– И кто эта куколка?
Четыреста семьдесят девятый день в мире Содома. Утро. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Власти.
Великий князь Николай Павлович.
Шагнув за порог вслед за старшим братом Александром, я оказался в чудесном сказочном мире, где вечнозеленые деревья на многие сотни сажен устремляют свои вершины к небесам, где пахнет миррой и ладаном, где неистовое раскаленное добела солнце жестоко палит с ярко-синего неба. Сами обитатели этого места немного иронично называют его тридесятым царством: мол, место это настолько далекое, что дальше и быть не может. Я специально узнавал – может. Есть мир, называемый тут просто «подвалами», в котором обитают изгнанные из разных других мест эллинские боги. Это их вотчина, и там они хозяева. Господь в своем неизмеримом милосердии, когда изгонял их из прочих миров, определил им то место для жительства, с запрещением появляться на территории тех миров, в которых люди уже уверовали в Отца и Сына и Святого Духа. И это правильно, подумал я, нечего этим богам шарахаться где попало и смущать честных людей. Пусть сидят у себя в «подвалах» и не кажут оттуда носу, если уж Господь в своем милосердии не уничтожил их под корень.
Но многим из эллинских богов скучно сидеть в своих «подвалах», и они по особому соизволению Всевышнего присоединились к армии Артанского князя, чтобы, странствуя по мирам, наводить порядки и устранять разные неустройства. По крайней мере, так тут все говорят. Так мне рассказали об одном капитане из армии Артанского князя, который обженился на богине Артемиде и теперь каждую ночь по любви валяет ее по брачному ложу. Счастливчик и наглец. Это надо было додуматься – подъехать с предложением махнуться* к целой богине, да еще такой суровой как Артемида! Еще рассказывали о боге Гефесте, который нет-нет посещает эти края – то ли по делам, то ли с намерением отведать стаканчик крепкой. Так как внешне эллинские боги почти не отличаются от обычных людей, то я все время пытался догадаться, кто из встречных мне мужчин или женщин может оказаться богом или богиней. Но внешне среди встречных мне людей никто особо не выделялся, а те, что выделялись, явно были совсем не эллинскими богами.
Историческая справка: * термины «махать» и «махаться» в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого века (и да простит меня богиня Цензура) служили эвфемизмом, обозначающим половые сношения, а слово «махатель» означало мужчину, являющегося в этих сношениях активной стороной.
Мое внимание сразу привлекли высокие, статные девы, на две головы выше самого рослого мужчины. Также от обычных людей их отличали острые, как у лисичек, уши и чуть раскосые миндалевидные глаза. Это бойцовые остроухие – неутомимые в бою и храбрые до безумия воительницы, составляющие основной костяк армии Серегина. Сила их неимоверна, отвага их безмерна, и именно они решили дело под селом Бородино, нанеся таранный удар во фланг армии Бонапартия. Сначала я было подумал, что это какие-то исчадия ада, жестокие и беспощадные, которые были захвачены Артанским князем во время предыдущих сражений и путем ужасных заклинаний принуждены нынче служить ему верой и правдой. Но оказалось, что все совсем не так. Отец Александр, который путешествует с Артанским князем с первого дня их похода, рассказал мне, что это чистые невинные души, тянущиеся к свету христианского учения как цветы к солнцу. История о том, как колдуны-содомиты при помощи мерзкой магии порабощали этих несчастных, а Артанский князь принес им освобождение и взял к себе на службу, взволновала меня до глубины души.
Не знаю, смог бы я сказать кому-нибудь (возможно, за исключением моей будущей супруги): «Вы – это я, я – это вы, и я убью любого, кто скажет, что мы неравны друг другу…» Наши аристократия и дворянство и то не имеют такой сильной связи со своим монархом. Такие крепкие узы способна разорвать только смерть. Принося эту клятву, Артанский князь как бы взял всех своих воительниц в жены, но вот только махается он исключительно со своей настоящей женой княжной Волконской, которая уже родила ему сына-наследника и подумывает о следующем. Все же остальные, влюбленные в него как кошки, могут только смотреть издалека и облизываться, ибо предмет их страсти хранит верность своему главному супружескому ложу. Впрочем, это взаимно. Артанский князь совсем не против, если его воительницы в свободное от службы время самостоятельно находят себе предметы страсти и махаются с ними насколько хватит сил. Тут, в Тридесятом царстве, для этого имеется даже специальное заведение, именуемое танцульками, где дамы, которых в этой местности в разы больше, могут подыскать себе подходящих кавалеров.
Но махаться с воительницами – неважно, острые у них уши или закругленные, – это все равно что взять себе в любовницы поручика преображенского полка. Смотреть на них издали, конечно, очень интересно, особенно, когда они маршируют по улицам – с голыми руками и ногами, в своих коротеньких штанишках и куртках-безрукавках, но подходить поближе, а тем более ложиться с ними в постель я бы не стал. Для этого существуют очень миленькие (такие же, остроухие, но нормального размера) девицы, которые махаться любят и умеют, а из-за того, что их всегда больше, чем желающих, то никогда и никому не отказывают. Я уже спрашивал брата Александра, можно ли мне сходить на эти танцульки и посмотреть на прелестниц. Ответил он мне очень даже положительно, в том смысле, что сходить можно, но только смотреть не обязательно. Если мне понравится какая-нибудь красотка, то смогу сговорить ее в комнатку на часок-другой для «дегустации».
