Все ясно, подумал Пластов. Как и следовало ожидать, фирма «Шуккерт и К°» действует весьма оперативно. Помедлив, спросил:
— Никита Евтихиевич, насколько я понимаю, причин, по которым фирма самоликвидировалась, вы выяснять не будете?
— Конечно. На это у меня нет никаких полномочий. Да и, честно говоря, желания.
— Пожалуй, вы правы.
— Арсений Дмитриевич, уж не взыщите. Я сделал все, что мог.
— Спасибо, Никита Евтихиевич. Всего наилучшего!
— И вам всего наилучшего. Рад служить при малейшей оказии.
Положив трубку, Пластов подумал: все логично. Люди, отвечающие за деятельность отделения фирмы «Шуккерт и К°» в Петербурге, все тщательно взвесили. И во избежание неприятностей, а возможно и скандала, на всякий случай отделение закрыли. Но в Петербурге есть десятки других немецких фирм, всегда готовых прикрыть своей вывеской тех, кто до вчерашнего дня действовал под вывеской фирмы «Шуккерт и К°». Так что ничего не изменилось. Впрочем, ему теперь нет никакого дела до деятельности этих фирм…
Выйдя из дома, Пластов по пути к Субботину купил «Новое время». Видимо, редактор все же не решился подать сообщение о смерти Хржановича на первой полосе под обычным для «Нового времени» антигерманским аншлагом. И все же Четину была предоставлена первая колонка в отделе уголовной хроники — с фотографией. Что ж, подумал Пластов, и на том спасибо. Главное — известие о смерти Хржановича попало в печать.
К дому Субботина Пластов подъехал в одиннадцать утра. Поднялся, позвонил; открывший дверь хозяин приветливо улыбнулся. Сказал шепотом:
— Арсений Дмитриевич, заходите, ждем. У меня Валентин Петрович Вологдин. Может быть, откроем, что случилось с генератором? Он же мучается.
Ответить пришлось так же шепотом:
— Откроем, только сначала откройте вы мне, Василий Васильевич, кто был у вас позавчера?
— Позавчера? — Сказав это, Субботин застыл.
— Да, позавчера, Василий Васильевич, именно позавчера, когда я пришел к вам.
Они посмотрели друг другу в глаза; инженер усмехнулся, щелкнул пальцами:
— Черт. Не умею врать. Да, у меня был человек, но этого человека вы не знаете. Его фамилия…
— Да, его фамилия. Раз уж начали — говорите. Это секрет?
— Н-ну почему же, нет… Его фамилия Берг. Лейтенант Берг.
— Начальник радиосвязи «Андрея Первозванного»?
— Да, это так. Я говорил вам?
— Говорили. Случайно Берг не высокого ли роста? Блондин с голубыми глазами, маленькие светлые усики?
Они по-прежнему говорили шепотом; из квартиры донеслось:
— Василий Васильевич, кто там?
— Валентин Петрович, одну минутку, сейчас! — Обернувшись на секунду, Субботин перешел на шепот: — Да, он примерно выглядит так, как вы описали. Вы знакомы?
— Будем считать, что знакомы. Значит, позавчера этот Берг был у вас?
— Да, был.
— Кстати, почему у него такая фамилия? Он что, немец?
— Русский, чистокровный русский. Берг — потомок современника Петра адмирала Берга.
— Что же позавчера делал у вас Берг?
— Уж простите, ради бога, так получилось… Берг часто бывает у меня и у Валентина Петровича, мы ведь втроем хорошие друзья… Как я уже говорил, лейтенант — энтузиаст радиосвязи на флоте. И особенно пропавшего генератора.
— Вы именно поэтому спрятали Берга от меня?
— Видите ли… Как бы вам сказать…
— Смелей, Василий Васильевич… Говорите…
— Берг уверен, что вы — немецкий шпион.
— Все понятно. Я — немецкий шпион. Что дальше?
— Больше того, он утверждает, что вы имеете какое-то отношение к похищению генератора. Берг настолько в это верит, что был момент… Признаюсь, был момент, когда он убедил в этом и меня.
— Как я понимаю, это случилось позавчера?
— Да, именно. Но разговоры в сарае убедили меня в обратном.
— Что вряд ли можно сказать о Берге?
— Вы правы. Мои доводы на него не подействовали.
— Значит, вы его спрятали?
— Да. Позавчера, когда Берг увидел вас из окна… вы как раз подходили к дому… Он попросил спрятать его во второй комнате.
— Понятно. Чтобы убедиться в моей злонамеренности.
— Совершенно верно. То есть глупость, конечно… — Повернулся: — Я думаю, не стоит больше заставлять ждать Валентина Петровича.
— Конечно.
Они прошли в кабинет; Пластов, поздоровавшись с Вологдиным, добавил:
— Валентин Петрович, открою секрет. Мы с Василием Васильевичем разговариваем о Берге.
Ничего не понимающий Вологдин нахмурился:
— О Берге? В связи с чем?
— Мне кажется, сейчас вы это поймете. Василий Васильевич, насколько я помню, Берг со своими матросами первым успел к пожару?
— Да, первым, — ответил Субботин. — Я ведь говорил, они приехали на машинах.
— На машинах… Простите, а где сейчас может быть Берг?
— Где же ему быть — на «Андрее Первозванном». Броненосец как раз стоит на Неве.
— У вас, конечно, есть допуск на корабль?
— Да, они ведь наши заказчики.
— Надеюсь, с вами пустят и меня?
— Безусловно, но зачем нам туда?
