Джош протолкнул ее через дверь, и она оказалась внутри толпы. Сам он остановился и тихо сказал двум здоровякам с дробовиками:
– Ее ищет БИЭПИ. Если они покажутся у двери, скажите им, что мы никогда ее не видели.
«Неужели он сказал Едоки?» – подумала Эми.
Джош протиснулся через толпу и провел Эми в первую комнату; она все еще несла сумочку с лекарствами и свою глупую подушку.
Он добрался до места, где белая простыня висела перед витриной с наушниками и защитными очками. Джош оперся спиной о стену и поднялся на огромный картонный ящик с тарелочками, его голова оказалась на пару футов выше толпы. Он успокоил всех и сказал:
– Всем внимание, у нас мало времени. Первым делом мне нужно кое-что уточнить – каждую нашу встречу я начинаю с этого. У некоторых из вас, тех, кого привели сюда друзья или родственники, округляются глаза при одном упоминании «зомби». Если вам не нравится это слово, можете выбрать любое, которое вам подходит. «Взвод Противодействия Зомби» – клуб, где можно подкачаться физически, научиться владеть оружием и выживать в глуши. Я считаю, что всеми этими качествами должен обладать любой человек, независимо от обстоятельств: они смогут спасти вашу жизнь в любой ситуации – от природной катастрофы до гражданских волнений. Зомби – просто способ получить удовольствие из занятий, и, конечно, мы не могли знать, что произойдет нечто такое, что произошло.
Он на мгновение замолчал, подчеркивая важность собственных слов.
– Так что, если вам не нравится слово зомби, можете мысленно заменить его на любое другое, которое вы хотите услышать. Но, учитывая цель нашей дискуссии, лично я предпочитаю использовать именно его. Инфицированные заразны, они демонстрируют животное, хищническое поведение по отношению к другим людям, они могут пережить страшные повреждения органов и тканей. Так что безотносительно к тому, что наука в конце концов скажет об этой эпидемии, опасность грозит нам прямо сейчас, и способ борьбы с ней полностью соответствует профилю «зомби». Надо просто бороться с ней.
Джош махнул парню в толпе и сказал:
– Фредо?
По-видимому, это было сигналом для Фредо включить проектор, подключенный к его ноутбуку. На простыне рядом с Джошем появилось изображение.
«Бог мой, – подумала Эми. – Да это же презентация в PowerPoint.
– Я очень быстро пробегусь по основным моментам, – снова заговорил Джош. – Здесь то, что мы знаем. Те из вас, кто уже в курсе дела, просто немного потерпите.
Появился голубой слайд с белой надписью шрифтом «Comic Sans». Что там написано? ИСТОЧНИКИ?
– Мы не знаем источник эпидемии. И, может быть, никогда не узнаем. Но я предпочитаю думать, что источник создан человеком, так как он ведет себя отлично от всего, известного науке. На самом деле я убежден, что патоген был специально произведен с целью «зомбинизировать» свои жертвы, для психологического воздействия. Люди боятся ходячих мертвецов еще с того времени, когда они были племенами охотников. Я только что прочитал об этом в одной книге. Фредо…
Следующий слайд. Линейный график, начинающийся с нуля и быстро уходящий вверх. Слева направо по оси были отложены дни с начала эпидемии.
– По оценке ОАЭЭ, уровень заражения в пределах Неназываемого – двадцать процентов в последнюю среду. Вчера он превысил пятьдесят процентов, и через сорок восемь часов будет от девяноста до ста процентов.
Вздохи из толпы.
«Это не может быть правдой, – подумала Эми, – или может? И что такое ОАЭЭ?»
Фредо показал новый слайд, на котором было написано: «ЧТО ТАКОЕ ОАЭЭ?»
– Некоторые из вас не были на наших предыдущих встречах и знают обо всей этой истории только из официальных средств массовой информации; так что позвольте мне быстро ввести вас в курс дела. В городе сформировалась группа бойцов сопротивления, собирающая припасы и разведывающая безопасные места, в которых можно спрятаться в случае ухудшения ситуации. Они называют себя «Отряд Альфа Эпицентра Эпидемии».
Он ткнул пальцем в последний слайд, на котором было написано: «ЧТО ДЕЛАЕТ ПРАВИТЕЛЬСТВО?»
– Последний пункт, на котором я хочу заострить ваше внимание, и я специально оставил его напоследок, потому что вам необходимо помнить о нем, когда будете смотреть телевизор сегодня вечером. Анонимный источник в правительстве слил серию электронных писем, которыми обменялись Центр по контролю заболеваний и оперативная группа «Быстрое Искоренение Экзотических Патогенов тире Исследование». В них кратко обрисовано то, что они называют «Операция Леппард». Вот что мы узнали из этих писем: на основе вскрытия инфицированных трупов, БИЭПИ определило, что через сорок восемь часов после заражения физиологические изменения, вызванные инфекцией, становятся радикальными и… необратимыми.
Еще одна пауза: «запомните это».
– Даже если убить причину изменения – бактерию, вирус, паразита, кем бы он ни был, – вся нервная система человека полностью мутирует. И для зараженных ничего сделать нельзя. Отсюда можно сделать логичный вывод, что людей помещают в карантин вовсе не для того, чтобы изолировать и вылечить. Их заперли там и сконцентрировали в одном месте – чтобы их можно было уничтожить одним ударом. Как ампутируют инфицированную конечность.
