– Это профессиональное. Ты же помнишь, кем я работала. Извини, – опомнилась я, – совершенно разучилась принимать комплименты.
– На приёме в Риме ты принимала их охотно.
– Но не от тебя, – я взглянула на него из-под ресниц.
– Туше, – он усмехнулся уголком губ.
Над столом повисла неловкая тишина. Мы ели молча, иногда бросая друг на друга взгляды. Весь дом, казалось, погрузился в безмолвие. Видимо, хозяин отпустил на вечер не только Марка, но и весь остальной персонал. Я разглядывала Эккерта, будто видя его впервые. Волосы стали чуть короче, кожа темней, а взгляд мягче. Он выглядел более расслабленным, чем обычно, и уплетал приготовленное мною блюдо, будто ничего вкуснее в жизни не ел.
– Так тихо, – подала я голос, когда пауза затянулась.
– Я просил оставить нас вдвоём. Здесь только охрана, но они сюда не сунутся. Подумал, что нам нужно всё же прийти к какому-то соглашению.
– Оно уже существует, подписанное в двух экземплярах. Осталось только его соблюдать.
На мою подколку он отреагировал ухмылкой.
– Где ты был так долго?
– Успела соскучиться?
Такой простой вопрос, но он вызвал мимолётное волнение. Вновь увидев его спустя столько дней, я поняла, как ни странно, что и правда успела заскучать. Эккерт был прежним, закрытым, с толикой сарказма в голосе, но теперь меня это не пугало.
– На вилле довольно тоскливо, – я сделала глоток из бокала, – даже Марк может утомить своими разговорами.
– А твой брат?
Я напряглась.
– Что мой брат?
– Как он? Ты же звонишь ему.
– Отчего-то я думаю, ты прекрасно осведомлён обо всём, что происходит с моим братом.
Его потупленный взгляд был красноречивее слов.
– Извиняться не буду. Ты должна понимать, почему я так делаю.
– Я уже поняла, и готова принять тот факт, что ты держишь всё под контролем. Но, думаю, ты успел убедиться, что я заслужила немного доверия. Так где ты был?
– В Нью-Йорке, – немного помолчав ответил Максим. – Там находится штаб-квартира моей корпорации. Возникли кое-какие проблемы по запуску нового проекта. Я должен был проконтролировать весь процесс и не мог отвлекаться. Поэтому твоё присутствие не требовалось.
Я подавила в себе любопытство. Отвлекаться? Неужели я его отвлекаю?
– Но я спешил как мог.
– Успел соскучиться?
– Да, – я напряглась при этих словах, но Максим указал на кастрюлю. – По твоей стряпне.
– Вот как, – я проглотила разочарование, – Не устраивает, как готовит Лука?
Он покачал головой и словно погрузился в свои мысли.
– Просто… у тебя получилось прямо как в детстве.
– Это единственное, что я умею хорошо готовить, так что…
– Мама любила их готовить. Прямо как у неё.
Я замерла, вглядываясь в его лицо. Глаза Эккерта были опущены и буравили пустую тарелку. Что-то похожее на сожаление промелькнуло в них.
– Где она сейчас? – аккуратно спросила я, уже зная ответ.
– Умерла.
Молчание, липкое и довлеющее, повисло между нами. Кажется, я затронула тему, которой лучше было не касаться, но пути назад уже не было.
– Мне жаль, – произнесла я чуть слышно. – Давно её не стало?
Глаза его тут же с подозрением сощурились и от грусти не осталось и следа.
– Мила, что ты делаешь? – он подался ко мне.
– Веду светскую беседу.
– Ты расспрашиваешь меня о личном.
– Я думала разговор за ужином это подразумевает. Мы с тобой не совсем в равных позициях. Ты знаешь обо мне почти всё. Я же знаю только твоё имя.
«И то, что ты не приемлешь поцелуев», – пронеслось в голове.
– Неправда, – он покачал головой. – Я тоже многого о тебе не знаю.
Я удивлённо подняла брови.
– Например?
– Ты всегда ходишь в чёрном.
– А ты в заношенной футболке.
– И я объяснил почему. Но это не касается цветов. Так отчего всегда чёрный, Мила?
Я пожала плечами.
– Так практичней. Да и после… после смерти родителей это было неуместным.
Я почувствовала предательский комок в горле.
– Но ведь прошло четыре года.
– Не имеет значение, сколько прошло лет. Нам также больно, как и тогда.
Взгляд Эккерта потух, и он едва заметно кивнул. Знал, каково мне. Видимо, мать для него много значила, и как давно бы она его не покинула, он не мог до конца смириться с потерей. Точно как и я. Его рука, лежащая на столе, была так близко от моей. Бронзовые от загара пальцы, чуть красные на костяшках, немного подрагивали, и желание взять его ладонь в свою было так велико, что я с трудом сдерживалась. Утешить, почувствовать рядом кого-то пусть не близкого, но такого же безутешного в своей потере, просто прикоснуться…
Но я прекрасно помнила реакцию, когда перешла его личную границу.
– Ты подрался с кем-то, – попыталась я сменить тему.
– Это? – он будто только вспомнил о своей ране. – Неудачная тренировка.
– Бокс?
– Муай-тай. Помогает выпустить накопленную агрессию. Но, бывает, пропускаю удар, – Эккерт чуть расслабился, улыбнувшись.
Так вот что имел в виду Марк, когда говорил о его способе снимать стресс.
