Кроме того, пока Андрей махался с Толстым, Руб и Легкий успели по-скорому собрать информацию о бродниках из команды Кумлы, имея в виду обнаружить среди них тех, кого стоило попытаться перетянуть в свою команду. И даже переговорить с парочкий наиболее перспективных из них. Землянин даже слегка обалдел от такой оперативности. Это ж как надо было быть уверенным в его победе, чтобы еще до конца схватки уже предлагать людям из команды противника присоединиться «к победителю». Впрочем, возможно, именно так и надо…
До скалы, о которой говорил Бабурака, добрались довольно быстро. Она действительно была словно выглажена огромным утюгом на расстоянии одного саскича от поверхности. Впрочем, это заметил не один Андрей.
– Ты смотри, какая гладкая! – удивился Легкий, подойдя вплотную и проведя перчаткой по поверхности.
– Это все краграмнолы вытерли, – пояснил Бабурака и, кивнув в ту сторону, откуда слышался треск продирающейся сквозь кустарник туши, разъяснил подробнее: – Чешутся о камни, а у них чешуя, что твой наждак, – все под ноль стирает. – После чего развернулся и махнул подтягивающимся членам команды: – Давайте ближе сюда. Сейчас лидера будем наверх закидывать.
«Закидывать», как выяснилось, означало действительно закидывать. Четверо бродников встали в круг, зацепившись руками, на сцепку встал Андрей, после чего все громко проорали: «Раз-два-три-ДАВАЙ!», с последним вскриком швырнув его вертикально вверх. Андрей вскинул руки и, еще в полете, зацепился за каменный выступ, потом подтянулся, укрепился, уперся ногой, другой, выбросил вверх левую руку и пополз вверх по скале…
Первым же кандидатом, которого представил ему Руб, оказался бродник весьма странного вида. Он был одновременно похож на земного негра или, как их теперь именуют в толерантных странах, «черного» (хотя в чем разница, Андрей особенно не понимал, поскольку «негр» – это то же, только слегка перековерканное, слово «черный», но на испанском, а не на английском), а с другой… на фэнтезийного орка. Даже кожа его была хоть и густо черной, но такой… с прозеленью.
– Вот, знакомься, Кузьмич, это самый лучший «нос» на всем нашем горизонте – Бабурака. – И Кинжальник едва заметно подмигнул. Ценный кадр, мол, не упусти.
– Рад знакомству, Бабурака, – кивнул Андрей, пожимая протянутый кулак. Каких только видов и форм приветствий не встречалось в Коме, но тот или иной контакт через руки были наиболее распространен.
– Мы тут с Бабуракой кое-что обсудили, пока ты возился с Кумлой, – небрежным тоном продолжил Кинжальник, всем своим видом показывая: он не просто не допускал сомнений в том, что его лидер с легкостью расправится со своим противником, но и удивлен, отчего тот не сделал это куда быстрее. – И я обещал ему помощь в приеме в нашу команду.
Андрей окинул стоящего перед ним бродника испытующим взглядом и негромко спросил:
– А насчет того, что я только что грохнул твоего прежнего лидера, есть претензии?
– Да я бы его сам грохнул, если бы смог, – глухо отозвался Бабурака. – Такая гнида был…
– Что ж тогда ты оставался в его команде?
– Потому что Кумла сразу предупредил, что из его команды можно уйти только ногами вперед, – зло бросил бродник. – И не только сказал, но и смог наглядно показать всем, что это отнюдь не просто слова.
– Во-от оно ка-ак… – раздался из-за спины землянина недобрый голос Ушема. – Знаешь, парень, после того, как поговоришь с Куйзмитчем, подойди ко мне. Мне надо задать тебе парочку вопросов…
Краграмнол, здоровенная тварь, на взгляд Андрея чем-то напоминающая земных варанов с острова Комодо, но раз в двадцать побольше, показался спустя три-четыре орма после того, как землянин занял позицию наверху скалы. Тварь выбралась из зарослей, проломив целую просеку в жестком кустарнике, покрывающем эту местность. Его жесткие и толстые ветки раздирали даже прочную ткань комбезов, а острый сучок был способен оставить глубокий шрам и на шлеме, но этому монстру подобный кустарник был нипочем. Впрочем, брюхо, покрытое куда более мелкой и не столь прочной чешуей, краграмнол старался волочь по утоптанной тропе, а не по зарослям. И не то чтобы ветки могли ее прорвать – эту «мелкую и не столь прочную» чешую, по рассказам Бабураки, не каждый клинок брал, – но твари, похоже, было просто неприятно цепляться брюхом за сучки… Так что он вышел именно там, где и указывал Бабурака. Андрей, уже давно приготовивший «булыгу», подобрался…
Кроме Бабураки, в состав их команды вошел еще один бродник из бывшей команды Кумлы – земляк Гравенка по имени Угрувк. Он был сильным «тяжем», к тому же, в отличие от Тушема, на данный момент абсолютно здоровым и с необходимым вооружением, что им в предстоящей охоте было совсем не лишним. Впрочем, расскажите мне про охоту, в которой «тяж» окажется лишним?.. Угрувк, так же как и Бабурака, оставался в команде больше из-за угроз Кумлы, чем по собственному желанию. С остальными желающими, а их после дуэли оказалось неожиданно много, и не только из бывшей команды Кумлы, решили пока погодить. Как сказал Руб – посмотрим, как там пройдет первый рейд в увеличенном составе, прикинем, какие твари нам по зубам, а уж затем и решим, стоит увеличивать команду или пока нет.
