Но Дон на всякий случай снова бьет Уордена ножом.
Она бьет его до тех пор, пока он не падает на тропу лицом вверх, и даже тогда она продолжает держать нож и внимательно на него смотрит. Поверьте, Дон выжидает достаточно долго, чтобы больше не сомневаться: Уорден не дышит, не притворяется мертвым в ожидании, когда она повернется к нему спиной.
Дон лежит, может, час, может, дольше: Уорден не двигается, не двигается и второй парень. Горы вокруг безмолвствуют.
Наконец, когда Дон на сто процентов уверена, она ползет вверх по склону за упавшей рацией.
Примечание автора
В этой части повествования я должен вам сообщить, что все закончилось хорошо. Положительные герои выжили, главный персонаж извлек для себя ценный урок, и с этого момента все жили долго и счастливо.
Однако это не так.
128
Зато я сообщу вам, что Кайла выбралась из леса живой.
И Эван.
(Хотя его тут же упекли за решетку, все-таки этот ублюдок остался жив.)
Его друга Брендона увезли в мешке для транспортировки тел. И Уордена, конечно. Ура, да?
Да, но…
Лукаса тоже.
129
Когда из леса выносят тела, Дон уже на базе.
Она сидит за столом в буфете, пьет горячий чай, ест все, чего ей хочется — например куриные палочки в панировке, — а на ней сухая одежда.
(Единственным свободным комплектом оказалась голубая форма Белого Медведя.)
(#ВотЭтоПовышение)
(Дон считает, что заслужила.)
Она сидит в окружении сосредоточенных и крайне заботливых сотрудников и наставников «Второго шанса» и горстки людей в костюмах из головного офиса, которые уже смотрят на нее как на семизначную выплату по судебному иску.
Дон слышит их сдержанный шепот, пока они внимательно ее разглядывают. Пока они пытаются сообразить, как заставить ее замолчать.
Но ей на это плевать. По крайней мере сейчас.
Когда на улице приземляется вертолет.
130
Бриэль не выходит из леса. В мешке ее тоже не выносят.
Бриэль тяжело ранена. Она без сознания. Врачи говорят что-то про отек головного мозга и кровопотерю. Как только вертолет оставляет Кайлу, Эвана и тела, он снова улетает — в этот раз в цивилизацию, в больницу.
Еще врачи говорят, что, если бы Кайла не осталась с ней и не сделала все от нее зависящее, Бриэль не выжила бы. Кайла оказала Бриэль посильную первую помощь и поддерживала ее в стабильном состоянии, пока не подоспели спасатели.
Кайла появляется из вертолета вместе с телами Брендона и Лукаса. Она идет вслед за Эваном. Эван в наручниках.
Кайла — нет.
Кайла видит стоящую на вертолетной площадке Дон. Они обмениваются взглядами, но ничего друг другу не говорят.
Кайла проходит мимо, к базе «Второго шанса».
Ее тоже сразу окружают наставники.
За ней тоже пристально наблюдают костюмы.
Дон пришлось улететь со следующей командой спасателей. Второй вертолет направлялся к Вороньему Когтю горе Пук
(пусть земля тебе будет пухом, Лукас),
а Дон — единственная, кто может показать, куда упала Эмбер. Она слишком истощена, чтобы объяснять, да и не представляет, как это сделать.
Путь по воздуху не занимает много времени. На то, на что группа тратила часы и дни, уходят минуты. Дон сидит у иллюминатора и смотрит на лес, долины, хребты.
Она видит остроконечный хребет, где они с Лукасом пытались заночевать.
Она замечает каждое озеро, каждое место привала и тот проклятый переход, и сверху все это выглядит не так уж страшно.
Сверху все маленькое. Обычное.
Только гора Пук все такая же огромная. Жуткая. Лишь один раз взглянув на вырастающие из-под снега высоко в небо голые камни, Дон тут же покрывается мурашками.
Она указывает пилоту в сторону от вершины и замечает выступ, на котором замерла Кайла и откуда Эмбер помогала ей выбираться, а у подножия того выступа она видит клочок оранжевой куртки, выглядывающий из-под снега: должно быть, это тело Кристиана, сброшенное Уорденом.
Дон осматривает площадку под выступом, но не видит наставницы, как бы внимательно ни всматривалась, и на секунду ей кажется, что она ошиблась, что это не тот выступ, что они совсем не в том месте.
Однако немного погодя, изо всех сил напрягая зрение, она все же ее замечает: пятно, скрытое тенью на белоснежных северных склонах горы. Оно неестественного кислотно-зеленого цвета — Дон знает, что это куртка Эмбер, что и сама Эмбер там же.
Вертолет зависает и кружит, но зеленая куртка не двигается, почти полностью погребенная под снегом. Дон смотрит из иллюминатора вертолета, и из ее глаз льются слезы — не только из-за Эмбер, но еще из-за Лукаса, Алекса, Бриэль и даже Кайлы и Кристиана, и даже немного из-за Брендона и Эвана.
И даже из-за Уордена.
Она плачет, потому что, как бы плохо все это ни начиналось, она никогда в жизни не представляла такого кошмарного конца, столько смертей и злобы, крови и страха.