— Именно в связи с пропавшим генератором. Прошу вас, немедленно едем туда, и обязательно вместе с Валентином Петровичем.
33
Поднявшись вместе с Субботиным и Вологдиным по трапу, Пластов оглянулся. Отсюда, с кормы «Андрея Первозванного», доставивший их с невского берега катер казался совсем крохотным, он терялся где-то далеко внизу. Дежурный офицер отдал честь:
— Дежурный по броненосцу лейтенант Сизов-второй. Господа, рад приветствовать вас на «Первозванном». Валентин Петрович, Василий Васильевич, прошу — вместе с вашим гостем. Бергу уже доложили, он ждет.
Чувствовалось, что Субботин и Вологдин хорошо знают корабль. Пройдя множество коридоров, несколько раз спустившись и поднявшись по трапам, они наконец остановились у одной из кают. Субботин постучал, услышал «Войдите!», открыл дверь, кивнул. Войдя в небольшую каюту, Пластов увидел человека, которого и ожидал увидеть. Лейтенант сидел на койке у распахнутого иллюминатора; когда он повернулся, камешки глаз блеснули так же, как позавчера. Единственное — сейчас Берг был в кителе с погонами лейтенанта. При виде вошедших усмехнулся, встал. Сухо поклонился, правая щека дернулась:
Здравствуйте, господа. Василий Васильевич, не ждал, что вы придете с этим господином.
— Кирилл Львович… — начал было Субботин, но Пластов остановил его:
— Подождите, Василий Васильевич. — Повернулся: — Давайте представимся, позавчера мы этого не сделали. Меня зовут Арсений Дмитриевич Пластов.
Берг хмыкнул.
Пластов спросил:
— Все-таки как вас зовут?
— Боже мой, Кирилл Львович… — Субботин вздохнул. — Вы ли это?
— Василий Васильевич, вам не понять, — Берг отвернулся.
— Все-таки мы у вас в гостях…
— Хорошо. Только ради друзей. — Скривился: — Кирилл Берг, если вам угодно. Можете называть Кирилл Львович Берг. Прошу всех присаживаться, в тесноте, да не в обиде. — Сел, расстегнул верхнюю пуговицу. — Что ж, господа, посмею спросить: что дальше?
Пластов улыбнулся:
— Дальше скажите, куда вы спрятали генератор?
Медленно повернул голову:
— Что-что?
— Ничего. Я лишь попросил объяснить, куда вы спрятали высокочастотный генератор Вологдина? Спасенный вами генератор, не похищенный, а спасенный, вы слышите?
Лейтенант посмотрел на Субботина, перевел взгляд на Вологдина.
— Не понимаю, что за чушь? Что еще за спасенный?
— Боюсь, это не чушь, Кирилл Львович. Мне кажется, я могу объяснить, как все происходило… Но, думаю, лучше это сделать вам самому. Вам, первым прибывшим на место пожара.
Вологдин внезапно повернулся к Бергу. Присел, попытался посмотреть в глаза:
— Кирилл Львович? О чем идет разговор? Это что, правда? — Так как Берг молчал, прошептал: — Слушайте, Берг, что за игрушки? Это правда?
Берг отвернулся.
— Ну, правда, — вдруг застучал кулаком по матрасу. — Правда, правда, правда, правда!
Вологдин схватил его за руку, развернул к себе:
— Подождите… Да что правда-то? Что правда-то? Это все-таки мой генератор? Мой или не мой, слышите? Ну, Кирилл Львович? Ответьте, чей это генератор?
— Ваш, ваш, Валентин Петрович. — Осторожно освободил руку. — Ваш, который очень легко мог стать не вашим.
Субботин сел рядом с Бергом, взял его за плечи: — Подождите, Кирилл Львович… Он что… он что, цел?
— Нет. Он сильно пострадал во время пожара. Счастье, если удастся его восстановить. По чести — от генератора остались одни воспоминания.
— Где же… эти воспоминания?
Лейтенант расстегнул еще одну пуговицу, достал из табакерки папиросу, закурил, жадно затянулся.
— Здесь, на броненосце, где же быть еще. Наверху, в радиорубке. — Вдавил папиросу в пепельницу, встал: — Пойдемте, покажу.
Они вышли из каюты, снова долго пробирались по коридорам, еще дольше поднимались по узкому трапу наверх, к командному мостику. Открыв дверь радиорубки, Берг бросил вскочившему было радисту:
— Сиди… — Достал ключ, повернулся: — Сюда, господа, это здесь, за переборкой, в каптерке радистов. — Вставил ключ в скважину, открыл небольшую дверцу.
Все четверо вошли. В крохотной каморке в углу стоял сильно обгоревший, с пожухлой краской на корпусе агрегат. Вологдин сразу же присел над генератором, погладил черный от копоти кожух, повернулся:
— Но что же это?..
Губы его дрожали, он растерянно улыбался. Тронул лоб:
— Василий Васильевич, Арсений Дмитриевич, это же он… Можно работать… Вы понимаете — можно работать? Это он…
Субботин присел рядом, внимательно оглядел машину.
— Валентин Петрович, а ведь действительно он. — Посмотрел на Берга: — Неужели есть надежда восстановить?
Лейтенант усмехнулся:
— Видите, я верю в талант Вологдина. И вообще в талант. Конечно, практически от генератора осталось очень мало. Но есть основа. Вопрос теперь только в одном: найти место, где можно будет заняться восстановлением генератора. — Лейтенант поднял с палубы ветошь, протянул Вологдину; тот машинально вытер руки. — Может быть, спустимся? В каюте мы сможем поговорить спокойней?