Он и это дал запомнить.
– И сейчас наша главная цель – сделать все возможное, чтобы помочь властям этого добиться.
Люди в комнате принялись шумно аплодировать.
Джона сунули в самую унылую комнату, в которой он когда-либо бывал – и в Неназываемом это действительно говорило о многом. Спортзал древней лечебницы Фирф; само здание – старое, заброшенное и наверняка посещаемое призраками – пустовало с того времени, когда еще отец Джона был в пеленках. Внутри лечебница оказалась даже более гнилой и заплесневелой засранной дырой, чем снаружи. Длинные доски от времени покоробило и повело, пол пошел волнами, которые, если выкрасить синим, выглядели бы как океанская зыбь.
Джон не увидел Эми, но он бы не заметил ее, даже если бы она точно была здесь – ширмы делили спортзал на дюжины маленьких комнатушек, в каждой из которых стояла койка. Команды парней в жутких скафандрах Дарта Вейдера катали тележки из одной «комнаты» в другую, забирая кровь для анализов. Джон хотел бы знать, что в точности они проверяют. Он спросил себя, какой у него уровень алкоголя в крови.
Руки Джона были все еще связаны за спиной. Ему зачитали несколько стандартных вопросов по списку («У вас бывают галлюцинации? Необъяснимые побуждения или перепады настроения? Не чувствуете ли вы необычных язв или болячек в области рта?»), но потом, после опроса, космонавты еще дважды приходили к нему, спрашивали как его зовут, знает ли он Дэйва и Эми, и все такое. В конце концов они задали вопрос, знает ли он, где находится Эми, и Джон почувствовал такое облегчение, как будто ему на голову вылили чан с «Гейторадом».
Она не у них.
В четвертый раз они привели с собой белый скафандр, в котором находился улыбающийся седой парень, и Джон его мгновенно возненавидел.
– Привет, Джон. Я – доктор Боб Теннет. Как мы себя чувствуем?
– Вроде бы я вас знаю…
– Не думаю, что мы имели удовольствие встречаться, но я знаю вашего друга, Дэвида.
– Точняк, вы его арбалетный психиатр.
Теннет взял офисный стул на колесиках и подтащил к себе. Он развернул его так, чтобы положить руки на спинку в непринужденной и дружелюбной манере; в его огромном и мешковатом защитном костюме это выглядело абсурдно. Потом он вытащил устройство с рядом зажимов, с концов которых свисали тонкие провода.
– Вашу левую руку, пожалуйста.
Теннет подключил зажимы к пальцам Джона. Другие концы проводов шли к ящику с маленьким экраном. Теннет нажал несколько клавиш. Маникюр собрался делать, что ли?
– А теперь, пожалуйста, ответьте честно на некоторые вопросы, даже если они покажутся вам странными. Ваша реакция позволит нам более точно оценить ваше состояние.
– Валяйте, – сказал Джон. – Погодите, вы сказали, что «знаете» Дэвида, в настоящем времени. Значит, Дэвид еще… поблизости?
– В настоящее время мы исследуем этот вопрос. Как вы можете себе представить, Джон, мы работаем изо всех сил, чтобы признать здоровыми тех людей, которые не нуждаются в нашей помощи, и посвятить как можно больше времени и внимания тем, кому мы можем помочь.
– А что вы имеете в виду под помощью? Бросаете их в чертов тюремный лагерь, который устроили за соседней дверью?
– Вы считаете, что мы действуем неэтично.
– Это чо… какая-та шутка? Вы же не можете мне сказать, будто правительство знает о том, что здесь происходит. У нас есть… права и всякая такая хрень.
– Почему вы это говорите?
– Почему я сказал, что есть такая штука, как «права человека»? Погодите, что всё это значит? Кто вы такой?
– Надеюсь, вы сами понимаете иронию вашего вопроса. Моя главная задача: узнать кто – или что – вы такое. Вы и остальные пациенты в этом заведении.
– У нас в любом случае есть права.
– Права человека?
– Да.
– Но вы можете оказаться не человеком.
– Боже! Поглядите на меня. Вы хорошо знаете, черт побери, что со мной все в порядке. Я сижу здесь и разговариваю с вами. На английском.
– Есть отдельные виды плотоядных черепах, чей язык эволюционировал и выглядит в точности как черви, которых едят местные рыбы. Рыба вплывает в рот, гонясь за «червем», и тут же ее голову отгрызают мощные челюсти. Если, скажем, гипотетический хищник научится подражать человеческой речи и манерам, стараясь стать более эффективным, его едва ли можно будет считать человеком или гарантировать ему права, предоставляемые нашей конституцией или любой распространенной системой морали.
– Охренеть. Тогда получается, что весь мир сошел с ума, верно? Вы можете бросить любого в концлагерь и заявить, что проверите его позже? Именно это происходит, а?
– О, ваш друг назвал карантин тюрьмой, но вы пошли дальше: «концлагерь»! У вашего поколения, похоже, есть склонность к гиперболам, когда дело доходит до описания ваших собственных трудностей.