Дверь открылась, и в нее ввалились четверо братьев, громко захлопнув за собой дверь. Они были вооружены ножами, на спинах висели пустые рюкзаки для награбленного, а у старшего в руках был лом.
– О, смотрите! Митька! – усмехнулся старший из них. Имен я не знал. Когда, откинув капюшон, он выпрямил спину, свет упал на его изувеченное шрамами лицо.
– Следы пытаешься скрыть? Жаль, а я делал ставку на то, что ты струсишь, – подал голос младший. Ростом он совсем не вышел, как и телом. Худой, щуплый – единственный такой из братьев, остальные были крупными и коренастыми. – Ты мне теперь денег должен.
– А ты кто? Я тебя где‐то видел, – пробубнил тот, что стоял впереди всех. Не знаю точно, какой он был по счету и как его звали, но голос у этого парня был не таким самоуверенным, как у других. Просто раздражающе спокойным.
– Ребят. Мой вам совет. Валите отсюда. Потому что сейчас здесь будет полиция, – я блефовал. Не знал, что Кира уже позвонила в полицию, хотя догадывался об этом. Но я и представить себе не мог, как быстро приезжают тут представители власти.
– Так это ж наш, местный, Лис, – усмехнулся Мирон. – Ты же это… не дурак?! Видишь, как тут люди живут? Разве тебе не хочется немного этого? Богатств? Смотри, тут одна ваза по-любому стоит столько, сколько ты за год зарабатываешь!
– Мне чужого не надо, – скривился я, не желая слушать, как он оправдывает свои действия.
– Да брось, ты же не такая крыса, как вот этот, – младший из братьев указал лезвием охотничьего ножа на выглядывающего из каморки Митю.
– Мы ведь вас предупредили, – спокойно произнес я, понимая, что на этом разговор нужно заканчивать.
Младший громко засмеялся, вытер шрам, пересекающий правую щеку, от потекших от хохота слез, и успокоился.
– Мы тебя не боимся, – улыбнулся он, демонстрируя нож. – Нас четверо, а эта крыса и драться‐то не умеет.
И тут пришла моя очередь улыбаться. Они прекрасно знали, кто такой Белый Демон. И я решил этим воспользоваться. Прямо на их глазах волосы мои посветлели, и я оголил в широкой улыбке клыки. Их лица вмиг преобразились. Мне всегда нравилась реакция людей на Белого Демона. Страх и унижение других, которым они хотели насладиться, вдруг окутывали их самих. Незабываемо!
– Мать твою! Это ж… – простонал младший, роняя нож. – Я думал, ты выдумка!
Слава шла впереди меня, и многочисленные истории о неуязвимости Белого Демона сделали свое дело. Ребята застыли в дверях, пока я демонстративно доставал биту из рюкзака приятеля. Могу поспорить, что мне помогла, помимо прочего, и моя наигранная самоуверенность.
Когда раздался вой сирены, я уже принял свой привычный вид и молча наблюдал с крыльца, как по дороге, пытаясь сбежать от полицейских аэромашин и аэроциклов, неслись братья-домушники.
Скрыться им не удалось. Местная полиция профессионально оцепила квартал, и задержание преступников не составило ни малейшего труда. Никто и не думал сопротивляться… Кроме младшего. Дрожа всем телом, он ткнул ножом в не прикрытый бронежилетом бок полицейского и ринулся вперед, огибая пустую машину. Тут его и настигла пуля. Тело вора с грохотом упало на идеально ровный асфальт, заливая кровью этот замечательно чистый пятый купол.
Пустота наполнила мое сердце. Это была не только трагедия четверых братьев. Это была и моя личная трагедия. «Люди не от хорошей жизни воруют». Под этой фразой мой отец подразумевал всегда конкретную кражу – физическое присвоение чужого имущества. Конечно, это не оправдывало их, эти парни перешли черту. Они убийцы. Но смерти им я не желал. Я ведь пытался, я говорил, чтобы они уходили!
От мыслей меня отвлек странный звук. Тихое всхлипывание. Кира стояла рядом, зажав рот руками и пытаясь быть как можно тише. Она наверняка не ожидала такого окончания вечера. Я осторожно взял ее за руку и поспешил в дом.
– Так ты… – прошептал Митя, пока я наливал воду в стакан. – Ты – Белый Дьявол? Или Демон? Как правильно?
Я благоразумно проигнорировал его. Да и не знал, как правильно. Не я же придумал себе эту кличку.
– Ты убьешь меня теперь? Как свидетеля? – дрожащим голосом пролепетал он.
– Ты дурак? – не выдержал я, оторвав взгляд от прозрачно-чистой воды. Внезапно мне захотелось ее понюхать. Запаха не было. Сделав глоток, я прикрыл глаза от наслаждения. Даже в магазинах вода не была такой вкусной. – Да, я сюда приехал тебе помочь, чтобы убить в конце. – Я окинул его быстрым взглядом, и увидел, что руки у него пусты. – Ты все починил?
Тот молча кивнул и поспешил собрать инструменты с пола.
Мы закрыли Митю в каморке, чтобы не вызывать лишних вопросов у полиции. Показания давала Кира, она старалась, как могла, не плакать, и лепетала только о том, что видела, прижимаясь ко мне. Я был всего лишь ее гостем, но уловил, как в глазах этих опрятных мужчин возникает множество вопросов ко мне.