А вечером, когда увеличившаяся команда Андрея, всем своим новым составом изрядно поднабралась в баре, его самого отозвал в сторонку Ушем.
– Вот что, Куйзмитч, – негромко начал он, после того как Андрей, поняв, что разговор будет серьезным, пару раз прогнал через себя волну хасса, что резко снижало ощущения опьянения и прочищало мозги, – я тут пообщался с бродниками из команды Толстого. Похоже, у него было довольно солидное прикрытие. Кто точно, я пока не накопал – Кумла очень серьезно шифровался, и остальным известно немногое. Но по всему выходит, кто-то из торговых корпораций. Причем из сильных, то есть тех, которые уже подгребли под себя поселения на первом-втором горизонте. Так что я рекомендую тебе на верхние горизонты пока не соваться, – он помолчал, а затем более решительно добавил: – А то и вообще на них не соваться. Судя по тому, что творил этот урод, – прикрывали его сильно. Значит, Кумла был задействован в каких-то далеко идущих планах, и его смертью ты поломал игру очень серьезным дядям. Так что будь осторожен… Лучше вообще слиняй из поселения на ближайшие саус-два или даже побольше. А я тут пока покопаюсь и еще серьезных мужиков подключу. Надо выяснить, что такого торгаши затевают, что их ставленники позволяют себе так бродников гнобить… И чем им можно хвост прищемить. Ты меня понял?
Андрей молча кивнул.
А на следующий день, проспавшись, они снова засели в баре всем обновленным составом и принялись думать, куда идти. Тем более что в связи с дуэлью и предшествующими ей событиями решения о том, куда и на кого идти, так принято и не было. Да и ситуация изменилась: в команде появился полноценный «тяж» и весьма сильный «нос», так что теперь имелся резон замахнуться на куда более опасную добычу, чем ски назад. И уйти на подольше, благо деньги для закупки расходников на более длительный рейд теперь были. Опять же, Ушем советовал…
И вот после почти двух часов обсуждений, прикидок и споров Бабурака предложил сходить на краграмнола – могучую тварь с восьмого горизонта, сложно убиваемую даже специально снаряженной командой охотников, состоящей из «троек». Причем добираться до тех мест, где она обитала, надо было не менее сауса. А с учетом того, что идти предстояло на восьмой горизонт, где они вообще пока ни разу не были, – так и все два…
Тварь впечатляла – не менее пары саскичей в длину, около пяти в ширину и больше трех скичей высотой, с иссиня-черной чешуей, венчиком из пяти глаз и пастью, в которой вполне поместился бы мотоцикл с коляской…
– Такой бы мордой – да медку хлебнуть[2], – криво усмехнувшись, пробормотал Андрей, разглядывая выбравшегося из зарослей монстра. Тварь на мгновение остановилась, а затем величественно-неторопливо подползла к скале и… принялась с довольным урчанием тереться об нее боком. Андрей подождал еще пару мгновений, приноравливаясь к мелкому сотрясению скалы, затем осторожно приподнялся на коленях, натянул жгут рогатки, прицелился и выстрелил… А в следующее мгновение едва не полетел кувырком прямо на голову твари от мощного удара хвостом, которым краграмнол звезданул прямо по скальному пальцу.
– АРЫЫЫ-ГР!!! – ревела тварь, вопя во всю глотку и раз за разом нанося удары по вовсю трещавшей скале своим массивным хвостом. Если бы не заранее отрегулированные звуковые фильтры, землянин уже катался бы по скале, зажимая ладонями уши, из которых вовсю хлестала бы кровь от разорванных барабанных перепонок. Но Бабурака оказался знатоком привычек твари, поэтому к подобному звуковому удару все были готовы, что, конечно, хорошо. А плохо было то, что «булыга», на которую и был весь расчет, похоже, не нанесла твари особенных повреждений. Судя по тому, что Андрей сумел разглядеть, применив «око» и одновременно пытаясь удержаться на верхушке скалы, цепляясь за массивный выступ (тот уже начал трещать и раскачиваться, причем вовсе не в унисон с остальным скальным массивом), концентрация хасса в верхних слоях чешуи твари практически не упала. Так что стрелять в нее из того оружия, которое имелось у команды в настоящий момент, было совершенно бесполезно. И что делать? Ситуация была не патовой, а полностью безнадежной. Рано или поздно краграмнол разрушит скальный палец, после чего землянин однозначно перейдет из категории «внешнего раздражителя» в категорию «пища». И на этом всё. А остальные ему ничем помочь не могут: едва только они откроют огонь, как сразу же, безо всяких переходов, окажутся все в той же категории «пища». Попытка бежать сквозь заросли тоже заранее обречена на провал – Бабурака предупредил (да они и сами уже успели в этом убедиться), что этот чертов кустарник сдирает с бродника комбез и снарягу, как проволочная щетка – старую шерсть с собаки или лошади. Десяток-другой шагов – и ты голый! А пробовать сбежать по тропе в одну или другую сторону… ну, может, парочка и уцелеет. Пока краграмнол будет хавать всех остальных. Потому что все траектории выдвижения к началу проходов в кустарнике, ведущих на тропу, были в радиусе доступности пасти твари. А как быстро этот монстр умеет реагировать на «внешние раздражители», было понятно по тому, как он среагировал на выстрел Андрея.