то, по-видимому, офицер и его заптии задались противоположной и не отставали от нас ни на шаг, каким бы мы аллюром ни ехали» [21, с. 77].
Миновали Дамаск, не задерживаясь в нем. Здесь произошло, пожалуй, только одно событие. Потерялась общая любимица, собака Белка, приставшая к каравану в Дамаске же, когда выступали отсюда в Сирийскую пустыню. Возможно, отыскала прежних хозяев.
Еще несколько переходов…
В Бейрут въезжали торжественно. Караван растянулся длинной цепочкой. Стройные красавцы-кони, купленные у бедуинов пустыни, вызывали восхищение даже у знающих толк в лошадях арабов. Впереди гарцевал на рыжей арабской кобыле Строганов. Рядом с ним ехал, помахивая копьем, шейх Наср, облачившийся по этому случаю в новое платье — белоснежную головную повязку аба и домотканый бурнус. За ними ехали Щербатовы. Ольга Александровна на рослом и норовистом жеребце белой масти. От путешественников не отставал конвой во главе с учтивым и надоедливым майором-турком. А за ними матросы и конюхи вели под уздцы новоприобретенных коней, шагали навьюченные мулы и верблюды.
Ровно семь недель продолжалось путешествие по пустынной стране, куда не так уж часто попадали в то время европейцы. Караван преодолел около 1200 километров по бездорожью пустыни. Все тяготы и опасности путешествия разделяла и О. А. Щербатова, проявившая и незаурядное мужество, и физическую выносливость. Ей, единственной женщине в караване, в ту пору шел-тридцать второй год.
Итак, путешествие в Сирийскую пустыню закончилось. Каков же был его практический результат? Щербатова пишет: «Нами собраны драгоценные сведения о редкой и замечательной арабской лошади, родоначальнице всех лучших европейских пород. То, что мы видели и слышали про арабскую лошадь на ее родине, внушило нам никогда не изменившуюся затем любовь к этому благородному, кроткому, идеально красивому животному и побудило графа Строганова основать первый в России завод кровно арабских лошадей» [21, с. 79]. За время путешествия Строганов и Щербатовы приобрели 15 кровных арабских лошадей — 6 жеребцов и 9 кобылиц. Щербатовы закупили для себя только двух жеребцов. Все остальные лошади были приобретены Строгановым для своего конного завода.
Как пишет далее Щербатова, «познакомившись лично с арабской лошадью и удостоверившись во многих ее качествах, а также несомненной пригодности для улучшения верхового коневодства России, как-то ремонтного, охотничьего и в особенности степного, граф Строганов и князь Щербатов тотчас по возвращении своем из Аравии приступили к делу и завели: первый — кровно-арабский рассадник и арабо-кабардинский завод, 2 второй — арабо-донской завод» [21, с. 93].
С целью составить себе полное и правильное представление о роли Строгановых и Щербатовых как русских коннозаводчиков мы консультировались с сотрудниками кафедры коневодства Государственной сельскохозяйственной академии им. К- А. Тимирязева, которые пояснили, что С. А. Строганов был одним из крупнейших коннозаводчиков России. И хотя он, несомненно, заботился о приумножении собственных капиталов, однако объективно сыграл заметную роль в развитии русского коневодства благодаря закупкам в Сирии кровных арабских лошадей, что способствовало распространению в России арабской породы и скрещиванию ее с другими.
Интерес к арабской породе заставил Сергея Александровича в соавторстве со своим зятем Щербатовым написать «Книгу об арабской лошади». Она представляет для коневодов определенное значение и сейчас. Кстати, книга эта содержит список бедуинских племен, интересный для этнографов и географов.
Щербатовы не были крупными коннозаводчиками. Они владели только небольшим конным заводом в своем тамбовском имении Марьино, в котором было лишь несколько коней арабской породы. Но гораздо более серьезную роль Александр Григорьевич Щербатов сыграл в развитии русского коневодства не как коннозаводчик-предприниматель, а как общественный деятель, пропагандист, ратующий за широкое разведение арабской породы. Он писал статьи и брошюры по вопросам коневодства, выступал с публичными лекциями и в конце концов сумел привлечь внимание к арабской лошади Государственного коннозаводства, которое впоследствии сам и возглавил.
К ГИМАЛАЯМ
Через два с половиной года после возвращения из Сирии супруги Щербатовы отправились в Индию и на Цейлон. 31 декабря 1890 г. они сошли с трапа парохода в бомбейском порту.
Новое путешествие было более длительным: оно продолжалось три месяца и семь дней. Да и протяженность маршрута была более внушительной. А отсюда и круг впечатлений оказался несоизмеримо обширнее. Путешествие породило толстый иллюстрированный фолиант — «По Индии и Цейлону. Мои путевые заметки 1890–91 гг.». Основной ее автор — Ольга Александровна Щербатова. Александр Григорьевич Щербатов написал лишь заключительную главу в книге, в которой дал свою оценку политическому и экономическому развитию Индии.
