Номера даже в самом дешевом отеле богатенького сектора превосходили самые хваленые закутки в родном. Но ночь в них оказалась бессонной. Несмотря на мягкую кровать и расслабляющую музыку, я отчаянно пытался все переварить и представить все возможные последствия. Мы сделали благое дело, спасли малышке жизнь, но при этом по нашей вине возникли неприятности у довольно значимого в пятом секторе человека. Я, к слову, пока до конца не понял, кем он являлся на самом деле.
Вернулся домой я без Киры. Мне теперь предстояла большая работа по искуплению своих грехов, в том числе и перед ее отцом. За ночь я составил несколько речей, и когда перечитывал их в сотый раз, стараясь выбрать самую подходящую, незаметно уснул.
Проснулся я к вечеру. Пока включался телефон, я чуть было не уснул вновь, но тут аппарат в руках начал буквально захлебываться треньканьем, заваленный сообщениями от Киры.
Я даже не сразу поверил, что это сообщения от нее. Сначала милые, с вопросами о моем состоянии, о том, как добрался. Далее более обидные. Последнее заставило остатки сна раствориться похлеще ведра ледяной воды: «Мне жаль, что все так кончилось. Мог бы хоть что‐нибудь написать…»
После этого она добавила меня в «черный список».
Я протер глаза, начал перечитывать. Эмоции Киры иногда брали верх над здравомыслием, но, думаю, причина крылась в серьезном проступке.
В дверь постучали. Гость бесцеремонно вошел, и звон стеклянных бутылок разлетелся по комнате.
– Блин! Ты прикинь! Так щека болит, где Марго ударила!
– Подорожник приложи, – фыркнул я, взбесившийся, что он элементарно не поздоровался.
Гость протянул мне пару бутылок и уселся на пол, опираясь на кровать.
– Слышал, ночь была сложной. Я пришел спасибо сказать… – виновато отвел взгляд Марк.
Это была единственная причина, по которой я все еще с ним общался, – его умение признавать ошибки и извиняться за них. Хотя это не мешало ему быть мудаком.
Я еще долго буду мысленно возвращаться в тот день и задаваться вопросом о правильности нашего решения, а после сомневаться в своей человечности, когда стану о нем сожалеть. Но теперь, когда вы знаете, кто такая Радоуцкая Кира и что она за человек, расскажу, к чему это все привело.
Кира по-прежнему не отвечала ни на мои звонки, ни на сообщения. Пришлось ехать к ней, совершенно не представляя, что происходит у нее дома. Атмосфера была напряженной, и я довольно долго демонстрировал свою внезапную дислексию перед отцом Киры, пока мы не пришли к взаимному соглашению: господин Евсей Радоуцкий отдает мне чек за лечение, а я любыми способами зарабатываю деньги для его погашения. По его расчетам, львиная доля моих зарплат и зарплата Киры с нового места работы (она, как и обещала, теперь помогала отцу) уходит к нему, и лет через десять мы в расчете. Об инциденте в кабинете он не заговорил ни разу.
Не хватало мне приключений в загробном мире, так я еще и душу настоящему дьяволу продал.
Глава 13
– Благими намерениями вымощена дорога в ад, – процитировал отец Киры, словно прочитав мои мысли.
– Может, мне там самое место, – задумчиво ответил я.
На самом деле у этой цитаты есть продолжение. «Благими намерениями вымощена дорога в ад» означает ровным счетом то, что одних намерений мало. «Благими деяниями – дорога в рай», – не уставала добавлять Кира конец фразы каждый раз, когда я ее вспоминал.
Честно говоря, ее молчание знатно потрепало мне нервы. Я понимал, что она уже не просто «девчонка из пятого», она уже моя. Я не верил, что она меня бросила, но думал, как было бы страшно остаться без нее. Впервые за такое долгое время она осталась дома, и в моей сиротской дыре было без нее пусто и тихо. Она не включала музыку, не кружила по комнате, не лезла обниматься. Эта ночь в одиночестве и тишина вокруг просто сводили меня с ума. Поэтому, когда она вернулась со мной во второй сектор, наш долг перед ее отцом перестал казаться мне чем‐то дьявольским. Я не верил в чудо, но с Кирой был готов пройтись по аду, шутя по пути о бренном и мирском.
– Вот он, идет! Герой наш! – остановился Митя, уже собиравшийся переступить порог квартиры Айзека.
– Дюк вернулся? – донесся до меня до боли знакомый теплый голос. Его хозяйка ловко обошла Митю и замерла, а после бросилась меня обнимать. Эти тонкие руки, полные тепла и нежности…
– Все в порядке? Тебя не посадят?
– Кира! Дюк! – крикнула малышка Тая из-за дверей, и Ришель резко отстранилась от меня. В узком темном коридоре она не заметила Киру.
– П-привет… – Та едва подняла глаза на мою подругу.
Митя сразу прервал неловкую паузу:
– А мы тут второй день рождения малышки собрались праздновать! Только вас ждем!
Я тяжело вздохнул, осознавая, что увильнуть не получится. Поэтому пришлось натянуть улыбку, взять за руку Киру и, приобняв Рише, двинуться в комнату к другу.
