Прежде чем сесть в машину, положили вещевую котомку с едой и одностволку в багажник, в котором лежало оружие хозяина машины.
— Миша, всё взял, ничего не забыл?
— Совесть оставил, она мне там не пригодится, — криво улыбнулся Чебуков.
«А вообще есть ли она у тебя, и была ли? У нас троих её нет, на погибель людей едем ложить, а ради чего? Золото… А для меня уж вторая попытка, как бы не залететь… Ладно, довольно слюни распускать, всё будет ладно, как дядька заверил», — подумал Тихон, удобней располагаясь на сиденье.
Подъехали к выезду из города. Крохин попросил свернуть с дороги и остановиться.
— Будем ждать, когда гвардейцы минуют нас, проедут мимо, значит, точно выехали за металлом, я их всех там знаю, так что по физиономиям определю: охрана это или нет.
— Во сколько обычно они выезжают с базы? — спросил Чебуков.
— Обычно в семь, с минутами восьмого, тут как угадаешь, не спешат и к поезду не опаздывают, могут и в восемь тронуться. Ждать будем.
Газик артели появился через час, единомышленники оживились. Крохин всматривался в кабину.
— Точно они. Машина артельная, за рулём Степанов, а охранник Веня Лыткин. За поворотом скроются — и трогаем помалу.
— А если не за золотом, а так по каким делам?
— Во-первых, охрана впустую не катается, во-вторых, я вчера побывал на базе артели, встретил коллегу, он спросил меня: «Никак к нам опять решил вернуться, или так по старой привычке забрёл?» Я ему: «На пенсии, от безделья и шатаюсь, к вам завернул, артель-то вроде родная. Как копаем-моем?» А он мне: «Ныне хорошо идёт, как бы не сглазить, завтра за золотом поедут, трудодень за сезон должен выйти выше, чем в прошлом году, напрасно уволился». — «Хватит, наработался», — ответил я ему, на том разговор и кончили.
Старательский газик бежал всю дорогу без остановки, поднимая дорожную пыль. На пути попадались встречные машины и подводы. Когда свернули с приисковой трассы и поехали по таёжной дороге, ведущей к добычному участку, никакого транспорта не встречалось. Проехал лишь одинокий ездовой на лошади и всё. Он на машину наших героев внимания не обратил, так как был далеко, пересёк дорогу и скрылся в таёжных зарослях. Возможно, это был лесничий или ещё кто иной.
Газик с охраной преодолел второй перевал и покатил вдоль долины к рабочему посёлку старателей, где стояли несколько избушек для проживания рабочих, одна для жилья инженерного состава, конторка и золотоприёмная касса, сокращённо называемая всеми — ЗПК. Помещение имело большой сваренный из металла шкаф в виде сейфа, он закрывался на два замка и опечатывался печатью на деревянной плашке. Кроме этого шкаф находился в отсеке, огороженном стенкой из металлического прута, встроенная в стенке дверь, так же закрывалась на замок и опечатывалась, остальная часть помещения использовалась охранниками, где были установлены два топчана для отдыха и небольшой столик.
Чебуков по просьбе Крохина сбавил скорость и свернул с дороги, проехали метров сорок — пятьдесят меж деревьями и остановились. Вылезли из машины, открыли багажник, Чебуков достал топор и срубил несколько веток для маскировки машины. Крохин вынул котомку с едой и тут же разложил съестное.
— Времени у нас где-то около двух часов, а пока подкрепимся. Рисковать не будем, через час займём позицию — и ждать.
— Главное чтобы в момент появления газика посторонние не появились, в таком разе придётся отставить затею и переключаться на следующий вывоз. — Крохин с аппетитом ел бутерброд с колбасой и запивал морсом.
— Не хотелось бы, — отозвался Груздев, усердно налегая на еду.
— Как будет, так и будет, чего гадать-думать. Нутром чую, одни мы здесь, смотри тишина какая. — Чебуков полулежал на толстом мху и жевал, вдыхая чистый воздух, наполненный ароматом лесных трав и хвои.
Закончив с обедом, дружно подошли к машине, достали из багажника оружие. Крохин взялся осматривать свою одностволку и ссыпал патроны в карман куртки. Чебуков сначала передал в руки курковую двустволку с патронами Тихону, со словами:
— Держи, все заряды с картечью, бьёт кучно, — а сам извлёк карабин, вставил патроны в магазин и передёрнул затвор.
— Солидный ствол, — заметил Тихон.
— У-у, машина что надо, убойная и безотказная, с рук у одного зверолова купил.
Покинули машину и направились к тому самому земляному валу, о котором говорил Крохин ещё в Бодайбо при обсуждении места засады. Действительно, бугор, заросший низким кустарником и травой, словно специально природой сотворён у дороги под укрытие для стрельбы.
Определились, кто, где заляжет, прилегли на траву, стали осваиваться с огневойпозицией. Стояла июльская жара, но здесь она не особо ощущалась. Восточный ветерок обдувал склон сопки, ласкал лица единомышленников, в глубине леса слышалось щебетание птиц, ветви лиственных деревьев чуть колыхались, покачивались верхушки елей.
— Благодать! Где ж найдёшь такую красоту! — восхищался Чебуков. — Сколь бываю в тайге, не перестаю удивляться земному диву. Это ж надо простор какой, конца края не видно.
