– Джош… Я бы хотела, чтобы вы оставили все оружие.
– И чем мы будем защищаться? – спросил вьетнамский автомат, Донни. – Крепким словцом?
– Почему? – спросил Джош.
Эми набрала полные легкие воздуха:
– Я не знаю, как сказать, чтобы не задеть твое эго или еще что-нибудь, но, заряжая свою винтовку, ты четыре раза невзначай направил ее на меня. Джош… я очень впечатлена тем, что ты делаешь; ты ошеломил меня тем, что решился на эту поездку. Но ты не знаешь, что делать с этой штукой. И мне кажется, на самом деле есть только один процент того, что винтовки вам понадобятся, и девяносто девять процентов того, что на вас выпрыгнет уличный кот, и вы начнете палить друг в друга. И по мне.
Джош засмеялся.
– Я не шучу. Вы – не пиксели на экране. Вы из плоти и крови. Если ты перепугаешься и выстрелишь в своего друга, он умрет, и умрет навсегда или окажется на каталке. И ты будешь жить с этим всю жизнь. Оставьте ружья здесь. И если внутри что-то есть, то, скорее всего, мы выживем потому, что добежим сюда, а не потому, что вы попытаетесь стоять столбом и вести себя как в фантастической видеоигре. А ружья замедлят вас, Джош.
– Я обещаю, что мы будем осторожны.
– Нет, вы не будете, потому что вы не обучены понимать, что такое «осторожность». Джош, я прошу вас.
– Я прошу прощения, но…
– Если вы оставите здесь ружья, я обещаю, что пересплю с тобой, когда мы вернемся. Могу записать свои слова. Я не шучу. Твои друзья смогут наблюдать. Могут даже снимать на видео.
– Перестань. Мы не пойдем туда без защиты, и точка. И это не фантастическая видеоигра; говоря так, ты оскорбляешь нас.
Не переставая говорить, Джош прикрепил к своему дробовику маленькое электронное устройство. Эми подумала, это что-то вроде модного прицела, но Джош щелкнул пальцем по своему ноутбуку, и на нем появилось окно с видео. Он махнул дробовиком, и изображение послушно изменилось. Устройство оказалось беспроводной подствольной камерой.
Вручив лэптоп Эми, он сказал:
– Если мы не вернемся назад, загрузи видео на ЮТуб. Мир должен узнать о том, что здесь происходит.
– О, – сказала Эми, – разве я не иду?
– Мы берем ружья – нет, послушай, – потому что в первую очередь мы должны быть уверены, что все чисто. Потом мы вернемся за тобой. И не гляди на меня волком. Мы не сексисты, Фредо тоже останется здесь, а он уж точно мужик. Он останется за рулем, с работающим мотором, на случай, если нам потребуется быстро смыться. Ты будешь смотреть прямую трансляцию, через мою подствольную камеру. Если дела пойдут плохо и все будет выглядеть так, как будто мы не сможем вернуться, уезжай, не колеблясь ни…
– Так и сделаю. Фредо, слышал? Если я скажу «уезжай», мы уедем, верно?
– Ага. Я сразу давлю на газ, если услышу выстрелы и крики.
– Договорились, – сказал Джош. – Итак, Эми, твое новое поручение: ты отвечаешь за то, чтобы Фредо уехал только в случае крайней необходимости.
А людям в фургоне Джош сказал:
– Регуляторы, подъем.
Все встали. Один парень прицепил к своему ружью фонарик и нажал на него. Парнишка сзади надел мешковатые очки ночного видения.
– Помните, – сказал Джош, – необходимо беречь патроны. Это не видеоигра, и по дороге мы не найдем новые. Короткие контролируемые очереди. – Он повернулся к Эми и добавил: – Я вернусь. Обещаю.
Джош глубоко вздохнул и открыл боковую дверь. Налетел порыв холодного воздуха. Ветер со свистом проносился через раненое здание, и Эми внезапно очень сильно захотелось, чтобы дверь опять закрылась на замок, и теплый металлический кокон закрыл их от того, что было снаружи.
