— Товарищ командир, — доложил Тамману по телефону из первого отсека старший лейтенант Шапоренко, — предлагаю перепустить воздух высокого давления из запасных торпед в групповые баллоны.
— Правильное предложение, — ответил командир.
Но и теперь продуть цистерны главного балласта для всплытия все еще было невозможно. Тогда командир решил пойти на крайнюю меру — откачать воду из минной трубы, куда она принимается вместо балласта при израсходовании мин. При всплытии в этом случае мог возникнуть большой дифферент на нос, однако иного выхода не было. Вызывало также беспокойство состояние личного состава аварийного отсека. На глубине 110 метров вследствие пробоины они испытывали давление в 11 атмосфер. На поверхности моря оно равнялось нулю. При быстром всплытии из-за резкой смены давления у людей возникает кессонная болезнь.
Началось продувание цистерны главного балласта. Командир не спускал глаз с глубиномера. Некоторое время лодка не двигалась с места. Но наконец она оторвалась от грунта и со значительным дифферентом на нос всплыла на поверхность. Спустя некоторое время заработали дизели, и лодка направилась в район зарядки.
Когда открыли дверь, из второго отсека в третий самостоятельно вышли мичман Пухов, старшина 2-й статьи Доможирский, старший матрос Бабошин, остальных вывели товарищи. Всем им немедленно была оказана медицинская помощь. После курса лечения и отдыха они вновь приступили к исполнению своих обязанностей. Не удалось спасти только матроса А. Егорова. Он умер вскоре после возвращения в базу.
За стойкость, проявленную при спасении подводной лодки, двенадцать подводников были удостоены ордена Красного Знамени, а матрос Егоров награжден посмертно орденом Отечественной войны.
БОЕВОЕ МАСТЕРСТВО
Пятнадцать боевых походов совершила подводная лодка «Щ-404». Ее экипажем до весны 1943 года командовал капитан 2 ранга В. А. Иванов, а затем капитан-лейтенант Г. Ф. Макаренков (ныне контр-адмирал). За успешное выполнение боевых заданий командования по борьбе с немецко-фашистскими захватчиками 24 июля 1943 года «Щ-404» была награждена орденом Красного Знамени.
Капитан-лейтенант Г. Ф. Макаренков. 1944 год.
Однажды, когда лодка в условиях штормовой погоды крейсировала в надводном положении, у нее лопнула шина привального бруса[14]. Отогнувшись в сторону, она могла при случае свободно зацепить минреп и вызвать взрыв вражеской мины. Необходимо было, не теряя времени, либо укрепить шину на прежнем месте, либо отпилить ее. Для устранения этого и других повреждений, причиненных тяжелыми ударами волн, командир решил зайти в бухту Тириберка.
Ремонт шины привального бруса командир поручил командиру отделения трюмных машинистов старшине 1-й статьи В. Г. Инюткину — в прошлом слесарю, владевшему и токарным делом. Любая работа спорилась в его руках. Надев легководолазный костюм и захватив необходимый инструмент, Инюткин опустился за борт в холодную воду, чтобы отпилить шину. Но, несмотря на все старания, сделать это ему не удалось. Поднявшись на борт, старшина взял кувалду, рассчитывая пригнуть шину. Однако прочная шина не поддавалась.
Инюткин заметно устал и продрог. Под его маску проникла морская вода, веки воспалились. Отдав кувалду товарищам и взяв у них стальной трос, он в восьмой раз опустился под воду, решив попробовать еще один вариант. Старшина заметил на конце шины небольшое отверстие. За него-то он и хотел привязать стальной трос, другой конец которого прикрепить к привальному брусу, и подтянуть шину к брусу. Этот замысел вполне удался, опасность была устранена. Усталый, но довольный Инюткин поднялся на борт лодки. Командир пожал ему руку и объявил благодарность.
— Служу Советскому Союзу! — ответил старшина 1-й статьи.
Едва закончились ремонтные работы, появился фашистский самолет. «Щ-404» срочно погрузилась. После непродолжительного отдыха команды она взяла курс в заданный район.
В другом боевом походе, когда «Щ-404» находилась у вражеских берегов, вышел из строя вертикальный руль. Устранить неисправность вызвались старший рулевой матрос И. Е. Гондюхин — смелый моряк, отлично владевший специальностями рулевого-горизонтальщика, сигнальщика и комендора, боцман В. Ю. Юдин, командир отделения рулевых старшина 2-й статьи С. С. Суворов, командир отделения трюмных старшина 1-й статьи В. Г. Инюткин.
Слева направо: старшие матросы И. Е. Гондюхин и К. В. Немчицкий, мичман А. П. Шевцов, старшины 1-й статьи С. Ф. Смирнов и В. Г. Инюткин.
Первым за борт опустился Гондюхин. Погода не благоприятствовала работе. Море с вечера разбушевалось. Громадные свинцово-серые волны обрушивались на лодку, обдавая подводников колючими брызгами.
При детальном обследовании выяснилось, что в одном из соединений привода руля выпал соединительный болт. Поставить его на место один человек не мог. На помощь Гондюхину пришел Инюткин. Найдя точку опоры, Гондюхин стал приподнимать тягу привода, чтобы Инюткин мог вставить болт в соединительные гнезда. Но при сильной качке это было не так-то просто сделать. После нескольких безуспешных попыток соединительный болт удалось поставить на место. «Щ-404» продолжила боевой поход. Экипаж лодки сердечно поздравил героев дня Гондюхина и Инюткина, проработавших в ледяной воде девять часов.
