– Несс как-то связывался с вашим мужем? В смысле, после того, как фотографии начали приходить?
– Насколько я знаю, нет. Да их ведь и было всего две?
– Две дюжины, – поправила Кларк.
Лицо леди Корделии напряглось.
– Я и говорю: как маленький. Но Несса это не оправдывает.
– Ни в коем случае, – согласился Рид.
– А что именно учинил Несс? – спросила Кларк. – Можете рассказать подробнее?
– Если бы Эдриен дал водителю довезти нас до двери, мы оказались бы дома, в безопасности, до того, как Несс до нас добрался. Но нет, нам обязательно надо было пройти пешком всю подъездную дорожку. – Леди Корделия продемонстрировала туфли: – Вот на таких каблуках, изволите видеть. Но как Эдриен решил, так и будет. Когда к нам направился Несс, Эдриен как раз открывал ворота. Несс явно ждал в машине – не знаю, долго ли, но, наверное, весь вечер там мариновался. Я подумала, что это грабитель, хотела предупредить Эдриена, и тут этот удар. У Эдриена кровь полилась из носа, и его тут же пнули коленом в промежность. Потом еще удар, в живот, – нет, пинок, пинок в живот. Эдриен к тому времени уже был на земле, но Несс дернул его за волосы, чтобы Эдриен смотрел на него. И сказал эти слова.
– Какие?
– “Странно, что ты этого еще не понял” или “Странно, что ты этого еще не выучил”. Что-то в этом роде.
Кларк коротко записала ее слова в блокнот.
– Как по-вашему, что он имел в виду? – спросил Рид.
Корделия Брэнд пожала плечами:
– Он явно был не в себе.
В комнату вошла медсестра:
– Боюсь, понадобится еще около часа.
– Мы можем с ним поговорить? – Кларк раскрыла удостоверение.
– До утра – вряд ли. Спросите лучше врача.
– Пожалуйста, не расстраивайте бедняжку, – попросила леди Брэнд. – Расспросы ранят его эго так же, как удары ранили лицо. У него же персональный тренер по боксу.
– Всех нас иногда застают врасплох, – заметил Рид.
Медсестра ушла. Леди Брэнд достала из сумочки телефон и показала детективам фотографию машины Несса.
– Его следует отправить за решетку, но этого же не произойдет.
– Почему вы так думаете?
– Изоляторы и так переполнены. В наши дни налетчиков в лучшем случае шлепнут по рукам. Я посещаю тюрьму, так что знаю.
– Тюрьму Сотон? – без всякого умысла спросила Шивон.
Рид вопросительно посмотрел на нее, но она оставила его взгляд без внимания.
– Да.
– Вы случайно не видели там подростка по имени Эллис Мейкл?
– По-хорошему, мальчишка должен сидеть в каком-нибудь другом месте, для юных заключенных. Но, с другой стороны, он ведь убийца.
– Значит, вам доводилось с ним разговаривать?
Леди Брэнд покачала головой:
– Только слышала рассказы. Что он замкнутый, лишь спрашивает, когда можно будет получить игровую консоль. По-моему, человеческая жизнь для него значит не больше, чем иные миры, в которых он обитает. А теперь, если позволите, я освежусь. Надо привести лицо в порядок ради Эдриена.
Детективы смотрели, как она удаляется. Хорошая осанка, прямая спина. Кларк представила себе леди Брэнд девочкой, которая, с книжками на голове, учится ходить прямо, осваивает науку держать голову изящно.
– О чем это вы с ней? – спросил Рид, проверяя, нет ли сообщений в телефоне.
– О деле, над которым я работала.
– Ты что, все свои прошлые дела отслеживаешь?
На это Кларк не стала отвечать – она задумчиво смотрела на страницу блокнота с короткой записью:
– Что ты думаешь о вспышке Несса?
– Трудно сказать. – Рид убрал телефон и подавил зевок. – Ну что, будем болтаться здесь, ждать возможности перемолвиться с пациентом?
– Смотря насколько тебе этого хочется.
– Подремать бы не помешало.
– Соглашусь. А ни свет ни заря – в Лит?
– Кто последний, тот платит за завтрак.
– Договорились.
Малькольм Фокс сидел у себя на кухне, обхватив ладонями кружку растворимого какао. Спал он плохо, часа два, не больше. Перед тем как отправиться в кровать, он глянул в щель между шторами, почти ожидая увидеть поперек подъездной дороги черную “ауди”. Или “сааб” Ребуса. Чем глубже он зарывался в дело Стюарта Блума, тем больше находил. Не то чтобы неопровержимые улики, но… намеки, следы, связи. Шлейфовые улики, так сказать. Такие ищешь на месте преступления, но обнаружиться они могут не только там. Конечно, Ребус был хорошим сыскарем, одним из лучших, поэтому-то отдел жалоб так и не сумел выдворить его из полиции. Но, покрывая упущения, ошибки и огрехи других, Ребус оставил еле различимые шлейфовые улики, свидетельствовавшие против него самого.
Фокс никак не мог решить, что ему делать с обнаруженным. Давая объяснения по делу, он смог бы показать себя в наилучшем свете. Дженнифер Лайон обратит внимание, начальство покрупнее обратит внимание – и вот Фокс уже на пути к скорому повышению. Разве не этого ему хотелось? К тому же он сможет урыть Стила и Эдвардса. Они бы позаботились о том, чтобы он присоединился к ним в АКО. Он провел лучшие годы, преследуя коррумпированных полицейских, в АКО его навыки пригодились бы. И не исключено, что со временем он нашел бы достаточно доказательств, чтобы отправить Стила и Эдвардса под суд.