– Уважаемый, – произнес один из них, сняв с себя полицейский шлем с визором. Не было необходимости представляться: он уже знал, кто я. – А как вы оказались тут? Как давно вы знакомы с госпожой Кирой?
«Госпожой», поморщился я. Конечно.
– Д… давно, и это не относится к делу, – проикала Кира, понимая, к чему он клонит. – Ваша работа заключается в том, чтобы такого не происходило! А не в том, чтобы обвинять спасителя в пособничестве.
– Но позвольте, это ведь действительно странное совпадение? Я настоятельно рекомендую вам согласиться с тем, чтобы ваш гость проехал с нами в отделение, – продолжил он.
– Я еще раз повторяю – это к делу не относится. Или мне позвонить отцу?
Полицейские тут же затихли, а я удивленно разглядывал подругу. Ее голос стал твердым и уверенным. Это что же, она сейчас меня защищала?
Полицейские выпрямились, словно по стойке «смирно», и тут мне стало интересно: кто же такой ее отец? Но было бы неуместно спрашивать об этом сейчас.
– Ты поспишь со мной сегодня? – дрожащим голосом прошептала она, когда я уже проводил представителей закона и выпустил Митю. Девушка была подавлена, и, разумеется, у нее возникло море вопросов о сегодняшнем вечере, но ни одного из них она не задала.
– Ты с ума сошла? Ты что, не видела, кто он? – вмешался Митя, на что она лишь подняла уставшие глаза. Значит, мне не показалось: стоя надо мной, этажом выше, она наблюдала за всем происходящим. – Ты не боишься его?
– Он мне жизнь спас, – прошептала она. – Ты видел мозоли на его руках? Вчера их не было. Сегодня он, вероятно, работал весь день и сорвался ко мне вот так. Ты думаешь, он что‐то сделает мне?
Митя мгновенно умолк, вероятно, вспомнив, с каким рвением я взялся ему помогать. Но весь вечер он непроизвольно отшатывался, стоило мне взглянуть в его сторону.
Когда наступила ночь, мы оставили его на диване, а меня Кира потянула наверх. Комната Киры была белой, а вся мебель, разбросанные вещи и мягкие игрушки – черными. Новейший огромный экран ультрамоноблока красовался на заваленном рисунками компьютерном столе. Фотографии – ее мамы, самой Киры с каким‐то парнем – и живой люминесцентный цветок в стеклянном кубе дополняли композицию. На подоконнике – несколько 3D-книг с полной визуализацией написанного и несколько коробок красок. Железная, выкованная на заказ, с ее именем в изголовье, двуспальная кровать была громадной, но не занимала и половины огромной комнаты. Я приготовился вновь спать на полу; мягкий белый ковер выглядел намного притягательнее, чем гниющий дырявый пол с кучей торчащих гвоздей в моей квартире.
– Нам хватит места, – прошептала смущенно Кира и усадила меня на кровать. Она поспешила вытащить из рюкзака новые шорты и майку, неловко протянула их мне. – Это вместо тех, что ты подарил мне. Хотела отдать, когда приеду к тебе, но, видимо, сейчас самое время.
Пока она переодевалась в свою черную пижаму, я вдыхал приятный аромат новых вещей. В этом куполе мне хотелось дышать, я хотел ощущать и воспринимать все, что находилось тут. Здешние запахи в кои‐то веки не вызывали у меня приступа тошноты, а голова не трещала по всем сросшимся швам.
День выдался тяжелым, и, улегшись на край кровати, я попытался заснуть. Мышцы жутко гудели, но я просто таял на этом мягком матрасе. Девушка прильнула ко мне, я почувствовал это спиной.
– Не больно? – Она приобняла меня, пытаясь в темноте не задеть синяки на боку.
– Нет, – едва слышно ответил я.
Нежность ее прикосновений теплом разлилась по телу, и, уснув в таком положении, мы так и спали до утра.
Утро выдалось непривычно солнечным. Я принял душ и решил остаться в подаренной майке. Из всего моего наряда она была самой чистой, и мне даже стало неловко.
Но особенно застыдился я, когда мы пошли проводить Киру до ворот ее учебного заведения. Ни я, ни Митька никак не вписывались в эти живописные, великолепные места и ужасно выглядели рядом с ухоженными, одетыми по последней моде в дорогущую одежду учениками.
Кира поцеловала меня в щеку и, шагнув за ворота, направилась к маленькому музыкальному фонтану. Она обняла какую‐то девушку и, уже не оборачиваясь, зашагала в огромное круглое здание. Я проводил ее взглядом и отправился домой.
Мне хватало средств на дорогу обратно, но это были последние деньги. В голове тяжело ворочались мысли о поисках новой подработки.
Всю дорогу до нашего купола Митя расспрашивал меня о подвигах Белого Демона, повторяя услышанные от приятелей рассказы. Я не смог удержаться от розыгрыша: поддакивал ему, моментами сам придумывал детали историй. О моих особенностях мало кто знал, для большинства в стенах купола я оставался рядовым мутантом. Тема мутантов для нас была неприкасаемой – даже больше, чем закрытый бойцовский клуб.
– Митя. Никому, – прошептал я перед тем, как постучать в дверь к Айзеку.
– Он что, тоже не в курсе? – выпучил на меня глаза друг. Я молча помотал головой.
Зная, что сейчас меня начнут рассматривать через глазок, я задорно показал язык. Дверь резко распахнулась – и меня чуть не снесла с ног Марго.