Римѣ съ такимъ же комфортомъ, съ какимъ вы живете теперь въ отелѣ, за десять лиръ въ день: вы бы тратили никакъ не меньше.
Я нарочно разспрашивалъ у русскихъ старожиловъ, знающихъ Римъ болѣе сорока лѣтъ. Одинъ изъ нихъ, извѣстный художникъ, совсѣмъ поселившійся здѣсь, безъ всякихъ преувеличеній нарисовалъ мнѣ картину тогдашней жизни въ Римѣ. Привольно жилось иностранцамъ — художникамъ, потому что они знали только свои прогулки, работу, моделей и товарищескія пирушки. А каково было всему остальному населенію? Да и каждому иностранцу, кто пожелалъ бы жить такъ, какъ онъ привыкъ тогда чувствовать себя въ Лондонѣ, Парижѣ, Берлинѣ, даже Вѣнѣ?
— Ни одной порядочной газеты нельзя было достать, — передавалъ мнѣ русскій старожилъ. — Въ кафе, въ каждомъ, засѣдали шпіоны. Такъ съ утра приходятъ и слушаютъ. Намъ-то было хорошо: громко балакаемъ себѣ по-русски; а итальянцы ни о чемъ, кромѣ самыхъ пустяковъ, и не разговаривали.
И ото только цвѣточки… А порядки управленія? Полнѣйшій запреть всему, что отзывалось гарантіей свободы личности. Никакого подобія общественной иниціативы, ни промышленности, ни заботъ о сельскомъ бытѣ, ни правильно организованной школы, непомѣрное взяточничество, казнокрадство, тайная распущенность нравовъ, ростовщичество, принудительное говѣнье, полнѣйшій произволъ полиціи разныхъ вѣдомствъ и наименованій, сѣченье розгами и веревками, даже за шумъ въ театрѣ, каторжныя работы за малѣйшій политическій проступокъ, разстрѣливанья, эшафотъ…
Неужели все ото — атрибуты райскаго житья? И нельзя не удивляться, что нашъ великій сатирикъ, въ своемъ обожаніи тогдашняго Рима, закрывалъ на все ото глаза и въ знаменитомъ отрывкѣ изъ римской жизни до такой степени превознесъ его надъ Парижемъ.
Созерцательную, научно — артистическую жизнь можно вести здѣсь, и теперь никакъ не хуже чѣмъ сорокъ лѣтъ назадъ. Рессурсовъ для изученія чего бы то ни было гораздо больше. Даже и Ватиканъ шире раскрылъ двери своихъ архивовъ всѣмъ иностранцамъ въ послѣдніе годы, при Львѣ XIII, т.-е. съ тѣхъ поръ, какъ Римъ— столица Италіи.
И какое право имѣемъ мы, иностранцы, умничать: слѣдуетъ ли Риму быть столицей объединеннаго королевства, когда къ осуществленію этой мечты стремилась громадная масса итальянцевъ? Да и теперь, открой правительство плебисцитъ по этому вопросу— за Римъ — столицу очутится большинство. Но окажется и меньшинство — противъ? Конечно. И за послѣдніе десять лѣтъ это меньшинсгво разрослось. Въ рядахъ недовольныхъ найдутся, кромѣ папистовъ, и республиканцы, и соціалисты, и даже анархисты.
«Итальянцевъ»,т.-е. всѣхъ, кто овладѣлъ Римомъ въ 1870 г., не любятъ не одни уроженцы его: и неаполитанцы, и сицилійцы, и всякіе другіе провинціальные туземцы, склонные къ мѣстному патріотизму, мечтающіе о федеральной республикѣ или союзѣ отдѣльныхъ штатовъ.
Но пока это случится — нація живетъ: она сплотилась, ея правительство признано народнымъ голосованьемъ вездѣ, куда пьемонтцы вошли побѣдителями, въ томъ числѣ и въ Римѣ.
Предположимъ, что федерація, даже республиканская, сдѣлается фактомъ. Но если Римъ отдадутъ папѣ съ полосой земли до моря (самый теперь любимый проектъ патеровъ), то каково будетъ жителямъ этого всемірнаго города? Вѣдь онъ и тогда останется многолюднымъ. И тогда, кромѣ иностранцевъ, въ немъ будутъ итальянцы римскаго и не римскаго происхожденія, въ званіи вѣрноподданныхъ его святѣйшества. Стало, они добровольно согласятся на абсолютный режимъ? Другою при папахъ и быть нс можетъ.
Сочувствовать атому, кромѣ крайнихъ клерикаловъ, никто не въ состояніи, и я сильно сомнѣваюсь, чтобы и самое духовенство, особенно внѣ Рима, было сплошь полно сторонниковъ свѣтской власти папы. Еслибъ я хотѣлъ привести нѣкоторые разговоры на эту тему, читатели увидали бы, что и черная братія, въ молодомъ поколѣніи, совсѣмъ не мечтаетъ о возстановленіи прежней куріи.
У Рима, какъ столицы Италіи въ тѣсномъ смыслѣ, есть не мало изъяновъ по его положенію. Городъ окруженъ пустырями на десятки верстъ, въ немъ нѣтъ никакихъ своихъ производительныхъ силъ. Онъ расположенъ такъ, что въ немъ не можетъ быть удобствъ другихъ столицъ Европы. Въ немъ цѣлые обширные кварталы надо застроить и множество самыхъ настоятельныхъ работъ произвести на счетъ государства или муниципалитета.
