– То, что ты там пару кнопок нажал, – разве это интересно? Вот в чем обычно дело при неисправности ИИ?
– В людях, – усмехнулся я, вспоминая, что достаточно просто залезть в настройки, когда ты вовсе в них не разбираешься, и сбить элементарную калибровку в масштабе автомобиля. А учитывая то, что диагностические системы практически всем доступны, – нетрудно догадаться, сколько таких «умельцев» пригоняют покалеченные машины на сервисы.
– Во-о-от, а механика – это всегда какая‐то история. В старых автомобилях как: не меняешь все вовремя, начинаются поломки по цепочке, одна за другой. А приезжает: «У меня двигатель стучит». Конечно, он стучит, если ты ходовую переломал, а под капотом все деформировалось, включая клапаны! – обычно спокойный и молчаливый Эрик сейчас так эмоционально об этом говорил, что перебивать его я не стал бы, даже если б рядом с нами горел дом. Он сам спохватился: – В целом, да, проблема в людях.
– А колодки на «Шевроле»?
– Это – врожденное, но виноваты тоже люди!
Я улыбнулся. Смена обстановки и деятельности хорошо повлияли на мое состояние, я уже не был так зажат. И понимал, что готов ко встрече с Аней.
Но я по-прежнему не знал, как к этому вопросу подступиться. Я оказался прав насчет Эрика, он был очень расчетлив во всем, что делал или говорил. У него не было присущего многим подросткового энтузиазма, и все разговоры о мутантах и войне он сводил на нет. Было бы куда проще, веди он себя как Марк, полный легкомысленного авантюризма. Но этот парень явно знал что‐то, о чем не рассказывал окружающим.
– Слушай, у тебя есть планы на вечер? С девушкой там, может… Вообще, девушка‐то у тебя есть? – так я решил начать сегодняшний разговор. Пора было форсировать события.
– Нет, и эта тема не обсуждается.
– Почему?
Он недоверчиво глянул на меня, прищурился, и мне показалось, что сейчас он скажет, что раскрыл меня и знает, зачем я здесь. Но он только выпрямился, упершись в спинку скамьи, и демонстративно потянулся.
– Если коротко – у семьи есть секрет, и он настолько серьезный, что я, скорее всего, умру одиноким.
Я же продолжал тупо пялиться на него, понимая, что он все еще пытается говорить со мной сухо и коротко, держа меня на расстоянии, и наигранно пожал плечами.
Эрик вздохнул, повертел в руках яркую банку из-под газировки и ловко забросил ее в урну у соседней скамейки. Урна рядом с нами не была полной, просто он делал так постоянно. Я начал бросать свои банки следом. Алюминиевый корпус, пролетая приличное расстояние, ударялся пару раз о стенки урны и оседал там, все это сопровождалось с моей стороны идиотскими звуками типа: «У-у-у-у-вжух-бамс», что определенно смешило друга.
– На какую тему лучше сменить разговор?
– Да на любую, – сказал парень, но я понимал: спросить‐то я могу о чем угодно, только он не ответит, – на любую…
– Например, о твоей сестре? – Я приподнял левую бровь, делая вопрос максимально ненавязчивым, но он заметно насторожился… Что‐то не то я ляпнул! В молчаливой паузе я попытался скрыть свою неловкость и поднял голову на щебечущих в кроне дерева птиц, делая вид, что вопрос задал просто так. Робо-птицы щебетали вперемешку с настоящими. Как объяснил Эрик, это нововведение в шутку называли «Большой брат». В глазах птиц, едва отличимых от обычных голубей, были высококачественные камеры и диктофоны: они записывали все, что происходит вокруг. С их помощью были раскрыты уже сотни преступлений в этом куполе.
– Нет.
– Ой, да ладно тебе. – Я слегка ударил его в плечо. – Ну… какая она?
– Если ты интересуешься с целью отношений, то лучше сразу забей.
– Почему? – засмеялся я.
– Отношения с ней – это те, выход из которых только в окно. А мне совсем не хочется слушать нытье о ней.
– М-м-м… мне кажется, ты преувеличиваешь. Ну, знаешь, старшие братья всегда считают младших настоящим исчадием ада. Я бы познакомился с ней, но не в этих целях. Просто ты о ней иногда рассказываешь. Интересно стало. – Я тепло улыбнулся.
– Поверь мне, тебе этого не надо, – довольно сдержанно произнес он, хотя холода в его голосе не было. Затем хлопнул меня по плечу и встал со скамьи. – Пойдем, пора домой.
Он любил резко заканчивать неприятные разговоры и никогда не испытывал неловкости за это. Думаю, так его папа воспитал. Пока мы шли до мастерской, я немного отстал и представил себе маленького Эрика, выпрашивающего какую‐то игрушку, на что его отец коротко отвечал «нет» таким строгим тоном, что спрашивать больше и не хотелось.
– Дюк, ты занимался черным BMW 2023 года? – спросил Николас, начальник нашего атмосферного гаража. Мы называли его «агент ноль-ноль-семь», сравнивая со спецагентом из старых фильмов. Он всегда носил один и тот же черный костюм и солнцезащитные очки, хотя они вообще не нужны были в нынешней среде обитания.
– Да-а-а… – протянул я, не понимая, гордиться мне этим фактом или нет.