– Значит, ты дерёшься на ринге? Я-то подумала, что ты избиваешь несчастных девушек, входящих без проса в твой кабинет.
Я с удовольствием заметила на его лице стыд. Он прикусил губу и посмотрел на меня исподлобья.
– Это был рефлекс.
– Ты чего-то боишься?
– Чего я могу бояться, когда во дворе полно охраны?
Его взгляд посуровел. Он не ответил и явно избегал этой темы. Неприятный холодок поселился где-то в области сердца, принеся с собой подозрение. Я не знала, насколько серьёзен был его страх, но всё указывало на то, что он небеспочвенен.
– В любом случае это моя ошибка, – продолжил он. – Я должен был предупредить тебя о том, что никому не разрешено заходить в мой кабинет.
– Как и о том, что не целуешься, занимаясь сексом, – я выдержала его внимательный взгляд, чувствуя, как горят щёки. Как бы ни было неловко, но оттягивать этот разговор дальше не имело смысла. – Ты должен был озвучить все условия. Если ты занимаешься им как-то иначе, мог бы и предупредить. Я привыкла по-другому и то, что произошло, для меня было неожиданно… и неприятно.
– Да, – он неохотно кивнул. – Обычно таких проблем ни с кем не возникало. Возможно, стоило тебя предупредить. Я не целуюсь.
– Никогда?
– Никогда. Мне это не нужно.
– Тогда, может, есть ещё какие-то пожелания и ограничения, чтобы не вышло как в тот раз?
– Ты правда хочешь обсудить наш секс? – Эккерт поднял одну бровь, и я почувствовала неуверенность как школьница перед экзаменатором. Руки внезапно стали подрагивать от волнения, а в горле пересохло.
– Думаю, да.
Уголок его губ приподнялся, и Максим посмотрел на меня с лукавством.
– Хорошо. С чего начать?
– Я поняла, что поцелуи неприемлемы. Переживу. Но объятия или ласки?
– Никаких обнимашек. Я могу тебя трогать, но ты можешь прикасаться только в случае крайней необходимости.
– Оральные ласки?
– Да, – он кивнул. – Но, если не хочешь, то… переживу. И я предпочитаю традиционный секс, так что никакого…
– Я поняла.
Боже, до чего было неловко. Я уже пожалела, что пошла на откровенный разговор. В голове мелькали сцены нашего единственного раза. Его руки на моей талии, его пальцы внутри меня… Жар тут же опалил шею. Я провела по ней рукой, пытаясь охладить, но только больше распалялась, хотя и пыталась скрыть нарастающее волнение.
– Игрушки в постели?
– Нет.
– Связывания или удушение?
– Господи… нет.
– Кусаться или царапаться…
– Нет-нет-нет, обычный… обычный секс без предварительных ласк. Я… не извращенец.
– Очень… консервативно, – мой голос заметно дрогнул.
– Зато безопасно.
Мы замолчали. Я не знала, что ещё можно спросить. Разве что предпочтения в белье или интимной стрижке, но это показалось мне глупым.
– Что ж, хорошо, что мы прояснили эту… ситуацию.
*littleblackdress – маленькое чёрное платье (англ.)
Глава 16
Над столом повисло такое сильное напряжение, что мне казалось, сделай я хоть малейшее движение, воздух заискрится и взорвётся. Я не отводила взгляда от его лица, пока оливковые глаза внимательно оглядывали меня, прямо и откровенно, скользили вниз по шее, рассматривали вырез и ложбинку на груди. Трепет разлился по животу и ниже, так что пришлось свести ноги. Этот разговор, каким бы неловким не выглядел со стороны, пробудил во мне желание. В нас обоих.
От Эккерта не укрылось моё участившееся дыхание. Я облизала пересохшие губы, заметив, как потемнели его глаза, и заёрзала на стуле, чувствуя, как краснеют мои щёки. Надо было укрыться от его пронзающего взгляда, я не нашла ничего лучше, как поспешно вскочить со своего места, схватив опустевшие тарелки и чуть не бегом кинуться на кухню, слыша за спиной его шаги. Стоило мне сложить в раковину посуду, как я ощутила тепло его тела рядом, его запах и обжигающее дыхание на моей шее. Он вплотную прислонился ко мне, так что я почувствовала его эрекцию. Сама не понимая, что моё тело больше мне не подчиняется, я слегка прогнулась, прижимаясь ягодицами к его паху.
– Руки на столешницу, – твёрдо приказал он, и я безропотно подчинилась.
Стоило Максиму прикоснуться к моей коже, как она тут же покрылась мурашками от предвкушения. Образы нашей единственной ночи тут же вспыхнули в голове во всех подробностях. Внутри всё сжалось от пульсации, я готова была принять его вот так, без каких бы то ни было прелюдий. Но его пальцы неспешно заскользили сначала по моему плечу, описывая линии изгибов, опустились по спине к бёдрам и приподняли подол платья, слегка поглаживая ягодицы.
Я готова была умолять, едва сдерживая стон, пока он неспешно стягивал мои трусики, а затем отбросил их в сторону. И тогда проник одной рукой внутрь, другой крепко обняв, и не давая вырваться. Но я и не желала. Извиваясь под его ласками, я только распалялась, уже не пытаясь держать себя в руках. Короткий возглас вырвался из моего рта, когда он поспешно приспустил шорты и вторгся в моё лоно.