Она плачет, потому что мечтает вернуться на неделю раньше, когда они отправлялись по тропе к горе Пук и она переживала лишь о том, как бы приготовить еду, набрать воды, не попасться злым медведям и выбрать между двумя симпатичными парнями.
Она плачет, потому что ее друзья и враги погибли и вообще потому что это ужасно — иметь врагов, хоть живых, хоть мертвых.
А теперь оказывается, что и Эмбер мертва.
131
Хотя вообще-то Эмбер не мертва.
Один из спасателей опускается с вертолета на тросе к зеленому пятну, которое и на самом деле куртка Эмбер. Через радио Дон слышит, как он описывает все, что видит.
Сначала он говорит остальным коллегам, что женщина не двигается и он не видит признаков жизни.
Потом замолкает, а затем возбужденно говорит, что чувствует ее пульс.
(Эмбер жива.)
И от этого Дон начинает плакать еще сильнее.
132
Мама и отчим Дон уже ждут ее.
Они на базе вместе с группой других родителей — все выглядят либо злыми, либо грустными.
Дон выходит из вертолета, который тут же уносит Эмбер в больницу.
Кэм и Венди стоят рядом, Кэм обнимает Венди за плечи, словно они идеальные родители, словно Кэм всегда был мужем Венди, а папы Дон никогда не существовало. Они смотрят, как Дон выходит из вертолета, на их лицах написано облегчение. Дон допускает, что они и правда испытывают облегчение, но сейчас ее заботит совсем другое.
Она обходит стороной Кэма, подошедшего, чтобы обнять ее. И идет к Брайсу, своему младшему брату, который затерялся где-то за спинами взрослых и озирается по сторонам широко раскрытыми глазами, будто понятия не имея, что такое вообще бывает.
Дон обнимает его.
— Никогда не давай себя похищать, — наставляет она его.
Брайс тоже ее обнимает. Крепко, словно он все еще ребенок, словно все еще не осознает, что он превратился в гиганта, способного переломить Дон одной рукой.
— Ты в порядке? — спрашивает он ее.
Дон позволяет ему эти крепкие объятия и всеми силами борется за свою жизнь.
— Теперь да, — отвечает она.
Кэм и Венди ждут, когда Брайс отпустит Дон.
Дон пока не готова с ними говорить.
Она отстраняется от Венди, когда та хочет ее обнять. Проходит по вертолетной площадке к базе, где толпа костюмов собралась в стайку, пополняя счет, который им предъявят во время суда.
Дон выбирает мужчину в самом презентабельном костюме. Мужчина средних лет, симпатичный, но непримечательный, темные волосы начинают седеть.
— Я не собираюсь с вами судиться, — говорит им Дон.
Они смотрят на нее с непониманием.
Мужчина в презентабельном костюме переспрашивает:
— Не собираетесь?
Дон качает головой.
— Нет. Только не отправляйте меня домой, — она показывает на Кэма и Венди, — с ними.
Костюмы смотрят ей за спину, на Кэма и Венди. Мужчина в презентабельном костюме прочищает горло.
— Хм… — начинает он. — И куда же ты хочешь поехать?
Дон ни секунды не сомневается:
— В Чикаго. Первым классом.
А потом оборачивается и смотрит на Брайса.
— Мой брат поедет со мной.
133
Так все и происходит.
Дон отправляется в Чикаго к своей бабушке. Бабушка счастлива ее видеть. Дон срывается и плачет, но потом берет себя в руки. Ради своей ба.
Когда бабушка не видит, Дон все еще много плачет.
Брайс приезжает вместе с ней. Они какое-то время живут у бабушки, а потом он возвращается домой. Перед расставанием Дон заставляет его поклясться, что он никогда не позволит себя похитить. И берет с него обещание звонить по любому поводу.
Брайс обещает, что будет звонить. Потом садится в такси. Дон смотрит, как он уезжает, и думает, должна ли она терзаться от угрызений совести. Должна ли она вернуться вместе с ним.
И все же она остается.
Она остается с бабушкой. Готовит и прибирает дом, ходит за покупками, гуляет с бабушкой в парке, играет с ней в криббедж и смотрит на «Нетфликсе» старые фильмы.
А вечерами висит на телефоне.
Только звонит не родителям.
И не Джулиану.
Она звонит Брайсу.
Она звонит в больницу Сиэтла, где лежит Эмбер.
Медсестры говорят, что наставница еще без сознания. Но они верят, что скоро она придет в себя.
Дон звонит по «Фейстайм» Бриэль — та вернулась домой в Орегон. Они обсуждают, как дерьмово все получилось в горах и как дерьмово все кажется теперь, задним числом.
Девушки планируют встретиться, когда поутихнет шумиха.
— Все это как дурной сон, — говорит однажды Бриэль. Дон видит на ее лице шрамы и ссадины. — Теперь, когда мы дома, кажется, что ничего этого и не было.
Дон ее понимает. Она чувствует примерно то же самое.
Но все это было, и никогда не забудется.
134
Однажды Дон решает съездить на кладбище, где похоронили Лукаса. Она плачет у его надгробия и благодарит за то, что он спас ей жизнь. Когда-нибудь она расскажет отцу Лукаса, каким героем был его сын и что армия точно была ему по зубам.