Молодая женщина… и молодой мужчина, обнимает ее… заботливо и гордо… То, как она держит руку… (Кладет руку себе на талию.) Она, должно быть, беременна. Я уверена, она ждет ребенка! (Одна из синих ламп загорается.) Кто же это был: мальчик или девочка? (Задумчиво.) Мальчик или девочка? По мне, лучше девочка, хоть можно понять, что это такое. Выглядит испуганной, типичная Мария… Всегда испугана… (Кладет фотографию, снова берет часы и слушает, приложив к уху.) Предатели… предатели. (Сильно ударяет часами по столу.) Вы можете замолчать? (Снова прикладывает к уху.) Вот так-то лучше. (Кладет часы и берет открытку. Смотрит на нее.) «Здесь мы живем»… с балконом и видом на море. (Переворачивает открытку и читает. Вздыхает.) Обычное пустословие. Почему бы немного не постараться. Если не для кого-то другого, то хотя бы ради меня…
Она кладет открытку и снова смотрит на кольцо на пальце. Подходит к зеркалу и подносит руку к лицу, чтобы увидеть себя с кольцом в зеркале. Загорается еще одна синяя лампа. Она смотрит на нее. Снимает кольцо, кладет все вещи назад в пакет. Поправляет халат, надевает перчатки и выходит.
Сцена 5
Инга сидит за столом и заполняет журнал. За окном звонят церковные колокола.
Инга (читает и отмечает в журнале. Бубнит себе под нос). Слишком плотный кал… две черносливины для размягчения… А тут стула не было, это первый день, понаблюдаем… У этой тоже не было, четвертый день… двойную дозу микролакса… у него не было, это первый день, ну должен же быть хоть кто-то, у кого сегодня утром был хороший, нормальный стул!
Входит Метте, на руке висит упакованная в целлофан старая поношенная женская одежда с именными бирками, в руке — туфли.
Инга. Ты еще не относила все это вниз?
Метте. Относила, только там нет места. Склад переполнен. Они спрашивают, не могли бы мы пока подержать все это у нас.
Инга. У меня мурашки… Повесь вон там. У новенького, что в комнате отдыха, был стул?
Метте. Да.
Инга. Наконец-то, хоть у кого-то был стул!
Метте. Но очень жидкий по консистенции.
Инга. Да? Все равно лучше, чем ничего.
Хелене (входит). Больше нет чистых простыней.
Инга. Я знаю.
Хелене. Кое-кому не меняли уже несколько недель.
Инга. Знаю, знаю.
Хелене. Скоро не останется ни чистых наволочек, ни пододеяльников. В бельевой уже почти все полки пустые.
Инга. И это с тех пор, как мы, устраивая место для вновь прибывших, из комнаты отдыха сделали спальню. Я докладывала об этом в администрацию и просила подвезти еще комплектов белья. Не знаю, почему их до сих пор нет.
Метте. Неприятно, когда пациентов так много, они просто повсюду. Только решишь, что ты наконец одна, и тут же из темноты выплывает чье-либо белое лицо.
Инга. Не надо истерик. В это время года всегда так. Хелене. Такого наплыва никогда еще не было.
Инга. Только когда дерево распустится, нам станет легче. Тогда природа уже отделит сильных от слабых. (Вновь утыкается в журналы.) У Принцессы-то был стул?
Хелене. Да, нормальный.
Инга. Хорошо, на нее всегда можно рассчитывать. (Отмечает в журнале.).
Хелене. У Моны тоже нормальный.
Инга, собираясь отметить это в журнале, роняет карандаш, и тот падает на пол. Хелене быстро поднимает его.
Инга. (отмечает в журнале). Нормальный… (Замечает, что Хелене неотрывно наблюдает за ее рукой.) Что такое?
Хелене. У тебя руки трясутся.
Инга. Я устала.
Хелене (поспешно). Принести тебе чашечку кофе?
Инга. Нет, спасибо. Этот звон колоколов действует мне на нервы. В нем есть что-то триумфальное.
Метте (выглядывает из-за шторы в окно). Это Йохан?
Инга. Да.
Метте. Ни цветов ни венков…
Инга. Некому было заплатить за них.
Метте. Из близких тоже никого.
Одна из синих ламп загорается. Хелене надевает перчатки и уходит.
Инга. Этого Йохан не видит.
Метте. А вон священник, поставил свою сумку на крышку гроба и стоит, улыбаясь, с похоронным агентом разговаривает!
Звон колоколов прекращается.
Инга. Какая тишина.
Метте (опускает штору). Люди отличаются друг от друга, даже после смерти…
Инга (взволнованно). Когда умерла моя мама, я украсила ее гроб белой сиренью. Ее аромат наполнял всю церковь, так что голова кружилась.
Агнете. Там женщина упала с кровати. Та, здоровая толстуха. Лежит на полу и барахтается. Я одна не могу ее поднять.
Инга. Я сейчас приду. (Уходит.).
