– Занят, – сказал он на чистом английском. – Просил не беспокоить.
– Тогда передайте ему, – я протянула коробку. Не желала больше хранить рядом последнее напоминание о вчерашнем вечере. От платья, которое лёгким движением мужской руки спало к моим ногам, я уже избавилась, выкинув в мусорное ведро. Ни к чему мне эти роскошные наряды. Как только Август принял из моих рук ожерелье я мигом вернулась к себе. Встречаться сейчас с Эккертом не было никакого желания из-за ночи, окончившейся катастрофой. Что, если он вовсе подумает разорвать наш контракт? Хотя, на его месте я бы проговорила все, абсолютно все до единого условия наших взаимодействий – от выхода в свет до постели.
В номере было тоскливо несмотря на то, что вид с террасы на Рим открывался просто божественный. Невысокие здания давали глазу простор, а купол собора святого Павла величественно возвышался над городом. Я была в Италии ещё ребёнком, тогда мы с родителями отмечали новый год в Альпах. В памяти об этой поездке почти ничего не отложилось, только покрытые снегом шапки гор и мои неуверенные попытки встать на лыжи.
Сейчас же солнце вовсю освещало вечный город, внизу доносилась мелодичная, но громкая речь, гудки машин, а вдалеке едва уловимый звон колокола. Как бы мне хотелось разделить этот вид с кем-то. Если у меня всё получится, надо будет показать его Паше, ведь он ещё так мало видел в этой жизни прекрасного. А Рим с его неуёмной энергией и ярким солнцем должен его порадовать.
Когда мы только приехали, времени осмотреть город было не так уж много, а сейчас он лежал словно у меня на ладони. Хотелось окунуться в водоворот его жизни. В конце концов, Марк же сказал, что у меня есть личное время. Почему бы его не потратить на себя, раз выдался такой шанс? Своего няньку я застала за завтраком, но он с большой охотой принял моё предложение выбраться на прогулку. Правда, присутствие охраны не обсуждалось, они также последовали за нами. Но даже это не помешало как следует насладиться сегодняшним днём.
Виардо даже устроил импровизированную экскурсию, водя меня по узким каменным мостовым. Мы оставили идею стандартной программы туристов с посещением исторических мест и развалин, и заглядывали в местные магазинчики и кафешки, покупали всякую мелочь и пробовали настоящую итальянскую пиццу и джелато. Никогда бы не подумала, что у этого десерта столько вкусов – от шоколада до белого вина. К концу прогулки живот разрывался от переедания. Я даже ни разу не захотела взяться за сигарету.
Солнце палило непривычно жарко для мая. Или может я, как житель Северной Столицы, была непривычна к такому климату. Но к обеду меня разморило окончательно, и я попросила о передышке. На террасе небольшого ресторанчика под широким зонтиком я наслаждалась клубничным мохито, когда низкий голос заставил меня вздрогнуть:
– Какая встреча.
Я обернулась, прикрыв рукой глаза, чтобы лучше рассмотреть лицо мужчины. Передо мной стоял Дмитрий Манцевич. Сейчас строгий смокинг сменили поло и льняные брюки. И лицо его, потрясённое и бледное вчера, теперь лучилось теплом.
– Добрый день, – голос мой был напряжён. Я не знала, рада ли нашей встрече и что за ней может последовать.
– Вы не против, если я присяду?
Я заёрзала на стуле, но указала на свободный, приглашая его за столик.
– Как и вчера вы сегодня выглядите обворожительно, – серые глаза Дмитрия чуть щурились от солнца, но от вчерашней холодности не осталось и следа. – Я не займу у вас много времени, тем более, что уже привлёк внимание ваших друзей.
Я проследила за его взглядом. Невдалеке Марк и охрана аккуратно поглядывали на нас двоих. Мне показалось, что во взгляде своего няньки я прочитала беспокойство. Неужели думает, что я сбегу с первым встречным?
– Благодарю вас. А какими судьбами вы здесь?
– Думаю теми же, что и вы. Это прекрасный город, есть что посмотреть. Но обычно дела не позволяли мне насладиться им в полной мере. И, видимо звёзды так удачно сошлись, что привели меня прямо к вам. Я бы хотел извиниться за свой внезапный уход.
– Ничего страшного. Мы тоже пробыли там недолго.
– И всё же, – Дмитрий чуть наклонился. – Я бросил вас одну на танцполе на глазах у всех. На месте вашего друга я бы принял это за оскорбление и потребовал сатисфакции, – голос его был серьёзен, и только улыбка говорила о том, что Манцевич шутит. – Кстати, где он сейчас?
– Сегодня он занят, – я дёрнула плечом. – Но если хотите извиниться, то лучше принести извинения мне. Мой друг мне не хозяин.
И тут же слова, брошенные мной, показались напрочь фальшивыми. Я ещё ощущала бриллиантовое ожерелье на своей шее, ещё чувствовала холод своих оков. Не хозяин? Как же.
– Я бы хотел объясниться. Помните, как я сказал, что вы кажетесь мне знакомой. Стоило вам назвать своё имя, как всё сложилось, – он на секунду запнулся, на тут же взял себя в руки. – Я был знаком с вашими родителями.
То, о чём я уже догадалась, подтвердилось. Но этот факт не только не облегчил мне душу, но привёл в ещё большую растерянность.