День выдался напряженным, а вечер был наполнен весельем. Все улыбались и шутили ровно до того момента, как Тая уснула на кровати Айзека. Тогда вечер приобрел более реальный – мрачный – вид. Мы уселись на полу рядом с низким раскладным столиком, который теперь занимал всю свободную площадь в квартирке Айзека.
– Кира, если не секрет, кем работает твой отец?
– Не секрет, – прошептала она, – он начальник отдела охраны куполов.
Марго едва не выронила чайник, но успела взять себя в руки, хоть и налила кипятку на стол. Из-за этого подскочил Митя. Неожиданно для всех то ли от удивления, то ли от боли он поперхнулся, и из ноздрей его полилось молоко прямиком в чашку, из которой он пил. Этот момент показался бы смешным, если бы ребята не были так взволнованы словами Киры.
– Кира, сколько существует этих отделов охраны? – прошептал я, понимая, что уже знаком с людьми, работающими в нем.
– Один. Он делится на информационный и технический. Информационный связан с программами, там сейчас я и работаю, а технический – аппаратура.
Все верно. Я оглядел Киру с головы до ног и задумался: а не подстроена ли наша с ней встреча? Ее печальные от ревности к Ришель глаза говорили о многом, в первую очередь о серьезности ее чувств ко мне. Но это не исключает того, что наша встреча могла быть кем‐то запланирована. Кем‐то очень умным и могущественным. Что за игру ведет со мной Николь?
Дверь открылась, и в квартиру вошел недовольный и грязный после работы Марк. Его уставшие глаза пробежались по присутствующим и остановились на Кире. Он окинул ее надменным взглядом и, с грохотом бросив сумку, уселся на пол, небрежно протянув мне испачканную ладонь.
– Руки помой! – прошептала Марго.
– Теперь можно и начинать! – с теплой улыбкой проговорил Айзек, пока Марго протягивала Марку тарелку с едой.
– Начинать что? – спросил я.
– Мы, – начала Марго, – все, кто здесь присутствует, по гроб жизни обязаны тебе, Дюк. Мы были обязаны тебе еще до того, как поехали спасать Таю. Все мы – одна большая семья, и это – твоя заслуга. Сегодня мы собрались, чтобы обсудить план по выплате долга.
– Ребят… Не стоит. Все было не так задумано… – Я осекся. Кира до сих пор винила себя в этом, и я не хотел лишний раз упрекать ее. Как объяснить ситуацию? Да, все пошло не по плану, но Кира полностью осознавала серьезность содеянного для ее отца, и теперь пытается искупить это. Не знаю, хотела ли она помочь мне или это была ее тяга к героизму? Неважно, главное – она спасла ребенку жизнь, и деньги за это – малая цена.
– Ты всегда тянешь все один, но послушай…
– Не надо, ладно? – перебил я и без того на удивление молчаливую сегодня Марго.
– Заткнись, а то я выбью из тебя весь твой альпинизм, – дожевывая остатки еды, влез Марк.
– Альтруизм, – поправила его Рише. Остальная же грубость была весьма приемлема в нашем с ним диалоге.
Я засмеялся из-за оговорки Марка, за что поймал на себе грозный взгляд подруги.
– И ты замолчи, а то выбивать его буду я. А я‐то знаю, что выбивать нужно. Выслушай, что скажет Айзек.
– Ладно, ладно! – все так же смеясь, ответил я. – Главное, чтоб Митька больше не домушничал.
Судя по надутым губам, я его задел.
– Ты что… делал?! – спросила Ришель со слабой надеждой, что ей послышалось. И тут я поймал себя на мысли, что уже довольно большой период времени Ришель вообще не присутствовала в моей жизни.
– А я так и знала! Сразу это поняла, что ты с ними заодно был, когда тебя увидела! – вмешалась Кира.
– А вот сейчас действительно обидно было, – фыркнул Митя на нее. – Попробуй проживи с такой зарплатой, как у нас! Тебе легко меня осуждать.
После этих взаимных обвинений повисла пауза. Обстановка накалилась довольно сильно, и находиться в компании друзей мгновенно стало очень некомфортно.
– Митя, следи за базаром. Она одна из нас! – вмиг посерьезнел я. Больше ничего не нужно было объяснять.
– Кира, – ласково сказала Марго, – сделала для меня… и Марка очень важное дело. Она буквально спасла Тайку от смерти. Я никогда этого не забуду. А теперь давайте обсудим то, ради чего мы собрались тут. Айзек?
– Я думал… думаю, что мы сможем оказать услугу отцу Киры. Если ему, конечно, нужна наша помощь… Но я уже не уверен.
Все переглянулись и с недоумением посмотрели на Айзека. Он определенно должен был сказать что‐то другое. По его дрожащему голосу мне еще тогда стоило догадаться, что он был знаком с отцом Киры. Айзек знал этого человека и знал, что ему нужно!
– Я наслышана о тебе от Дюка! – пролепетала Кира. Точно, за все это время она едва перебросилась с ним парой фраз. Не о его работе, скорее так, общие слова. – Нужна. У него проблемы с системой охраны. Если не представит новый проект, его могут уволить.
– Ну, система куполов сейчас тоже оснащена защитой. Ты не знаешь, почему он не обращается к предыдущему разработчику? Он не говорит? – побледнел Айзек.
– Говорит, тот сбежал и не отвечает. А детище‐то его сдает позиции уже давно.