Агнете (смотрит на висящую в целлофановом пакете одежду). Еще один. Скоро каждый день будут поступать новые. Незаметно нас будет становиться все больше и больше. А когда подумаешь, что еще столько же на всех других этажах и в других отделениях…
Метте. И что тогда?
Агнете. Ничего, ничего такого. Ты видела гроб?
Метте. Да.
Агнете. Кому же это удалось расстаться с этим миром?
Метте. Вы что, хотите умереть?
Агнете. Да.
Метте. Вам не страшно?
Агнете. Конечно, страшно. Но у меня больше нет сил ждать. Должно быть, скоро мой черед. Я уже здесь отбыла свое наказание.
Метте. Что вы имеете в виду?
Агнете. Ты что, не видишь, что это чистилище? Здесь, конечно, нет раскаленных тисков и вечного огня. Наоборот. Это пытка незаметная, усовершенствованная и продолжительная. После нее не остается ни шрамов ни рубцов. Это — пытка самим ожиданием. И ждешь, и ждешь, и ждешь, а в это время все медленно исчезает. Чувства, ощущения, воспоминания, все, пока от тебя не остается ничего, кроме небольшой кучки костей в кожаном мешке. Здесь ты ни живой ни мертвый.
Молчание.
Метте. Вчера кто-то забыл закрыть дверь на лестницу, и она была открыта несколько часов.
Агнете. Я видела.
Метте. Но никто даже не попытался улизнуть, сбежать отсюда!
Агнете. Бегут обычно только слабоумные, но они, наверно, и не заметили этого. А остальные, мы-то немножко соображаем. Да и куда нам идти, если мы даже за собой ухаживать не в состоянии. Поэтому мы и здесь. Кто поможет мне подняться, если голова закружится и я упаду? И кто мне поесть принесет, когда я по улице-то ходить не могу? А кто обнаружит меня, когда я умру? Мне не хотелось бы лежать там и разлагаться до тех пор, пока меня не найдут по запаху. Элис, Элис…
Метте. Меня зовут не Элис!
Агнете. Нет, но сходство просто потрясающее. То же лицо, тело и все движения, такая же короткая прическа. Когда я была как ты, у меня были длинные волосы. Такие длинные, что я могла на них сидеть. Каждое утро я заплетала их и укладывала венком вокруг головы…
Метте (идет к двери). Мне надо идти.
Агнете (идет за ней и быстро говорит). Все так завидовали моей косе. И только когда ее отстригли, я заметила, какая она была тяжелая. Голове полегчало, и головная боль…
Метте. У меня нет времени.
Агнете. Ну еще одну секунду! Осталось не так много! Так вот, постоянная головная боль прошла. Я спрятала отрезанную косу в ящик. А когда Элис была маленькая…
Метте. Я послушаю это как-нибудь в другой раз. (Уходит.).
Агнете. Когда Элис была маленькой, она любила играть с косой, прикалывала к своим коротким волосикам и важно расхаживала, словно у нее нимб над головой… (Растерянно.) Элис, куда ты делась? Почему ты ушла?
Сцена 6
На столе слоеный торт со свечами.
Хелене. Где спички?
Метте. Вот.
Хелене. Так хочется увидеть ее лицо. Это будет для нее сюрпризом…
Из коридора слышен звук приближающихся шагов. Звон ключей.
Метте. Она идет…
Они зажигают свечи на торте. Входит Инга.
Хелене и Метте(поют). «Сегодня у Инги день рождения, ура, ура, ура!»
Инга. Откуда вы узнали? Мы же обычно никогда не…
Хелене. Тут как-то позвонили из администрации, я взяла трубку, а они спросили, знаем ли мы, что у тебя сегодня день рождения. Тогда мы с Метте решили, что это нужно отпраздновать. Ты столько делаешь для других. Если кто и заслуживает праздника, так это ты.
Инга. Вот неожиданность…
Хелене. Мы хотели организовать хор пациентов, чтобы встретить тебя песней, но подумали, что это несправедливо по отношению к лежачим, которые не могут участвовать. Поэтому нас только двое.
Инга. Даже не знаю, что сказать. (Шмыгает носом. Хелене протягивает ей носовой платок.).
Метте. Это Хелене, она встала пораньше и испекла торт.
Хелене. Было еще совсем темно.
Инга. А я как раз утром проснулась, и мне так захотелось, чтобы сегодня хоть кто-нибудь вспомнил, что у меня день рождения. Обычно мне как-то все равно. Я часто сама забывала о нем и только через пару недель или даже месяцев понимала, что стала старше. Но сегодня было иначе. Не знаю почему. Надо же, даже администрация помнит о моем дне рождения. Значит, они мною довольны.
Метте. Может, они назначат вас руководителем целого этажа, а не только одного отделения.
Инга. Никогда не знаешь, что они придумают.
Хелене (передает Инге подарок в красивой упаковке). Вот, поздравляем. Это от нас двоих.
Инга. О-ой, это мне подарки… (В упаковке — платок.) Какой красивый…