– Вот как? – я изогнула бровь.
– Передо мной предстала сильная женщина. Твой взгляд, жесты, то, как ты держишь голову и сигарету – всё это выдавало в тебе непреклонность и твёрдость. Но сейчас тебя что-то беспокоит?
– Мой образ, – я вскинула руки. – Клодетт, Доминик, без обид. Макияж и платье просто шикарны, но… в нём нет меня.
Я с мольбой посмотрела на Даниэля.
– Когда ты подошёл ко мне, что ты увидел?
– Тебя, – озвучил он очевидное.
– Да, но я была без всей этой мишуры, без броской одежды, не накрашенная. Да и волосы были в беспорядке. Однако же ты меня заметил. Что-то же привлекло твоё внимание.
Бонье провёл взглядом от моих ног до макушки, задержавшись на лице:
– Твои глаза.
– Но их не видно, – я покачала головой. – Это платье, помимо того, что двигаться в нём совершенно невозможно, забирает всё внимание на себя. И это совсем не добавляет уверенности, поверь.
– И что ты предлагаешь?
Я пожала плечами.
– Репортаж. Кажется, это так называется? Репортажная съёмка. Выйди со мной в город, только ты и я, проведи по любимым местам. Это поможет мне расслабиться.
Даниэль внимательно смотрел на меня, раздумывая над моими словами, но колебался недолго. Он отдал какие-то распоряжения Доминику и тот помог избавиться мне от громоздкого платья. Я переоделась, тщательно умылась, не оставив ни следа красок, и расчесав волосы, подобрала их в высокий хвост, оставив причёску слегка неряшливой. Из зеркала смотрела прежняя я, что вполне меня удовлетворило. Правда, средиземноморский загар стал постепенно сходить, и кожа приобретала привычный бледный оттенок.
Бонье поменял камеру, взяв более компактную, и отправился со мной во двор. Стоило нам появиться на улице, как к нам поспешил обеспокоенный Марк.
– Закончили так быстро? Что-то случилось?
– Нет-нет-нет. Я подумала, что мне будет проще, если Даниэль поснимает на улице. Мы немного прогуляемся.
Мой нянька с сомнением покосился на фотографа, который наблюдал за нами издалека, и покачал головой.
– Я буду неподалёку, – он понизил голос так, чтобы никто не услышал. – Если что, вы знаете, кому звонить.
Его присутствие рядом было бы сложно объяснить Даниэлю, поэтому я была рада, что Виардо понял всё сам, отпустив меня одну, хотя и чувствовала, что Марк будет за мной приглядывать. Эта мысль даже успокаивала.
Через несколько минут мы вышли к уютному парку. Небо перестало хмуриться, но облака не думали расходиться, только рассеивая солнечный свет. Даниэль отставал от меня на пару шагов, включив камеру и делая снимки так незаметно, что между разговором я даже не понимала, что меня фотографируют. Он расспрашивал о моём родном городе, жизни в России и постепенно от общих переходил к более личным темам. С ним было комфортно, и отвечала я вполне искренне. К тому же Бонье мне нравился своей открытостью.
Насколько он был непохож на собранного и отстранённого Эккерта. Я невольно сравнивала их – от внешности до поведения. Даниэль выигрывал во всём – в общении, в нраве и даже чувстве юмора, но мыслями я снова и снова возвращалась к хмурому взгляду оливковых глаз и так редко улыбающимся плотно сжатым губам.
Видя мою зажатость, Даниэль болтал без умолку и за каких-то полчаса я узнала о нём, казалось, всё – о детстве, юности, о том, как он попал в мир моды. Он задавал вполне обыденные вопросы, на которые я отвечала не таясь – о себе, своём брате, подругах. Рассказала даже о семейной трагедии, осмотрительно умолчав о своём постыдном прошлом. Ни к чему ему было знать обо всех моих ошибках.
– Мне очень жаль, – Даниэль искренне покачал головой. – Вам пришлось пройти через ад.
– Иногда кажется, что этот ад меня преследует и мне никогда из него не вырваться. Но сейчас… не знаю. Всё очень неопределённо.
– Однако ты в Париже. Могла ли предположить обычная девушка из северного русского городка, что окажется когда-нибудь здесь? – Даниэль остановился напротив меня, заглянув в глаза. – Извини, если я лезу не в своё дело. Но не каждая официантка разъезжает с охраной и может позволить себе номер в Георге Пятом. Если только за этим не скрывается какая-то тайна.
От этих слов по спине пробежал холодок. Я старательно уводила взгляд, делала вид, что рассматриваю деревья. Конечно, мой фотограф не глуп и уже понял, что я не совсем с ним откровенна. Надо было как-то объяснить моё положение, но в голову ничего не приходило. Да и стоило ли выдумывать что-то, рискуя запутаться в своих же собственных словах?
– Я не обманывала тебя. Я и правда последние три года разносила в ресторане тарелки. Просто… – я замялась, – иногда жизнь поворачивается так, что ты уже не властен над обстоятельствами. Если бы мне кто-нибудь сказал два месяца назад, что я окажусь в Париже, я бы расхохоталась ему в лицо.
Мы вышли из парка на небольшую улочку, вдоль которой расположились лотки с фруктами и овощами. Их свежий аромат витал в воздухе, вызывая аппетит. Я разглядывала плоды и взяла в руки сочное красное яблоко. Оно показалось мне таким искусительным, что я, не думая, расплатилась за него и втянула носом сладковатый запах.
