Стены все еще не были покрашены, а мебель собрана, но комната уже начинала обретать вид детской. У них было больше месяца, чтобы все доделать.
Следующий приступ боли был сильнее предыдущего. У Слоан перехватило дыхание, и она сползла на пол, держась за пеленальный столик. Часы показывали, что прошло всего десять минут. Ее новый врач, доктор Миллер, посоветовал ей позвонить ему, если схватки будут повторяться четыре раза в час или чаще – это могли быть преждевременные роды, которые представляют опасность для нее и для младенцев.
Она глубоко вдохнула и закрыла глаза, стараясь расслабиться.
Слоан поднялась и медленно пошла на кухню, чтобы выпить воды. Она налила стакан и стала жадно пить, проливая воду себе на грудь.
Боль была такой сильной, что она выронила стакан, он упал на мозаичный пол и разбился. Из глаз брызнули слезы.
Слоан сделала медленный вдох-выдох через нос.
Бенджи улетел в Нью-Йорк на встречу и должен был вернуться уже сегодня. Он настаивал, чтобы ее мать переехала в домик у озера на время его отсутствия, или она сама пожила у Блейка и Саванны. Но Слоан надоело, что все ведут себя с ней будто с больной. Он улетал всего на три дня, а срок у нее был через шесть недель, так что она отказалась.
Держась за живот, Слоан добралась до дивана, откинулась на спинку и закрыла глаза, отчаянно желая, чтобы Бенджи вдруг оказался рядом, взял ее за руку и сказал, что все будет хорошо.
Бенджи бегом промчался через маленькое здание местного аэропорта, прыгнул в такси и понесся в госпиталь.
Ему позвонил Марсель, сказал, что он везет Слоан в больницу, потому что у нее начались преждевременные роды.
Бен проклинал себя за то, что оставил ее одну. Он должен был защищать ее и двойняшек, но не справился с этим. Он не должен был ее слушать, он должен был привезти к ним Эбигейл Саттон или отвезти Слоан к Блейку, даже если бы она отбивалась руками и ногами.
Это была ошибка, которую он не повторит.
Слоан мучилась от жары. Сульфат магния, который вводили ей через капельницу, заставлял чувствовать себя так, будто она сидит в пустыне на солнцепеке. Кожа горела, пот лился ручьем. Срок был чуть больше тридцати двух недель. Ее врач сказал, что они постараются максимально дотянуть до положенных тридцати шести, чтобы по возможности дать двойняшкам нормально развиться. Но на тот случай, если магний не подействует и ей все-таки предстоят преждевременные роды, кололи еще и стероиды – чтобы подготовить легкие малышей.
Слоан была в ужасе. Если с детьми что-нибудь случится, она никогда себе этого не простит. И Бенджи ее не простит.
Сколько раз он напоминал ей о том, чтобы она вовремя заряжала мобильный телефон? Разве он не настаивал, чтоб она не оставалась одна? Она не слушала. Она думала, что Бенджи все слишком драматизирует. Но он был абсолютно прав.
Слава богу, что Марсель пришел приготовить ей обед, хотя она и от этого упорно отказывалась.
Двойняшки еще не родились, а она уже показала себя плохой матерью.
– Марсель, я ужасно хочу есть, можете принести мне что-нибудь?
За несколько недель, что он работал у них, Слоан обнаружила, что этот человек с внешностью и повадками тяжелоатлета был настоящим кулинарным гением и сущим добряком, хотя по его виду это трудно было предположить.
– Нет. Потому что Бенджи убьет меня, – ответил Марсель с непроницаемым лицом. – Вам надо поспать, а завтра я принесу вам все, что захотите.
– Вам повезло, что я подключена к капельнице. А то бы я колотила вас, пока вы не отдали бы мне все, что у вас есть. А у вас всегда что-то есть!
Марсель засмеялся, наполнив комнату низким гулом. Слоан могла поклясться, что она впервые слышит его смех.
– Есть. Но док сказал, что сегодня никакой еды. Знаете, что это значит? Сегодня никакой еды. Я накормлю вас завтра, когда с вами и малышами все будет хорошо. А с вами все будет хорошо, потому что все в порядке.
– Спасибо, что привезли меня сюда. Но я уверена, что у вас есть другие клиенты, которым вы нужны. Я не хочу, чтобы вы меняли свои планы из-за меня. Я в надежных руках.
– Я не уйду отсюда, пока не приедет Бен или ваша мама, – ответил Марсель с каменным лицом.
– Я здесь. – Бенджи ворвался в комнату, подбежал к постели Слоан и схватил ее ладонь обеими руками. – Ты в порядке? Дети в порядке?
Слоан с улыбкой рассказала ему все, что узнала от доктора – про то, что они пытаются дотянуть до нормального срока, но на всякий случай готовят легкие двойняшек.
Немного успокоенный, Бенджи присел к ней на кровать.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке?
Нежность и теплота любимого голоса пробили брешь в ее защите. Она расплакалась:
– Нет, я в ужасе. Если с ними что-нибудь случится…
– Все будет хорошо. Я обещаю.
Она нуждалась в нем и сама не знала, когда это началось. Она нуждалась в нем не из-за того, что он мог позаботиться о ней и детях. Она просто нуждалась в нем. Бенджи здесь, он держит ее за руку, а значит, все будет хорошо.
Бен проверил календарь. Слоан уже три недели была на строгом постельном режиме, с тех самых пор, как угроза преждевременных родов миновала, и ему разрешили забрать ее из больницы.