Гондюхину не удалось встретить День Победы. В последний свой поход он ушел на гвардейской Краснознаменной подводной лодке «Щ-402», заменив выбывшего матроса. Героическая лодка не вернулась с моря. Именем отважного рулевого названа одна из улиц Полярного. Иван Гондюхин навечно внесен в списки соединения подводных лодок Краснознаменного Северного флота.
20 сентября 1943 года вахтенный командир «Щ-404» обнаружил два вражеских теплохода, шедших в охранении тральщика. Командир лодки решил атаковать больший из них четырьмя торпедами. Три торпеды попали в цель, а четвертая вышла из торпедного аппарата не полностью. Для лодки создалась большая опасность, так как инерционные ударники невышедшей торпеды пришли в боевое положение. При близком взрыве глубинной бомбы торпеда могла сдетонировать, а при соприкосновении с вражескими минами сыграть роль миноулавливателя: за нее мог зацепиться минреп. Кроме того, при малейшем изменении дифферента на корму торпеда могла сдвинуться назад и взорваться от толчка о крышку аппарата.
Чтобы избавиться от опасности, надо было вынуть из торпеды инерционные ударники. Для этого требовалось всплыть, но на поверхности лодку сторожили вражеские катера. Капитан-лейтенант Г. Ф. Макаренков для уменьшения опасности взрыва приказал боцману Юдину и старшему матросу Гондюхину удерживать глубину при дифференте один градус на нос. Юдин и Гондюхин успешно справились с этой задачей.
Только перед самым рассветом появилась возможность всплыть. Дул резкий, северо-западный ветер. Разоружить торпеду вызвался старший матрос Сергей Камышев.
— Учитываете ли вы опасность, которой подвергаетесь? — спросил командир торпедиста.
Камышев понимал, что в случае неожиданного появления самолетов или кораблей противника лодке придется срочно погрузиться без него. От этой мысли стало грустно. Но ведь кому, как не ему, торпедисту, спасти товарищей от неминуемой гибели, подумал старший матрос.
— Товарищ командир, я все учитываю и готов выполнить свой долг до конца.
— Действуйте! — приказал командир.
Усилив наблюдение за морем, водой и воздухом, Макаренков остановил дизели. Камышев, вооружившись пушечным банником, как щупом, начал с палубы определять положение торпеды. Набегавшая волна мешала ему. Но вскоре Камышев все же установил, что торпеда вышла из торпедного аппарата на две трети своей длины. Результаты обследования были доложены командиру минно-торпедной боевой части старшему лейтенанту С. Д. Смелянскому и командиру лодки.
Старший матрос С. Т. Камышев.
— Спуститься в воду и начать разоружение торпеды! — последовал приказ.
Надев легководолазный костюм и обвязавшись тросом, Камышев опустился под воду и приступил к разоружению. Он понимал, что малейший толчок или перекос может вызвать огромной силы взрыв, и поэтому работал с величайшей осторожностью. Испытывая сильный озноб от ледяной воды, Камышев постепенно выворачивал соединительные винты. Каждая минута казалась ему вечностью. Наконец инерционные ударники один за другим были извлечены, и торпеда обезврежена. Замерзший и усталый Камышев поднялся на палубу.
— Камышев, ты настоящий торпедный бог! — приветствовали его подводники и, не теряя ни минуты, принялись оттирать героя спиртом и отпаивать горячим чаем.
Когда 21 сентября 1943 года подводная лодка «Щ-404» возвратилась в базу, прямо на пирсе командующий Северным флотом адмирал А. Г. Головко вручил старшему матросу С. Т. Камышеву высокую правительственную награду — орден Красного Знамени.
ГЕРОИЧЕСКИЙ ЭКИПАЖ
По мере того как усиливались удары советских подводников по вражеским транспортам и кораблям, фашистское командование стало усиливать охранение конвоев. Нередко 3—5 транспортов сопровождали до 30 кораблей охранения. Но это не останавливало подводников-североморцев: они продолжали топить вражеские суда.
17 мая 1944 года Екатерининскую гавань покинула подводная лодка «С-15». Привычными курсами она шла вдоль берегов Кольского залива в Баренцево море, к норвежскому побережью. Перед выходом в море экипаж лодки встретился со своими боевыми друзьями с «С-14» и «С-103», только что возвратившимися из боевых походов. Организовал эту встречу парторг «С-15» В. Е. Смирнов. Пришедшие с моря рассказали об особенностях похода, о встречах с врагом. Внимательно слушали боевых друзей акустик М. Л. Рогозин, трюмный машинист старшина 1-й статьи Г. И. Лукьянов и другие матросы и старшины.
Командовал «С-15» капитан-лейтенант Г. К. Васильев (ныне вице-адмирал). Это был его первый самостоятельный поход. До него Васильев служил помощником командира на «С-54», совершившей переход из Владивостока в Полярный. Уже тогда капитан-лейтенант проявил себя волевым и инициативным командиром. «С-54» погибла. Васильев тяжело переживал потерю боевых друзей и шел в поход с одной мыслью: отомстить за них ф