Рапаг сделал носилки для своего друга. Бедный Габбу не мог даже подняться. Заботливый Рапаг ни на минуту не оставлял его в пути.
- Как я рад, что тебя медведь не съел! - шутил Габбу.
- А я рад, что ты устоял перед вражескими стрелами. Воины Белушезиба не жалели их для тебя.
- Ты обещал узнать, где Луех, который спас меня в бою.
- Должен сообщить тебе печальную весть, - признался Рапаг. - В том бою Луех погиб. Он сгоряча бросился в самую гущу вражеской конницы. Его и пронзила ассирийская стрела.
- Горестно мне слышать эту весть, очень горестно!
Габбу поник головой и долго ни о чем не спрашивал. Перед взором его снова ожила последняя битва и статный всадник на горячем коне, разящий врага своими стрелами. Как был он могуч и силен! И вот нет его…
Слава о подвиге беглого раба разнеслась по всему войску. В каждой сотне говорили о Габбу. А люди из его сотни были особенно внимательны: они по очереди несли раненого Габбу через горы, через реки, пробирались через ущелья.
- Тебе почет большой, как царю! - пошутил как-то старый воин, обращаясь к Габбу. - На носилках прибудешь в свой дом. У них из драгоценного дерева с позолотой, а у тебя - из сухих ветвей.
- Да еще казны меньше, чем у царей, - ответил шуткой Габбу, разводя руками. - Нам что-нибудь дадут из добычи? - спросил он у старика.
- Немного положено! - посмеялся тот. - Наше дело - воевать да кровь проливать. Добычу будут делить царские чиновники… Или ты с неба свалился, порядка не знаешь?
- Я не знаю порядка, - признался Габбу. - Ведь я из рабов беглых, недавно бежал от цепей Асархаддона. Думал, на родной земле другая жизнь, а она такая же, как там… - И он протянул руку в сторону гор, за которыми была Ниневия.
- Чем же ты займешься на родной земле? - спросил старый воин.
- Дома буду строить, - ответил Габбу. - Вот стану на ноги и снова буду камни тесать. Храм построим богу Тейшебе в честь нашей битвы. Отомстил я за отца своего Нарагу! Жаль только мне старого Аплая. Если он жив, то тяжкая будет у него доля.
Старый воин спросил, кто такой Аплай, и Габбу охотно рассказал ему о замечательном мастере, о том, как Аплай послал его спасать землю отцов.
В Тейшебаини Аблиукну радостно встретил своего нового друга. Таннау целые дни проводил у постели раненого и подолгу слушал его рассказы о битве в горах, о жизни рабов в Ассирии. Мальчик удивлялся тому, что урарты, попавшие в рабство в Ассирию, терпят цепи Асархаддона и не бегут, как сделал это Габбу.
- У них нет Аплая, - ответил с грустью Габбу. - Ведь Аплай помог мне бежать. А теперь будет тяжкой его судьба: ему не простит Асархаддон, как только дойдет до него весть обо мне.
- Аблиукну говорил, что ты перехитрил Белушезиба? - спросил нерешительно Таннау. - Он тебе награду приготовил.
- Какую награду? - удивился Габбу. - За что награду? За битву?
Но тут мальчик спохватился, что выдал секрет деда, и умолк.
Вскоре Аблиукну сам принес Габбу превосходный меч в ножнах. На блестящей бронзовой поверхности ножен была сделана тонкая чеканка - изображение битвы урартов с ассирийцами. Всадники и колесницы были совсем настоящие. Габбу восхищенно рассматривал меч.
- Это тебе награда за твои подвиги, - сказал Аблиукну, подавая Габбу меч.
- Я такой же воин, как и другие, - ответил Габбу, прижимая к сердцу подарок Аблиукну. - Я сделал все для спасения родной земли. Ведь я знаю, как ужасна жизнь раба…
- А я подумал о том, что ты отважный воин, - улыбнулся Аблиукну, - но никто не даст тебе награды. Царь Руса уже забыл о твоем подвиге, а военачальник Улусуна даже не дал тебе одежды новой за твои труды. Вот как скупы цари и их приближенные! Пусть мой меч будет тебе наградой. Я от всего сердца дарю его тебе.
- Мне дорог твой меч, Аблиукну, - сказал растроганный Габбу, прижимая к груди драгоценный подарок.
Рапаг с восхищением рассматривал подарок Аблиукну. Он никогда в жизни не видел такой тонкой работы и представления не имел о том, что есть на свете такие мастера.
- И ты будешь такие мечи ковать? - спросил Рапаг Таннау, занятого работой.
- Буду мечи ковать, - ответил Таннау. - Буду шлемы и щиты делать для воинов Урарту. Не хочу, чтобы враги пришли на нашу землю! Плохо, когда враги приходят и уводят в рабство.
Как только Габбу стал ходить и смог взяться за работу, киммер собрался в родные края, к синему морю. Как ни жаль было ему расставаться с Габбу, он все же решил выполнить завещание отца и дойти до родной земли. Когда настал час расставания, Аблиукну сообщил друзьям, что добрые люди не оставили юношу и представился ему случай пойти в дальние края с купцами, что везут в страну киммеров бронзовые слитки.
Прощаясь с киммером, Габбу крепко обнял юношу.
- Мы не клялись на мечах, как делают это цари, - сказал он, - а дружба наша крепка, как бронзовый щит: он не боится ударов меча. Будем же помнить друг друга! Помни Габбу, как не забуду я Рапага.