Прежде чем рассказывать о маршруте путешествия, о посещении Щербатовыми древних центров индийской культуры, о разнообразных впечатлениях путешественников, навеянных тропической природой Индостана, каменными шедеврами далекого прошлого, своеобразным бытом, религиозными системами, культурой разноязычного, разноплеменного населения страны, попытаемся выяснить общую авторскую оценку индийской действительности. У авторов книги была своя определенная система политических взглядов, был свой подход к современному социальному развитию Индии, к британскому владычеству в этой стране. Щербатовы пытались осмыслить все контрасты и противоречия индийского колониального общества. Как люди пытливые и наблюдательные, они не могли не замечать всех вопиющих пороков британской колониальной системы, ростков национального самосознания народов Индии, не желавших мириться с господством чужеземных захватчиков. Прошло не так уж много лет — всего лишь тридцать один год — после подавления англичанами крупного индийского народного восстания, вошедшего в буржуазную историографию под названием «сипайского». К. Маркс в цикле своих работ, посвященных восстанию, убедительно показал, что речь шла не о простом антибританском выступлении солдат колониальной армии — сипаев, а о восстании народных масс, объединившихся в борьбе независимо от языковой, религиозной и кастовой принадлежности.
Путешественники могли еще застать живых участников восстания, помнивших штурм англичанами Дели и Лакхнау и кровавые расправы, учиненные карателями. К приезду Щербатовых в Индию в этой стране уже существовали многие буржуазно-националистические организации, политические и просветительские, и среди них созданная незадолго до этого партия Индийский национальный конгресс. Набирающая силы индийская национальная буржуазия остро ощущала свою экономическую зависимость от иностранного капитала, неконкурентоспособность, политическое бесправие и начинала, пока еще робко, выступать в защиту своих интересов.
Какую же оценку этой сложной действительности колониальной Индии дали в своей книге русские путешественники? Оговоримся сразу — Щербатовы оставались представителями своего класса со свойственными ему предубеждениями и воззрениями. Но отдадим нм должное: их воззрения скорее определялись системой взглядов буржуазно-либерального, реформистского направления. Ведь и по роду своей деятельности они тяготели не к сановно-бюрократической верхушке, окружавшей трон, а к обуржуазившейся аристократии, склонной к предпринимательству.
Выполнить нашу задачу нам поможет написанный А. Г. Щербатовым «Краткий обзор истории и современного положения Индии». В нем отразилась известная противоречивость взглядов автора: сочетание справедливых оценок британского колониального господства, признания бесперспективности и недолговечности этого господства, упоминаний о социальных пороках индийского общества, таких, как, например, ростовщичество, с известной идеализацией некоторых аспектов британской колониальной политики.
В исторической части своего краткого обзора автор не дает подробного изложения истории британского проникновения в Индию, полной драматизма. Как писал К. Маркс, «не подлежит никакому сомнению, что бедствия, причиненные Индостану британцами, по существу, иного рода и неизмеримо более глубоки, чем все бедствия, испытанные Индостаном раньше… Гражданские-войны, вторжения, перевороты, завоевания, голодные годы— все эти сменяющие друг друга бедствия, каким бы бесконечно сложным, бурным и разрушительным ни представлялось их действие на Индостан, затрагивали его лишь поверхностно, Англия же подорвала самую основу индийского общества, не обнаружив до сих пор никаких попыток его преобразовать. Потеря старого мира без приобретения нового придает современным бедствиям жителя Индии особенно удручающий характер и прерывает связь Индостана, управляемого Британией, со всеми его древними традициями, со всей его прошлой историей» [1, с. 131–132].
Щербатов ограничивается краткой констатацией: «В течение четырех столетий Индия была театром борьбы за владычество страной различных европейских наций. В этой борьбе принимали участие англичане, голландцы, французы, датчане, испанцы, австрийцы и шведы. Хотя все эти нации действовали одинаково через торговые компании, но англичане одержали верх главным образом благодаря предприимчивости и настойчивости их характера и, кроме того, тому обстоятельству, что английские компании не примешивали сначала к торговым целям никаких побочных — политических или религиозных и, не пользуясь поддержкой правительства, рассчитывали только на самих себя» [19, с. 536–537].
Эта оценка принципиально неверна. Победа англичан над своими соперниками обусловливалась не какими-то их исключительными качествами. Англия выступила в конкурентной борьбе как более развитая и сильная капиталистическая держава. Английскому завоеванию Индии способствовала феодальная раздробленность страны, сравнительная слабость отдельных индийских государств. Что же касается английской Ост-Индской компании, то почти с самого начала своей деятельности в Индии она ставила перед собой военно-политические, экспансионистские цели и играла роль адми