Он убедил Слоан перебраться в его комнату, чтобы он мог присматривать за ней по ночам.
Секс исключался, так что они просто читали, смотрели телевизор и болтали – пока она не засыпала. Все ночи напролет он обнимал ее и гладил ее живот. Он чувствовал, как растут двойняшки.
Она была главной любовью его жизни. Он знал это с десяти лет. Жизнь преподнесла ему невероятный подарок и снова свела их вместе, и он больше ее не отпустит. Он делает все возможное, чтобы убедить Слоан, что они должны быть вместе, хотя бы ради детей.
Он услышал ее стон и тотчас проснулся.
– Боже мой! У меня воды отошли! Я рожаю! Бен постарался скрыть страх и панику, которые на него нахлынули. Слоан нуждалась в нем, и ради нее он должен быть сильным.
– Все хорошо. Все будет в порядке. Я обещаю.
Неизвестно как, но Бен выполнил это обещание. Через двенадцать часов он держал Бо и Бейли на руках.
Глава 6
Слоан была совершенно измучена. Роды были самым тяжелым испытанием в ее жизни. Но теперь она смотрела на Бенджи, который держал на руках сына и рассказывал ему, как долго его ждал, как рад наконец познакомиться с ним и его сестрой – и это стоило каждой минуты боли и страха, через которые она прошла.
Был момент – она уже родила Бо, а Бейли шла ножками вперед, – когда Слоан показалось, что она больше не выдержит. Но Бенджи был рядом, держал ее за руку, делал вместе с ней дыхательную гимнастику, облегчающую боль, шептал ей на ухо, что она самая сильная женщина в мире и что она обязательно справится.
– Потерпи еще немного, милая, и ты скоро познакомишься с нашей дочкой.
И вот Слоан держала на руках новорожденную дочь, вдыхала ее сладкий запах и целовала в маленький сморщенный лобик.
Она с любовью посмотрела на отца двоих невероятных маленьких людей, которых родила. Он был красивым и щедрым. Милым и любящим. Когда Бен стал тихо напевать их сыну колыбельную, ей показалось, что ее сердце лопнет от любви. Слоан вдруг подумала, что ей не нужно больше ничего в мире, только сидеть, прижавшись к нему, и укачивать их детей. Но где-то в глубине души она боялась, что это всего лишь очарование момента, но оно пройдет, и тогда они превратятся в двоих раздраженных людей, которые тянут своих детей в разные стороны.
У ее матери в альбоме была фотография, на которой маленькая Слоан сидела на плече у своего отца, и он выглядел самым счастливым человеком в мире. Но ей он запомнился человеком, который не испытывал ни малейшего интереса ни к ней, ни к их семье.
Она не хотела ставить Бенджи в такое положение, не хотела проснуться однажды утром и увидеть горечь в его глазах.
– Заснул, – прошептал Бенджи с гордостью, укладывая Бо в колыбельку. – Как наша девчушка? – Он кивнул на Бейли, дремавшую на руках у Слоан.
– Я покормила ее, и она уснула.
Она передала девочку Бенджи, тот нежно поцеловал малышку в щечку и положил во вторую люльку.
– Слоан, я так горжусь тобой! То, что ты сделала… Я никогда больше не назову мужчин сильным полом!
– Спасибо, что ты здесь. Без тебя я бы не справилась.
Бенджи поцеловал ее в щеку и – очень нежно – в губы.
– Где мои голубки? – заглянула в палату Эбигейл Саттон. – Не вы. Вы можете дальше целоваться. Где мои внучата? Ох, они спят, – жалобно прошептала она. – А я так надеялась взять их на ручки!
– Идите сюда, – сказал Бенджи. – Я не думаю, что случится что-то страшное, если вы их возьмете.
Слоан вздохнула и неодобрительно кивнула. Эбби Саттон подошла к умывальнику и вымыла руки по локоть, потом замерла над колыбельками, не зная, с кого из внучат начать.
– Кто хочет познакомиться с бабушкой? – нежно пропела она и осторожно взяла Бейли на руки.
Малышка только немного сморщилась, но не проснулась.
– Какая ж она хорошенькая! И точная твоя копия, когда ты только родилась, – восхитилась Эбби.
Пока ее мать ворковала над внучкой, Слоан подложила подушку под спину и жестом позвала Бена подойти поближе.
– Знаешь, о чем я сейчас подумала? – сказала она, понизив голос. – Я помню, ты сказал, что доверяешь мне, и я ценю это, но я согласна сделать тест на отцовство.
Он, казалось, полностью был поглощен умилительной сценой между бабушкой и внучкой, но Слоан видела, как улыбка застыла на его лице.
– Все в порядке. – Она нервно провела рукой по волосам. – Я понимаю, что это необходимо для твоего спокойствия и для спокойствия твоей семьи.
Упоминание о семье заставило Бена нахмуриться.
– Нет, – твердо сказал он, но мрачное выражение лица лишало его слова убедительности. – То, что думают моя мать и Делия, – их проблема. Нам не нужно ничего доказывать.
– Почему нет, если это развеет их сомнения?
– Потому что мне это не нужно. Я знаю, что Бо и Бейли – мои дети. Я почувствовал это сразу, как только посмотрел им в глаза. – Бен обернулся к ней. – Я хорошо разбираюсь в IT-технологиях, но не это помогает мне добиться успеха. Я доверяю своей интуиции. Я чувствую кишками. Я им доверяю. – Он похлопал себя по животу. – И конечно, я доверяю тебе. И хочу, чтобы ты отвечала мне тем же.