Юноша зарыдал.
- Мой добрый, мой мудрый Габбу! - шептал он сквозь слезы. - Как же мне расстаться с тобой? Мое сердце разрывается от горя… Вот я уйду и никогда больше не увижу тебя! Высокие горы скроют тебя от моих глаз…
- И мне горестно, - отвечал Габбу. - Я полюбил тебя, как брата. Я хотел бы не разлучаться с тобой. Но как быть? Ведь отец послал тебя в страну своих предков… У тебя хороший замысел, Рапаг. Если будешь мужественным и отважным, быть может, поднимешь киммеров и поведешь их на великую битву. Пусть задрожат цари Ассирии! Пусть отважные киммеры разорят их дворцы и храмы! Ты освободишь из рабства киммеров и заслужишь их вечную благодарность…
- Не только киммеров, - прервал его Рапаг. - И урартов освобожу, египтян и мидян. Всех рабов, что в цепях Асархаддона добывают ему богатство! Настанет час возмездия!
- Я слышу святые слова! - воскликнул Аблиукну. Занятый своей работой, он не принимал участия в беседе друзей, но когда услышал разговор о возмездии царям, захотелось и ему сказать свое слово. - Постойте, друзья, - сказал он с таинственным видом. - Я вспомнил древнее сказание о восстании рабов в Египте. Его рассказал мне бедный Тутмос, старый ювелир из Египта. Он попал в рабство и потому постоянно вспоминал тех, кто, не боясь владык, поднялся против рабства и угнетения.
- Расскажи нам это сказание, - попросил Рапаг. - У нас еще свежи следы рабских цепей, мы их не забыли.
- Это было давно, - начал Аблиукну, - так давно, что не знают люди, было то или не было. Но что-то было в той далекой древности, если многие поколения людей хранили в своей памяти эти события. И вот говорят, что настал день, когда фараоны египетские были свергнуты простыми людьми. Кто был богат, кто спал на золотом ложе - тот очутился на голой земле. А кто всю жизнь гнул свою спину в ярме вола - тот надел прозрачные одежды, натерся благовониями и улегся на царском ложе. У кого не было и ягненка - появилось целое стадо. Ремесленник, всю жизнь проработавший на царя, стал знатным, а знатные стали пастухами…
- Вот какие были чудеса! - воскликнул восхищенный Габбу. - Слушай, Рапаг! Слушай и запоминай.
- Я слушаю про то чудо из чудес, - кивнул юноша с улыбкой. - Мне кажется, что я вижу Асархаддона, повергнутого ниц перед его рабами, в цепях и колодках.
- И вот, говорят, - продолжал Аблиукну, - будто настал день, когда все богатства страны попали в руки бедняков, а кнут надсмотрщика очутился в руках рабов. Все перевернулось, все переменилось.
- А кто же поднял тех рабов? - спросил Габбу. - Кто собрал их воедино?
- Вот этого Тутмос не знал, - ответил Аблиукну.
- А ведь были такие люди, - промолвил задумчиво Габбу.
- Я уйду на землю отцов и подниму киммеров против врагов наших. Киммеры будут свободны! - воскликнул Рапаг.
- Святое слово - свобода! - ответил ему Габбу. - За это слово можно и жизнь отдать.
Рапаг простился со всеми и ушел. И долго еще слышалось в горах:
- Прощай, Габбу!
- Прощай, Рапаг!
Весть о победе урартов и гибели войска Асархаддона быстро разлетелась по городам и селениям Урарту. Из уст в уста передавалась молва о беглом рабе Габбу, который заманил ассирийское войско в непроходимые горы и устроил ему ловушку. О нем слагали легенды, о нем рассказывали чудеса. Говорили, будто Габбу своими руками уничтожил несколько сот ассирийцев и захватил богатую добычу.
Узнал о подвигах Габбу и лазутчик Асархаддона Белиддин - он по-прежнему рыскал по городам и селениям Урарту, - и до него дошла весть о том, что раб, перехитривший ассирийского полководца, бежал из Ниневии. Этого раба звали Габбу, и о нем рассказывали, будто храбростью своей он всех превзошел.
«Значит, не только силой и могуществом своим победили урарты, - думал лазутчик. - Хитростью раба воспользовались! Так вот кто был чернобородый воин в красной рубахе! Потому он так смело говорил о походе Асархаддона. Он все знал, этот жалкий раб. Теперь не избежать мне гнева Асархаддона. И все же надо сообщить царю. Если не сообщишь, еще хуже будет. О, горькая судьба лазутчика! Служи, как верный пес, а жди только кары. Вот вернусь - и жизни конец».
Белиддин должен был сообщить Асархаддону необычайную новость.
«Вот что может сделать беглый раб, - писал он в своем донесении. - Он может выдать тайны твоего дворца, сокровенные мысли царя, моего господина. Пусть зорче охраняют рабов охранники и надсмотрщики. Пусть не будет пощады им…»
Страшен был гнев Асархаддона, когда бесславно вернулось войско Белушезиба. Царь не пожелал слушать объяснений полководца, он приказал заковать его в колодки и спустить в глубокую яму, где сгнило немало людей, посаженных туда царями Ассирии.
Снова закрылся в своей библиотеке Асархаддон, снова диктовал писцу запросы богу Шамашу. Приказал готовить щедрые жертвы разгневанному божеству.
Тщетно валялся у ног царя верховный жрец Шумукин: гнев Асархаддона был страшен. И даже Шумукину нельзя было добиться его милости.