Но теперешнее правительство всего менѣе виновато передъ старымъ Римомъ. Оно увлеклось своими планами, вмѣстѣ съ представительствомъ страны, впало въ «манію величія, какъ нынче выражаются объ Италіи. Въ этой манги Римъ игралъ также значительную роль. Мечтали о милліонномъ населеніи; но оно не явилось. Началась строительная лихорадка, эпидемія грюндерства, какъ бывало вездѣ: въ Парижѣ, въ Вѣнѣ, еще болѣе въ Берлинѣ. Но тамъ, въ каждой столицѣ и около нея, разрослась промышленность; а въ Римѣ она отсутствовала, и въ десять-двадцать лѣтъ не создашь ее изъ ничего.
Каждый обличитель «итальянскихъ» порядковъ, указывая вамъ на крахъ строительной лихорадки, на заброшенные или недостроенные дома въ Prati Castello или около Porta S. Giovanni, или за Porta S. Lorenzo, будетъ навѣрно повторять:
— Ничего подобнаго при папахъ не было! Въ Римѣ теперь пролетаріатъ, а прежде народъ жилъ, хоть и бѣдно, но всетаки жилъ.
Въ чемъ же однако дѣло? Припомните. Строительство вызвало спекуляціи. Сотни домовъ остались на рукахъ банковъ и некому ихъ было достраивать. До сихъ поръ тянется домовый и квартирный кризисъ. Въ Римѣ, сравнительно съ папской эпохой, много чиновниковъ, купцовъ, военныхъ, ремесленниковъ и чернорабочихъ, не мало и рантьеровъ. Но домовъ настроили больше, чѣмъ нужно теперь, и домъ въ пять-шесть этажей, дающій въ Петербургѣ не одинъ десятокъ тысячъ рублей доходу, не дастъ и 30% такой суммы въ Римѣ.
Не это одно печально. Рантье будутъ побѣднѣе — вотъ и все. Но строительство потянуло въ Римъ рабочихъ изъ крестьянъ разныхъ мѣстностей, больше съ юга. Разразился крахъ. Было это уже около десяти лѣтъ тому назадъ. Работы стали. Нѣсколько тысячъ пришельцевъ остались безъ заработка. Водворяться на родину имъ не на что. Они и перебиваются кое-чѣмъ изо дня въ день. Вотъ пролетаріи новаго Рима — столицы Италіи. За нихъ теперешній режимъ и несетъ нравственную отвѣтственность — и только за нихъ. А прежде, цѣлыми вѣками, римскій черный народъ, въ сущности, не переставалъ быть «гольтепой», жилъ кое-чѣмъ, не правильной работой, а работишкой, мелкимъ торгашествомъ, прихлебатель-ствомъ, шляньемъ по улицамъ, попрошайствомъ, ниществомъ. Въ тѣ «благословенныя» времена, о которыхъ вздыхаютъ любители стараго Рима, народомъ никто не занимался, оставляли его въ грубѣйшемъ невѣжествѣ, не открывали для него никакихъ постоянныхъ источниковъ заработка; но не давали ему умирать съ голоду, и въ безчисленныхъ богадѣльняхъ, монастыряхъ, госпиталяхъ раздавали ему милостыню пищей, одеждой, а то и деньгами.
Римское простонародье унаслѣдовало всѣ характерныя свойства того plebs’a, который вѣками жилъ на счетъ цезарей и тріумфаторовъ. Всегда, при имперіи, было въ Римѣ до двухсотъ тысячъ человѣкъ, живущихъ на подачку правительства.
Новый пролетаріатъ, вызванный строительнымъ крахомъ, сводится всего къ нѣсколькимъ тысячамъ пришлыхъ рабочихъ. Статистика показываетъ не больше восьми-девяти тысячъ. Они-то и наполняютъ тѣ недодѣланные (даже безъ крышъ) дома, которые живописно описаны Зола въ главѣ, гдѣ его герой попадаетъ въ Prati Castello. Но и тутъ мой парижскій собратъ погрѣшилъ противъ настоящей дѣйствительности. -
Сколько разъ римляне говорили мнѣ, что настоящіе трастеверинцы, коренные уроженцы Рима, не живутъ въ этихъ домахъ. У Золя молодой малый, братъ дѣвушки, влюбившейся въ князя, называеть себя съ гордостью: «Romano di Roma»[59]. А въ этихъ-то домахъ и ютятся пришлые рабочіе.
Съ членомъ одного Общества, занимающагося именно этими пролетаріями, я обходилъ и дома бѣдныхъ, въ кварталѣ за воротами S. Lorenzo, и то, что я тамъ видѣлъ, по увѣренію моего спутника, можетъ служить мѣриломъ и для двухъ другихъ мѣстностей, гдѣ живутъ пришлыя жертвы безработицы, квартала около кургана Testaccio и въ Prati Castello.
Обществу этому банки уступаютъ въ наемъ дома, оставшіеся на ихъ рукахъ, почти даромъ, за уплату городскихъ поборовъ. Мы обошли нѣсколько такихъ домовъ. Всѣ квартиры, въ которыя мы входили, состоятъ изъ одной или двухъ комнатъ съ кухней. Мѣсячная наемная плата — 6–8 франковъ. Это показалось мнѣ поразительно дешево. Квартиры въ 8 франковъ такія, что въ Петербургѣ большинство мелкихъ служащихъ помѣщается хуже, к мягкость климата позволяетъ обходиться безъ топки. Заработокъ такихъ пролетаріевъ съ семействами никогда не больше двухъ франковъ въ день, а чаще и въ недѣлю они не заработаютъ больше четырехъ лиръ. По они всетаки живутъ гораздо лучше десятковъ тысячъ нашихъ чернорабочихъ Петербурга и Москвы. Даже и сравнивать нельзя!