Но это будет позже, после того, как брат перед войском провозгласит меня своим преемником, а пока я гуляю по этому месту в сопровождении двух юных девиц-амазонок, которые рассказывают мне, что тут к чему и почему. Эти девицы на самом деле не для махания, а для того, чтобы ввести меня в курс дела… Они такие же воительницы, как и остроухие, только амазонки происходят из мира тех самых «подвалов» и ведут свой род от богини Кибелы, которую еще зовут Великой Матерью. Так это или нет, я вам не скажу, потому что сам еще там не был; да только для того, чтобы помахаться с этими лихими девками, надо вместе с ними участвовать в жестокой битве, спиной к спине сражаясь с беспощадным врагом. Я бы, конечно, рад, но битвы в ближайшее время не предвидится, да и я сам отнюдь не одержим поиском для себя тут временной подружки. Если просто хочется с кем-нибудь махнуться, то есть способы гораздо проще, чем рваться ради этого на битву. Тем более что эти девицы опять же являются поручиками женского полу, только не преображенскими, а конногвардейскими.
Вместе с этими девицами-амазонками Ликой и Аэллой я обошел весь местный город. В первую очередь я побывал у фонтана, из которого бьет источник Живой Воды, видел высовывающегося оттуда голого мужика, который (вот ловелас) зазывал к себе в фонтан проходящих мимо девок и баб. Это так называемый Дух Фонтана, существо вполне реальное, но не материальное. Телом ему служит та самая Живая Вода, и больше всего на свете он любит делать бабам ребятишек. Если вы увидели ребятенка, который от рассвета и до заката не вылезает из речки или озера, сидит в воде безвылазно до посинения, плавает как рыба и никак не хочет идти в дом – так знайте, это они самые и есть, сын или дочка Духа Фонтана. Ну да, дух-то бессмертный; скучно, поди из года в год, и из века в век, безвылазно сидеть в фонтане, потому что он не существует без его воды, вот он и заманивает к себе для махания разных наивных девиц.
Кроме всего прочего, Живая Вода, как это следует из названия, излечивает любые раны и болезни, а в случае помощи особого лекаря способна побороть даже старость, но это мне сейчас неинтересно. Может быть, лет так-через сорок или пятьдесят я и задумаюсь о том, что надо сбросить с плеч прожитые года, а сейчас их у меня просто нет…
Побывали мы и в специальных купальнях (сейчас почти пустых), где болящих и раненых погружают в Живую Воду для скорейшего исцеления. В одной из таких купален, вход в которую лицам мужеска пола строго запрещен, как раз сейчас начинают лечить от старости мою вечно недовольную всем и вся маман. Пока местные лекари будут лечить ее от старости, я впервые в жизни могу чувствовать себя совершенно свободным, ибо Лика и Аэлла совсем мною не командуют, а только рассказывают о том, где тут имеются разные интересные места, которые стоило бы посмотреть иностранному принцу.
Поэтому после купален мы с девицами направились туда, куда маман бы меня категорически не пустила (запретный плод сладок) – то есть в то место, где остроухие воительницы тренируются в воинском ремесле, маршируют и проводят вахтпарады (развод караулов). Последнее, скажу я вам, меня сильно разочаровало. Такое сильное войско – и никакого парадного шика и блеска. Все серо, скучно, уныло и до предела функционально. А как же красота военного дела, его парадная составляющая, блеск амуниции, оттянутые носки лакированных сапог и чеканная поступь гвардейских марширующих коробок, где солдаты, будто оловянные солдатики похожи один на всех и все на одного? Ведь даже солдат в гвардейские полки у нас подбирают по типу физиономии; блондинов в один полк, брюнетов в другой, курносых шатенов в третий… Как говорил мой учитель генерал-лейтенант Ламздорф: «единообразно – значит, не безобразно.»
Когда я высказал эти свои претензии Аэлле, она только фыркнула, будто дикая кошка, и повела меня туда, где полуголые остроухие воительницы под руководством бывших германских наемников доппельзольднеров тренируются в пешем бое на длинных мечах. Вот это – зрелище, достойное истинных богов, когда рота, в сто двадцать воительниц, синхронно разом взмахивает длиннющими, почти в рост человека, двуручными мечами, отрабатывая приемы атаки и нападения. Единственный вопрос, который возник у меня в ходе наблюдения за этим зрелищем, был о том, что неужели где-то еще в наше просвещенное время используется рукопашный бой на двуручных мечах? В ответ мне сказали, что сражаться воительницам, возможно, придется не только в нашем, но и во многих других временах. И во многих из них такая рота превратится в ужасную машину смерти, с одинаковой эффективностью истребляющую и пеших и конных.