Трактирщик малость изменился за два года, отдал положенную дань годам, но это был всё тот же полный невысокий мужчина с заплетённой в косицы бородой, ещё крепкий и вполне здоровый. Бывший солдат уронил боевую подругу, улыбаясь, и распростёр объятья.
— С возвращением, чар Тобиус! Слава Господу-Кузнецу!
— Чар Тобиус! — кто-то обхватил волшебника сзади и сжал так, словно стремился выдавить саму жизнь.
— Доброго утречка, — прохрипел маг, — господин Гофер!
Вслед за старостой, приветствовать радостно и громко волшебника стали все, и те, кто его помнил, и даже те, кто поселился в деревне после его ухода. Трактирщик возвестил громко, о том, что сейчас будет кормить волшебника завтраком и на это время никто не посмеет мешать усталому человеку! Все вопросы потом, когда чар Тобиус передохнёт и оклемается! На нём же лица нет! Но прежде чем сердобольный Томас Бэйн втянул серого под крышу трактира, над собравшейся толпой разнёсся зычный глас:
— Чар Тобиус! Король ждёт вас!
— Тобиуш? — прищурившись, уточнил маг.
Сын деревенского старосты из высоченного и широкоплечего малого с простым добрым лицом переродился в заматеревшего и посерьёзневшего капрала королевской стражи. Панцирь, шлем и палаш выглядели на нём как влитые, на лице появилось несколько новых шрамиков.
— Точно так! Рад видеть вас в добром здравии! Соблаговолите следовать!
— Рожу сделай проще! — насупился Мартин Гофер-младший. — Ишь ты! К нам наш дорогой чар Тобиус вернулся, а ты даже руку пожать ему не хочешь!
— Ну пап, — процедил Тобиуш сквозь зубы, — я на службе, не положено!
Рассмеявшись, маг, провожаемый людьми, отправился к воротам небольшого замка, сложенного из красных кирпичей. Райнбэк, бывший славным тем, что внутри отчего-то казался много больше, чем снаружи, встретил его чистыми коридорами, множеством хороших свечей в подсвечниках, опрятной прислугой и стражниками, стучавшими алебардами в пол, когда Тобиус шёл мимо.
Словно в свой самый первый день более двух лет назад, он вошёл в большой замковый чертог, бывший, на самом деле, довольно небольшим, но зато намного более чистым и хорошо обставленным чем прежде. Бейерон Карторен встречал его не подле своего высокого кресла, но быстро шёл навстречу, сухопарый и твёрдый мужчина за шестьдесят, обладатель высокого лба, пронзительных синих глаз и усов, переходивших в пышные бакенбарды. Отрёкшийся монарх заключил волшебника в объятья, словно родного сына, однако Тобиус не отважился ответить соответствующе.
— Сир. — Освободившись от рук сюзерена, он отступил, опустился на одно колено и упёр в пол рядом с собой жезл. — Я вернулся и готов продолжить службу!
— Полноте, чар Тобиус! Встань же, дай взглянуть на тебя! Господи!
— Да, мне сегодня уже часто это говорили…
— Богохульство — тяжкий грех, — послышался за спиной тихий голос, лишённый эмоций.
— Брат Марк! — радостно воскликнул маг, оборачиваясь.
Ему в лицо плеснули освящённой над церковным огнём водой, горячей и пахшей благовоньями. Следом прозвучала короткая молитва изгнания нечистой силы. Утерев лицо, не изгнанный Тобиус усмехнулся:
— Доброе утро, брат Марк!
— Благословенное начало дня, — по своему обыкновению ответствовал серый монашек. — С возвращением, чар Тобиус. Рад, что вы ещё живы.
— А я-то как рад!
— Брат Марк, дадим нашему магу возможность передохнуть. Вероятно, он желает посетить свою башню, может быть, поесть. Мы умерим наше великое любопытство.
— О, благодарю, сир, я… я не устал, но я утомлён… очень хотелось бы вернуться в башню… знали б вы, как я скучал по ней! — по-детски улыбнулся тот. — Сейчас проверю, не похерила ли ученица все мои наработки, а потом… что?
Отрёкшийся король и монах ордена Петра переглянулись.
— Не знаю, как сказать, но лучше не стану оттягивать, Тобиус: Эммы здесь больше нет.
— …что?
— Она ушла, — молвил брат Марк. — Однажды ночью просто исчезла.
— Мы не знаем куда, чар Тобиус. Вероятно, за тобой?
Вот эта новость огрела его пыльным мешком. Два года прошло, — думал серый маг, — всего-то два. Как такое могло произойти? А с другой стороны, он бросил её на целых два года…
С мыслями столь невесёлыми, он вышел на стену замка и добрался до двери в основании своей собственной башни. Дверь оказалась уже довольно давно заколочена, однако он смог выдрать доски и попасть внутрь без труда.
По меркам волшебников башня Тобиуса была роскошной, особенно для молодого мага. Семь этажей, вмещавших библиотеку, лаборатории, мастерскую, жилое помещение и не только. Поднимаясь выше, он заставал всё таким, каким оставил перед уходом, Эмма ничего не поменяла. Все вещи покрывал слой пыли и воздух был спёртым, неприятным. Добравшись до последнего этажа, Тобиус надолго замер возле окна, обозревая заснеженные окрестности. Завершение подъёма далось ему непросто, ибо, наверное, он в глубине души верил, что всё же сможет застать нерадивую ученицу дома. Теперь эта странная надежда была развеяна и серый остался наедине с тишиной и пустотой.