– И что это за обстоятельства? – Даниэль незаметно сделал кадр.
– Жизнь, – я подавила вздох. – Она разлучила меня с единственным родным человеком, моим братом, а чтобы вернуть его я пошла на сделку со своей совестью. Номер в отеле оплачиваю не я, да и охрана мне не принадлежит. Надеюсь, это тебя не шокирует.
Бонье смотрел на меня внимательно, но без осуждения, и покачал головой.
– Для достижения своих целей и я шёл на такие сделки, так что я понимаю тебя. Вообще, не думаю, что в этом мире остался хоть один святой человек. Мы готовы продать даже душу, если это того потребует. Тем более, если дело касается родных нам людей. А тот мужчина, с которым ты приехала… Это он?
– Марк? Нет, он только приглядывает за мной. Моя безопасность и здоровье сейчас находится в его компетенции.
– А тот, другой? Он знает, где ты сейчас и с кем?
Я кивнула. Говорить с Даниэлем было легко и просто, как со старым другом, хотя порой в его взгляде проскальзывали сожаление и тоска, от которых становилось неловко.
– И он одобряет?
– Если честно, не знаю, решилась бы я сама, но именно он настоял на том, чтобы я позвонила тебе.
– Неужели? – он приподнял бровь. – Это забота или, может, ты уже наскучила ему?
Я резко остановилась, застигнутая врасплох.
– Нет. Нет, не думаю, – ответила я неуверенно, пытаясь понять, не это ли было истинной причиной такой настойчивости Максима. – Просто выйдет срок, и мы… расстанемся.
Я постаралась улыбнуться, но вышло криво и неискренне.
– Так между вами что-то вроде… временного договора, – догадался Даниэль. – Он получает тебя, а ты возможность воссоединения с братом.
– Пожалуйста, не осуждай меня…
– Даже и не думал, – голос его стал проникновенным. Тёплая рука чуть сжала мою ладонь, и пальцы приятно поглаживали. – А встреча со мной – это что-то вроде запасного варианта?
– Это шанс выбраться снова наверх. И было бы глупым от него отказаться. Правда… – я мягко освободила ладонь, чувствуя, что задержалась в его руке дольше положенного, – я не уверена, что хочу именно этого.
Бонье лишь усмехнулся.
– Ты знаешь Натали Дельфи?
– Да, она потрясающая, – я закивала. Мало кто не знал эту девушку, блиставшую на обложках всех мировых журналов.
– Не хочу хвастаться, но это я нашёл её. Она работала в гараже у своего отца и отлично разбиралась в моторах. На моё предложение она согласилась, думая, что сможет немного подзаработать, и поначалу саботировала все съёмки, думая, что это баловство. А сейчас она лицо мировых брендов, её любят и превозносят мэтры и обычные смертные. В конце концов, каждому нужно лишь это – чтобы его любили.
– И когда она поняла, что это то, чем она хочет заниматься?
– Когда увидела себя моими глазами.
Мы прогуливались по улицам неспешным шагом, останавливаясь ненадолго у какого-нибудь прилавка или памятного места. Я тайком оглядывалась, глазами выискивая знакомую машину, и пару раз замечала её вдалеке. Мрачные и тревожащие мысли окончательно выветрились из головы. Не знаю, в чём было дело, может в самом городе или компании рядом, но мне стало необычайно легко. Я с удовольствием позировала, повторяла всё, что говорил мне Даниэль, и не чувствовала больше никакой скованности. За разговорами и прогулкой прошло, наверное, несколько часов, но усталость совсем не ощущалась. И когда мы закончили, я даже пожалела, что нам приходится прощаться. Он обещал прислать мне сделанные фотографии и в случае, если мою кандидатуру одобрят в агентстве, связаться со мной.
– В любом случае я ни на что не надеюсь, но мне было приятно просто прогуляться с тобой.
Даниэль вдруг подошёл вплотную и чуть наклонился ко мне:
– Если бы ты видела себя моими глазами. Ты удивительная!
Не успела я опомниться, как он запечатлел на моей щеке поцелуй. Это был совсем не дружеский поцелуй, каким он поприветствовал меня, а более чувственный. Волна его туалетной воды ударила в нос, слегка вскружив голову, и я почувствовала, как краснею.
Под настороженный взгляд Марка я села в машину. Не знаю, заметил ли этот жест мой нянька, но мне было неловко за проявленное ко мне внимание и вместе с тем приятно. Даниэль был мил и тактичен, особенно когда догадался о причинах моего появления в Париже. Не судил и не критиковал, а отнёсся с пониманием, за что я была ему невероятно благодарна. Возможно, всё дело было в том, в каких кругах он вертелся. Мир моды – жестокий мир со своими пороками. И моя история могла потонуть в таких же несчастных судьбах и грехах.
Когда я уже была в постели и сон почти овладел мной, телефон тихо зажужжал. Сообщение было с незнакомого номера, но я тут же поняла, от кого оно было послано.
«Как прошла встреча с Д?»
Сердце на миг замерло, и я непослушными дрожащими пальцами набрала ответ.
«Хорошо. Скоро ожидаю ответ от агентства».