Перестань.
Мальчики один за другом прыгали в темноту, и Эми услышала, как Джош сказал: «Заткните уши». Все вынули наушники или заглушки и вставили их в уши. Как защиту от ужасных криков монстров, о которых рассказывал Джон.
Дверь за ними хлопнула, закрываясь. Эми взглянула на ноутбук и увидела окрестности лечебницы; камера передавала трясущееся и нечеткое изображение, внизу виднелось дуло дробовика. Это придавало всему происходящему оттенок нереальности. Словно она вовсе не сидела посреди заброшенной туберкулезной лечебницы, очевидно набитой ползающими монстрами, а смотрела какое-то глупое видео, показываемое компьютером.
Камера попрыгала по территории лечебницы, приблизившись к главным дверям старого здания. У парня слева от Джоша на ружье был фонарик, и луч света дико обежал ближнюю лужайку, как будто человек, державший его, скакал на механическом быке. Изображение стабилизировалось, когда Джош добрался до больших деревянных дверей. Парень с фонариком схватил одну из латунных рукояток, старых и пятнистых, и потянул. Заперто. Джош постучал и сказал:
– Привет. Меня зовут Джош Кокс, я здесь вместе с командой из шести человек, все вооружены и не заражены. Мы предлагаем ОАЭЭ свою помощь. Есть здесь кто-нибудь?
Ничего. Они уставились на запертую дверь как группа шимпанзе, глядящая на мотор автомобиля.
– Мы ехали сюда, э, следуя вашим последним сообщениям, пока не так давно канал не перестал работать. Здесь есть кто-нибудь? Принц Спаун? Лютоволк?
Изображение метнулось вниз, когда Джош, вероятно, направил ружье на землю.
– Я могу открыть замок, – крикнул парень с фонариком, но другой голос проорал:
– Нет, ты не сможешь. – Из-за заткнутых ушей все были вынуждены кричать, чтобы их услышали.
– Они, вероятно, забаррикадировали дверь, – проорал Джош. – Наверно, есть какая-то другая, через которую они выходят. Обойдем здание. Будьте внимательны.
Изображение опять прыгнуло на уровень плеч, и Зомби-Взвод Хипстеров осторожно пошел вдоль стены здания, свет фонарика метался вперед и назад, освещая заколоченные окна и сугробы мертвых листьев у фундамента. Они искали другой вход.
Наблюдать за ними через видео было очень мучительно. Когда луч фонарика оказывался вне поля зрения камеры, изображение становилось совершенно черным – маленькая беспроводная камера не имела встроенного ночного видения. Эми оторвалась от ноутбука и выглянула из окна фургона как раз в то время, когда группа исчезала за углом здания. Шедший сзади парень в очках ночного видения, выглядевший мальчишкой лет тринадцати, размахивал ружьем. Он следовал за остальными шестью именно так, как видел в каком-нибудь фильме. Или в мультфильме. Когда обогнул угол, Эми с Фредо остались по-настоящему одни.
– Ну, – сказала она. – И как быстро может двигаться эта штука?
– Зависит о того, – ответил Фредо, – сколько народу я должен буду задавить, по твоей просьбе. А вообще-то эта вещь послушна, как дирижабль.
Эми вернулась к ноутбуку и в окне с видео увидела, что группа остановилась. На подствольной камере стоял слабый микрофон, и слова с трудом пробивались через фоновый шум. И каждый раз, когда налетал порыв ветра, все заглушал звук, похожий на грохот океанских волн. Наконец шум утих настолько, что она услышала, как Джош спросил:
– Где?
– Прямо здесь, черт побери, – проорал Фонарик. – За тачкой.
Она не могла видеть, на что они смотрели, так как Джош имел неприятную привычку направлять камеру на место, которое было никак не связано с делом, любил целиться в свои ноги, затянутое облаками небо или голову одного из своих друзей. Наконец камера показала Фонарика, стоявшего на карачках и изучавшего землю перед собой. Он что, потерял контактные линзы? Джош подошел поближе, обогнул заржавевшую тачку, которую кто-то оттащил с дороги, и Эми увидела, что они нашли окно подвала. Стекло, похоже, выбили несколько десятилетий назад. Если окно и было заколочено, то не сейчас.