– И не просто знаком. Мы вели дела с вашим отцом до его… их гибели. Примите мои соболезнования.
Ком встал в горле, мешая сглотнуть. Внезапно мне стало холодно в жаркий день, и кожа покрылась мурашками. Но взгляд Дмитрия был полон сочувствия, и, когда он легко прикоснулся к моей ладони, я не отстранилась.
– Безумно жаль, что вам пришлось пережить подобное. Если бы я мог чем-то помочь…
– Ваша помощь была бы неоценима, будь вы рядом четыре года назад, – с досадой произнесла я. – Что уж теперь?
Манцевич закивал, соглашаясь.
– Вы были совсем юны, и, должно быть, не помните меня…
По правде сказать, он был прав. Я не особо интересовалась, с кем дружил и вёл бизнес мой отец. А гостей мы звали не так уж часто, но среди них я не могла припомнить кого-то похожего на Дмитрия. Хотя с наступлением переходного возраста меня вообще мало волновало то, кто бывает в нашем доме. Я покачала головой.
– Но вы и тогда были маленькой копией своей матери. У вас её глаза, теперь я это ясно вижу. Она была необычайно красива, – он глубоко вздохнул. – И когда я понял, что передо мной её дочь, не смог сдержать эмоций. До сих пор не могу поверить, что её нет.
– Их нет, – поправила я.
– Да-да. И ваш отец… – его взгляд затуманился. – Я ни слову не поверил в том, что ему приписывали. Всё это какое-то недоразумение. Надеюсь, сейчас у вас всё хорошо, и вы ни в чём не нуждаетесь.
При этом я бросила взгляд на ожидавшего меня Марка, и Манцевич это заметил.
– Ну конечно, – усмехнулся он. – А ваш брат? Где он сейчас?
– Он… в Петербурге, – я надеялась, что Дмитрий не будет расспрашивать, а мне не придётся оправдываться за мои неудачные попытки взять над ним опекунство и объяснять причины такого положения.
– Надеюсь, с ним всё хорошо?
– Да, спасибо, что спросили, – слишком бегло произнесла я и принялась собираться. Разговор свернул в ту тему, к которой я не была готова. – Кажется, мне пора.
– Позвольте пригласить вас на ужин, – Манцевич оказался слишком близко, удерживая меня за запястье. – Я всё же хотел бы искупить свою вину.
– Вы прощены целиком и полностью. Но, боюсь, мой друг не поймёт, если я приму ваше предложение.
– Понимаю, – он с сожалением отпустил мою руку и тут же из кармана брюк извлёк визитку. – Обещайте, что, если вам что-то понадобится, любая мелочь, вы непременно свяжитесь со мной.
В его взгляде было столько надежды, что я не смогла отказать, и положила карточку в карман платья. В конце концов, он не выглядел таким опасным, каким показался Марк, точно также предлагавший мне визитку на тёмной холодной улице Петербурга.
– Прощайте, – я развернулась и прошла к ожидавшей меня машине.
– До встречи, – раздалось у меня за спиной.
– Ваш знакомый? – Марк смерил меня взглядом, когда я опустилась рядом с ним на сиденье.
– Виделись на благотворительном вечере, – ответила я, наблюдая как Дмитрий садится в подъехавший внедорожник. Прежде чем закрыть дверь он глянул в нашу сторону, и я вжалась в кресло. Не знаю почему, но этот человек не давал повода полностью ему довериться. Он говорил приятным обволакивающим голосом, смотрел на меня внимая каждому моему слову, но что-то заставляло держать его на расстоянии. Именно поэтому я отказалась отужинать с ним, а не потому, что боялась реакции Максима.
Вопрос Дмитрия о Пашке вдруг побудил страстное желание поговорить с братом, чтобы просто услышать его голос. Как только мы прибыли в отель, я попросила у Марка телефон и, запершись в ванной, набрала знакомый номер.
– Привет, капитан, – весёлый голос раздался в трубке после пятого гудка.
– Привет, – одного его слова хватило, чтобы накатила новая волна тоски. – У тебя всё хорошо?
– Да, сейчас как раз идут сборы в санаторий. Так что у меня мало времени.
Он говорил с энтузиазмом, и я не могла припомнить, когда в последний раз брат так чему-то радовался.
– Разве уже пора?
– Сейчас прохожу осмотр у хирурга, они какие-то справки выписывают для лечения. А ты мне фотки так и не прислала.
– Прости, обязательно вышлю. Просто столько дел, – я шмыгнула носом.
– Ты плачешь? – голос брата тут же сник.
– Всё хорошо, штурман. Просто я очень соскучилась.
– Я тоже, – его голос стал тише. – Тут твои подруги приходили.
Холодок пробежал по спине.
– Ты что, не сказала им, куда уехала?
– Что они спросили? – я затаила дыхание, боясь, что Юлька с Машкой могли сболтнуть лишнее. А вдруг они были и в ресторане, где я больше не работаю, и рассказали об этом Паше?
– Искали тебя. Я сказал им про то, что тебя повысили и ты открываешь новый ресторан.
– А они?
– Удивились. Ты же им ничего не рассказала.
Я с облегчением выдохнула.
– Да как-то всё закрутилось… я сама позвоню им, объясню. Ты не переживай.
– Сестрёнка, почему ты не можешь приехать? Хоть на денёчек? Я соскучился.
Пришлось прикусить губу, чтобы сдержаться.