– Там проблемка. – Он наклонился, выбросил фильтр от сигареты и потер легкую щетину у себя на щеке, разглядывая меня. Его лицо не предвещало ничего хорошего, хотя иногда мне казалось, что оно у него такое постоянно. – Ладно, пойдем.
Я оглянулся на друга, тот кивнул, мол, не боись, прорвемся, и мы направились за шефом.
Стоило нам переступить порог, как мы услышали громкие вопли. Несложно было догадаться, что кричит хозяин этого самого черного BMW 2023 года. Он явно был чем‐то недоволен, ведя беседу на повышенных тонах. Эля же, наоборот, словно сломанное радио, переходила на частоты все ниже и ниже.
– Что случилось? – спросил Эрик.
– Что?! Что случилось?! – кричал гость, пока руки его судорожно шарили в карманах узких брюк. Сам парень буквально дрожал от злости, рельеф накачанных мышц проступал через одежду на размер меньше нужной, подобранной явно для понтов и пафоса. Он то и дело запускал пальцы, украшенные перстнями, в набриолиненные волосы.
Ремонт был быстрым, я даже подумал, что поломка‐то совсем пустяковая. А сейчас Николас то и дело критически посматривал на меня: я не сомневался, что он придумывает мне наказание. Я не успел еще как следует изучить его, так что меня могло ожидать что угодно: от выговора до незамедлительного увольнения.
– Что случилось? Что случилось? Я сейчас покажу, что случилось! – выкрикнул парень, нервно размахивая холеными руками. Не прекращая бурчать нелестные эпитеты об этой шарашкиной конторе и всех ее основателях, вплоть до идиота, выдавшего им сертификат на обслуживание техники, он ткнул пальцем в сторону бампера, на краю которого красовалась небольшая обшарпанная вмятина.
– Я привез ее в идеальном состоянии! Что это такое?! Кто из вас, криворуких, это сделал?! – визжал он, покосившись от злости и брызгая слюной. Со стороны это выглядело настолько противно и унизительно, что кулаки зачесались от желания дать ему в морду и вышвырнуть из мастерской. Но, помня о своем положении, я со вздохом сожаления отогнал эту мысль.
– О, так это не я, – машинально сказал я и тут же прикусил язык: я не мог ничего вспомнить об этой машине. Даже не знал, кто ее принимал на ремонт. Встречающий должен был сделать лист приемки, и сейчас я слегка занервничал, потому что часто забывал начинать ремонт с его проверки. Трясущимися то ли от переживаний, то ли от злости руками Эля указывала мне на лист с результатами сканирования машины.
– Да, ты ни в чем не повинен, Дюк. Я это и пытаюсь объяснить, – пролепетала она довольно уверенно, но таким дрожащим голосом, что даже обычно равнодушный к переживаниям других Эрик подошел и заглянул ей через плечо в документ.
– Да, все верно, – произнес он через несколько секунд.
– Да вы что, охренели совсем? За идиота меня держите?! Да вы в курсе, кто я? Да я вас!.. Ты, рыжий, по ходу, сам ее поцарапал и вписал это сюда как ни в чем не бывало! – проорал он и подскочил ко мне, пытаясь схватить за майку. Я настолько опешил, что не успел даже открыть рта. Зато Эрик среагировал моментально, одним взмахом отбив его руки и наклонившись между нами.
– Подумайте хорошенько, прежде чем устраивать подобные сцены. Даже несмотря на то, что нас больше, повсюду висят камеры, – спокойно произнес он. – Если царапина действительно появилась по нашей вине, я заполирую ее бесплатно и гарантирую три месяца бесплатного ремонта. Платить будете только за детали.
Клиент, словно недовольный мопс, вынюхивающий какие‐то непотребства, сморщился, но согласился, хотя взгляд его пылал яростью, перемешанной со страхом. Эля провела нас в офис, и по камерам мы быстро выяснили, что приехал он уже с вмятиной. Недовольный и злой, что‐то фырча под нос, парень покинул сервис. После чего мы, посмеявшись над ним, двинули по домам.
– Ты правда был готов делать ремонт бесплатно? – спросил я, втайне довольный, что Эрик встал на мою защиту.
– Да, лишь бы он скулить перестал, – процедил Эрик сквозь зубы. – Приезжают, визжат… Хуже дам иногда. И то для дам простительно. А мужиков таких терпеть не могу.
Я только усмехнулся. Сын генерала!
– На самом деле я рассчитывал, что за три месяца он ни разу не сломается и больше не прикатит.
– Не хочешь выпить у меня сегодня? – начал я, и только когда увидел заинтересованность на его уставшем лице, продолжил: – И в приставку рубанем. Выходной завтра.
– А знаешь что… хочу!
Я перевел дыхание. Не сказать, что я ляпнул это необдуманно, однако о возможных последствиях не думал ни разу.
– Ты ведь понял, где я живу? В другое место я не могу тебя пригласить, но предупредить о том, что может там случиться, будет нелишним.
– Да, я понял. – Эрик отмахнулся от меня, словно от назойливой мухи. Вешая форму в шкаф, он набрал номер на телефоне и старался удержать его, зажав между плечом и ухом.
– Нет… Нет, я сегодня у друга останусь… Ну, не переживай, ладно? Все будет хорошо. И не забудь покушать. Я спрошу у отца, имей в виду! В смысле – что тебе за это будет? Ха, смешная. Ладно. Подарок будет на день рождения крутой. Сойдет? Ну и отлично. Да, завтра буду. Пока.