— А тайга-то какая, самая богатая в мире, — поддакнул Крохин.
— Это факт, — утвердил Чебуков.
— Интересно, кто жил в этих краях тысячу лет назад? Или сплошная тайга была без единой души? А если и были, не было здесь ни богатых, ни бедных и о золоте ничего не знали, — вслух высказал свои думы Груздев.
— Могу просветить, Тихон. Когда познавал геологическую науку, интересовался предками Иркутской области. Где-то в первом тысячелетии в Прибайкалье, на Ангаре и Лене жили некие народы курыканы. Коневодство, скотоводство, земледелие — это их был удел в то время, и даже выплавляли железо, изготовляли орудия труда и холодное оружие. Что самое интересное, в те времена среди курыкан были и богатые и бедные.
— Прямо как до революции, — удивился племянник.
— Да, так было. Богатые относились как бы к патриархально-феодальной знати и эксплуатировали сородичей и даже имели рабов. Это не просто слова, а подтверждается писаниной и рисунками, нацарапанными на скалах, где они обитали.
— Куда ж подевались эти курыканы? — заинтересовался Чебуков.
— А где-то в одиннадцатом веке вроде как исчезли с лица земли, а вернее сказать, переродись, перемешались с монгольскими племенами и тюрками, а от этого и пошли и эвенки и якуты. История — штука занятная…
Глава 41
Донёсся далёкий звук работающего мотора, он завывал от натуги, чтобы не захлебнуться, толкая в гору машину. Теперь было не разговоров.
— Тихо! — прекратил свой рассказ об истории края Крохин. — Не иначе как едут!
Залегли и приняли изготовку к стрельбе лёжа.
— Не суетиться, как приблизятся, бить наверняка. Я возьму на себя водителя, а вы дайте огонь по охраннику, — наставлял Чебуков.
Надрывный звук двигателя нарастал и говорил сам за себя — машина карабкалась в гору, шла на первой передаче с минимальной скоростью, сидевшие в кабине знали: преодолеют перевал, а там ждёт их затяжной спуск.
Газик приблизился до десяти — пятнадцати метров, и тут залп оружия обрушился на кабину машины. Стёкла рассыпались, а водитель и пассажир-охранник мгновенно оказались трупами. Убитый водитель самопроизвольно крутнул руль влево, а его нога соскользнула с педали акселератора, и газик, оставшись без управления, сдал назад, двигатель заглох. Крохин, Чебуков и Груздев выскочили из укрытия.
— Быстро к машине! — крикнул Крохин.
Но внезапно из кузова, закрытого тентом, по ним из ружья открыли огонь.
— Твою мать! Ложись! — вскипел Крохин, а сам ощутил под рубахой тёплую мокроту. — Зацепил сволочь!
Вновь укрылись за валом.
— На машине-то двое охранников. Один был в кабине, второй в кузове, — бросил Тихон.
— Бьём все разом по кузову! — призвал Чебуков.
Перезарядили оружие и из всех стволов произвели выстрелы, стрельба прекратилась. Перезарядили снова и с осторожностью приблизились к газику. Глянули в кузов, охранник с окровавленной головой лежал неподвижно, в руках выронившееся ружьё, рядом валялись несколько гильз.
Ранение, которое получил Крохин, видимо, было серьёзным, кровь проступила сквозь рубаху, марала куртку. Рукой, прижимая рану, он торопил компаньонов забрать тару с металлом и как можно быстрее покинуть место нападения.
Контейнера с золотом находились в кабине машины, они лежали в мешке у ног убитого охранника. Вытащили. По тяжести был увесистым. Вытащили вдвоём — Чебуков с Груздевым.
— Солидный улов, — кряхтел от боли Крохин, а глаза горели пламенем. — Имейте в виду, сорок процентов мои, остальное ваше пополам. Затея моя и куш мой должен быть больше, здесь возражения не уместны.
«От раны корчится, а жаба давит. Вот когда твоя жадность проявилась. Ну и дядя у меня, хорош фрукт. Затея-то твоя, а рисковали одинаково. А делить время придёт, так и больше захочется. Как бы не так, сделаем поровну, а то, как бы жаба совсем тебя не съела…» — возмущался про себя Тихон.
Донесли груз до своей машины, мешок с контейнером вложили в багажник, туда же сложили и оружие. Чебуков завёл мотор, напарники уселись в салон и тронулись. Перевалили перевал, и на середине обратного склона свернули в пролесок. Остановились.
Мешок с контейнерами вынули из багажника. Лопатой выкопали в приметном месте яму и в неё опустили ценный трофей. Заложили каменными плитами и засыпали землёй. Грунт притоптали ногами, сверху замаскировали мхом.
— Всё, сматываемся, — морщась от страданий, простонал Крохин.
— Крепко зацепили тебя, без больницы, наверное, не обойтись, — заметил Чебуков.
— Какая больница, ты о чём говоришь? Сразу милиции сообщат — огнестрельное ранение, а тут шибко много не соврёшь.
— Хреновые дела…
— Ничего, главное до города добраться, а там разберёмся, что к чему. В аптеках всякого снадобья хватает, выкарабкаюсь.
На обратном пути, до того как выехать на приисковую дорогу, никого не встретили, мало автомашин встречалось