И всё же, долго в прострации он не пробыл. Дела! Дела ждали! Навести порядок, создать периметр охранных чар вокруг Под-Замка, расспросить людей о делах насущных, о проблемах, заняться целительством страждущих, завалиться в «Под короной» к старому доброму Томасу Бэйну и рассказать слушателям несколько историй, коих благо скопилось несметное количество, а вечером… вечером будет прекрасный обильный ужин в большом чертоге. Да. Как бывало в прежние времена.
— Дом, милый дом, — тихо сказал Тобиус. — Наконец-то я вернулся…
В своём лене Тобиус провёл весь дженавь и фебур, исполняя обязанности мага, присягнувшего феодалу, и применяя своё Искусства по всему аллоду Хог-Вуд. Он служил, повинуясь древнему завету Джассара Ансафаруса, и это было славное время! Ну а когда никто не просил его помощи, волшебник запирался в своей башне и усиленно работал над магическими плетениями и составлением атласов, отчётов, описаний.
Часть 3, фрагмент 27
Одним прохладным вечером в самом конце месяца фебура, сидя за столом при Бейероне, серый волшебник обратился к тому с просьбой:
— Сир, э, могу ли я… могу ли…
— Чар Тобиус? — поднял взгляд отрёкшийся король.
— Сир, я хотел бы испросить вашего дозволения отправиться в Ордерзее.
Сюзерен промокнул губы салфеткой.
— В столицу? Зачем, позволь осведомиться?
— Сир, я… я хочу сдать экзамен на получение магистерского ранга! — выпалил маг.
— Хочешь получить посох?
— Да, сир! Я понимаю, что в моём возрасте это звучит странно, так рано магистрами не становятся, но я всё же уверен, что у меня есть шанс и…
— Раз уверен, то езжай. Мы будем молиться за твой успех.
Тобиус шумно выдохнул.
— Сир, моя благодарность не знает границ.
— Взаимно, — улыбнулся седой как лунь Бейерон Карторен. — Раз ты уверен, то дерзай, мой друг. Мы продержимся без твоей заботы, а потом будем чествовать тебя как героя, вернувшегося с победой. Господа, тост!
Собравшиеся за столом люди, а именно староста Мартин Гофер-младший, его сын Тобиуш, брат Марк, Томас Бэйн, приехавшие на короткий срок из Хогсдальна принцесса Хлоя и генерал Бальден, все подняли бокалы и кубки.
— За чара Тобиуса, — молвил король, — того, кто принёс нам надежду, а также процветание и безопасность!
— За чара Тобиуса!
— Благослови его Господь.
— За чара Тобиуса!
— Успеха и славы!
Ранним утром в первый день мархота он покинул свою башню, плотно закрыв дверь и наложив на неё несколько заклинаний, которые не должны были позволить кому-либо пробраться внутрь. Тобиус был не один, его сопровождали две фигуры в длинных плащах с капюшонами, издававшие необычное поскрипывание при ходьбе. Вместе с ними он спустился в замковый двор и оттуда, под взглядами усталых стражников, вышел на площадь.
В этот раз маг не смог уйти незамеченным. На маленькой площади несмотря на мороз и темноту, собрались многие важные для него люди, стремившиеся пожелать удачи в пути и на испытаниях. Благословлял серый монашек, одобрительно молчал король, крепко жал руку трактирщик.
— Я вернусь через пару месяцев, — говорил Тобиус, неловко улыбаясь, — не стоило меня провожать! Я скоро вернусь! Даст Господь-Кузнец — с посохом!
— Мои двери всегда открыты для вас, чар Тобиус! — выкрикнул раскрасневшийся Томас Бэйн, маша рукой вслед магу, покидавшему Под-Замок через северные ворота. — Мы будем ждать!
И так в первый день весны волшебник покинул свой дом, чтобы отправиться в короткое, как он думал, путешествие. Устремившийся за дерзкими мечтами словно мотылёк, перепутавший солнце со свечкой, он исчез на долгие годы…
Эпилог.
… в двух частях, первая из которых возвращает нас на два года назад в дебри Дикой земли…
Архгрра’Храгр бежал по лесам много дней и ночей, постоянно рискуя попасться какой-нибудь твари на зуб. За прошедшее время это стало естественной частью его жизни и обычно молодой воин избегал погибели… избегал так долго, как не всякий другой сумел бы, но и его удача иссякла в один день. Воспоминания о позорном спасении жгли душу хуже раскалённых углей, он многое отдал бы чтобы избавиться от них навсегда!
Дни копились, огромные расстояния уходили за спину, а Архгрра’Храгр всё бежал на юго-запад. Он спал мало и тревожно, добывал пищу охотой, часто прятался, предчувствуя опасность и нигде ему не было безопасного убежища, пока не стали попадаться на пути обширные участки леса, захваченные хищной плотью.
Для всех иных живых тварей эти места таили гибельную угрозу, — жуткие рощи, деревья в которых, а также сама земля были покрыты бесконечными живыми мышцами. Запах крови в тех местах стоял одуряющий, тут и там из плоти выглядывали фрагменты животных, которых она поглощала и многие из них так и оставались живыми, но именно в этих малых прибежищах ужаса Архгрра’Храгр находил отдохновение от всех невзгод. Ни один иной кошмар Великой Пущи не осмеливался приближаться к хищной плоти, а та позволяла детям народа шхаур’харрах беспрепятственно миновать свои владения, следуя древнему договору, заключённому между ними и её хозяевами.