Какое будущее его ожидает? Фокс смотрел на какао, которое уже подернулось пленкой, и не находил ответа.
среда
Утром Сазерленд откомандировал Гэмбла и Краутер побеседовать с сэром Эдриеном Брэндом. Того уже выписали, и он успел вернуться домой – глаза заплыли, синяк на скуле налился фиолетовым, но мозг не пострадал и нос не был сломан. Следовательская группа собралась в кабинете перед телеэкраном и следила, как бронированный фургон привез Джеки Несса к зданию суда. В толпе зевак Кларк углядела Лору Смит. Она отвернулась от экрана и отвела Сазерленда в сторонку.
– Главный суперинтендант Моллисон чудом уцелел, – сообщила она. – “Скотсмен” собирался опубликовать статью о его задушевной дружбе с сэром Эдриеном. Статью отозвали после новостей об отпечатке и нападении Несса на Брэнда, но рано или поздно ей дадут ход.
– Насколько задушевна их дружба?
– Благотворительные вечера и время от времени вылазки в загородный гольф-клуб. Как и у большинства его предшественников.
– Среди них, помнится, был Билл Ролстон. – Сазерленд потер подбородок. – Моллисон об этом знает?
– Насколько я помню, у него вчера дел хватало.
Сазерленд сказал:
– Я его предупрежу. А можно спросить, откуда тебе это известно?
– Старая полицейская школа. – Кларк постаралась, чтобы лицо ее не выдало.
– Я думал, твои терки с АКО научили тебя быть осторожнее, болтая с подружками из СМИ.
– Я из отстающих учеников.
Сазерленд выдавил неискреннюю улыбку.
– Что-то я не видел доказательств твоей плохой успеваемости.
У стола Фила Йейтса Кларк прошлась по списку друзей и близких знакомых Стюарта Блума, составленному Дереком Шенкли. Там не было Мэддена и Спика, но фамилия Ральфа Хэнретти присутствовала – фамилия, а также номер телефона и пометка “2006–2007?”. Последнее, по мысли Кларк, означало, что с того времени Шенкли с Хэнретти не общался. Кларк все равно позвонила, однако автоответчик сообщил, что номер больше не обслуживается, так что она вернулась за свой стол и, улыбаясь, запустила гугл-поиск: ага, старая полицейская школа. Уже через пять минут Шивон знала, что Хэнретти ушел в порноиндустрию – похоже, только онлайн-сегмент. Канал с подпиской предлагал продукцию на любой вкус. Некоторые ролики оказались слишком жесткими, и Хэнретти побывал под судом. Интересно, подумала Кларк, знает ли его Джеки Несс, хотя вряд ли это сейчас самый актуальный вопрос.
В любом случае задавать вопросы Нессу пока не время. Но домашний адрес Хэнретти в базе имелся. Кларк записала его себе в телефон и по индексу нашла нужный участок карты. Эскбенк, совсем рядом с гольф-клубом “Ньюбэтл”. Подняв глаза, она обнаружила, что над ней навис Кэллам Рид.
– Кто это? – спросил Рид.
– Бывший владелец “Бродяг”. Сейчас порнухой торгует.
– Мы с ним уже беседовали?
– Не похоже.
– А зачем он вдруг понадобился?
– Ходят слухи, что он держал пару полицейских на жалованье.
– По-моему, нам всем известно, что парня Блума предупреждал твой друг Ребус.
– И все же…
Рид взял список в руки.
– Ну ладно, их всех рано или поздно придется допрашивать. В каком порядке – неважно. Я слышал, Даг Ньюсом придет сегодня утром, а те придурки из АКО – после обеда. Если хочешь, и этого Хэнретти втиснем.
– Отлично, – сказала Кларк. – Спасибо.
Рид демонстративно посмотрел на часы:
– И конечно, мы должны найти время для завтрака. Мне – пончик с джемом.
– Ты меня обошел на тридцать секунд, – пожаловалась Шивон.
– Кто успел, тот и съел, Шивон. Остальное не в счет.
– Ларри Хьюстон здесь живет?
Женщина глядела на Ребуса сквозь очки, которые давно следовало протереть. Ей было лет сорок, и она явно мало двигалась. Волосы или грязные, или влажные. Так как дождя не было, Ребус заподозрил первое.
Дом стоял в ряду одинаковых стандартных коттеджей, напоминавших дома в Реселриге. Но сейчас Ребус находился в Мюррейфилде, на другом конце города, в еще одном углу Эдинбурга, куда не заглядывают туристы.
– Меня зовут Джон Ребус, – представился он.
– Для копа вы староваты. Тогда кто вы?
– Вы очень наблюдательны, – заметил Ребус. – Было дело, я служил в полиции. Если Ларри дома, скажите ему, пожалуйста, что я приехал по поручению Даррила Кристи.
Фамилия Кристи женщине явно была знакома, хотя она постаралась этого не показать. Женщина попросила Ребуса подождать, ушла в дом и через полминуты вернулась.
– Входите. Я его дочь, Бри, как сыр – уж не знаю почему. Они с матерью во Франции сроду не были, а в нашем доме только супермаркетный чеддер водится. Вам налить чего-нибудь?
– Ничего не нужно, – отказался Ребус.
В тесной захламленной гостиной куда ни глянь громоздилась грязная посуда, с сушилки свешивалась одежда. Бри за шкирку подняла дремавшего в кресле черного кота и предложила Ребусу присесть. Ларри Хьюстон сидел в кресле напротив – таком же облезлом, как и сам Ларри. Очки, наверное, достались Хьюстонам по акции “2 по цене 1”: у Ларри они были такие же, как у дочери, вплоть до грязных и сальных пятен на стеклах.