В микрофоне выл ветер, стирая куски разговора.
– …не может быть, чтобы они оставили это в таком…
– …не видно никого…
– …привет. Кто-нибудь меня слышит? Меня зовут Джош Кокс…
– …нет, давай войдем…
Фонарик направил свой луч света в окно, и парень с вьетнамским автоматом – Донни – опустился на четвереньки и, извиваясь, полез в здание; благодаря зазубренным кускам разбитого стекла это выглядело так, словно кирпичный рот проглотил его целиком.
Сначала ничего не происходило. Эми почувствовала, что ее мочевой пузырь схватило, пока темное окно подвала колыхалось в окне камеры. В конце концов, оттуда высунулись руки Донни и жестом показали, что все чисто. Следующим шел Джош, но камера осталась снаружи, потому что он отдал кому-то свое ружье, чтобы освободить руки. Картинка металась туда и сюда, пока ружье передавали взад-вперед, но мгновением позже Эми уже смотрела на темную комнату, выглядевшую как старый кафетерий с выцветшим кафельным полом, похожим на черно-красную шашечную доску. Камера метнулась обратно к окну, потом перешла на пол и показала выброшенный лист древней фанеры, ощетинившийся изогнутыми гвоздями.
– Они забаррикадировали окно, – проорал Джош, – но кто-то снял фанеру изнутри.
Еще один парень залез внутрь через окно, и рядом с камерой сказали:
– Говорю тебе, чувак. Они эвакуировались, вероятно по той же причине, что и федералы. Скорее всего, мы проехали мимо них, когда ехали сюда.
– Ты говоришь с облегчением, Миллс.
– Чувак, когда нам никто не ответил, я подумал, что мы вроде как найдем место, полное трупов.
– И я тоже.
– Ну, если ты предлагаешь трубить отбой, меня ты уже убедил.
– Нет, пока мы не осмотрим все здание, – громко и четко сказал Джош. Эми решила, что Джош как раз сейчас вспомнил, что все записывается для загрузки на ЮТуб, возможно посмертной.
Все шестеро уже забрались в кафетерий, и кто-то крикнул:
– Смотрите, мы точно знаем, что они были здесь. И оставили фонарь.
Камера нашла зеленый пропановый походный фонарь, валявшийся в углу.
– Кто-нибудь знает, как зажечь его? – крикнул один из них. Никто не знал. Около десяти минут они базарили вокруг фонаря, и Эми кричала в монитор ноутбука, умоляя их вернуться, ради Христа, но они все-таки его зажгли.
С фонарем в руке они вышли из кафетерия в коридор. Первым шел парень с фонариком, прямо за ним Джош с подствольной камерой. Человек с найденным фонарем шел за ним, отбрасывая перед группой мягкий свет и искаженные тени. Команда исследовала две другие комнаты, используя смешной метод спецназа, который Эми видела в кино: парни с винтовками становились по обе стороны двери, пока Джош открывал ее пинком ноги. Оба раза комната оказывалась пустой. Эми совершенно ничего не знала о методах спецназа, но, судя по тому, на что смотрела камера, Джош, входя в новую комнату, никогда не проверял, что находится слева и справа. На ее нетренированный взгляд, эти парни очень легко могли попасть в ловушку, и это только укрепило ее мнение, что они знают о том, как входить в здание с винтовкой в руке еще меньше, чем она. Они достигли двери, на которой было написано: «ЛЕСТНИЦА», – опять повторили танец «вход в комнату» и начали спускаться во второй подвал. Добрались до короткого коридора с комнатами, похожими на офисы – пустыми – и одной очень серьезно выглядящей металлической дверью. Большой замок, стальная решетка вместо окна. Одна из тех самых дверей, которые вы видите в тюрьме.