Брендон в ответ показывает Эвану средний палец.
— Прикройся, педрила, всем противно на тебя смотреть.
Как сказал Кристиан, больше никого не повышают. Дон остается Медвежонком. Брендон по-прежнему Бурый Медведь, и по его лицу видно, что он не в восторге. Лукас и Бриэль остаются Черными Медведями; такое впечатление, что их это не слишком волнует.
А Белые Медведи просто в бешенстве.
Уорден и Кайла стоят позади всех и шепчутся, бросая на Кристиана и Эмбер косые взгляды. Дон решает, что, пожалуй, они имеют право злиться: она не уверена насчет Уордена, но Кайла здесь уже больше трех месяцев.
Кристиан держит меня при себе, потому что любит пялиться на мою задницу, говорила Кайла. Дон начинает подозревать, что это правда.
После повышений (и не-повышений) вся группа пополняет припасы. Кристиан и Эмбер раздают каждому недельный запас еды и чистую одежду, а потом у каждого члена Стаи есть пятнадцать минут, чтобы почистить зубы и освежиться в маленькой ванной базы.
Все это для того, чтобы их можно было узнать по фотографиям, которые администрация «Второго шанса» рассылает семьям и надзирателям по УДО в доказательство, что их драгоценные чада и преступники-рецидивисты еще живы.
Дон хмуро смотрит в камеру и на стоящего за ней Кристиана, надеясь, что, когда Кэм и Венди увидят это фото, им станет невыносимо стыдно и они заберут ее домой раньше.
Но Кристиан только ухмыляется.
— Твои предки читали брошюры. Они в курсе, что у нас тут не детский лагерь. — Он бросает ей налобный фонарик. — Поздравляю с прохождением первой недели. Лови награду.
Дон смотрит на фонарик, не веря своим ушам.
— Награда? — переспрашивает она. — А где моя сраная палатка?!
Кристиан опускает фотоаппарат.
— Ах да, твоя палатка…
— Вы сказали, что если с брезентом проблем не будет, я больше не буду под ним спать, — заявляет Дон. — Вы так и сказали!
— Ну да, ты права, — говорит Кристиан, но по его слащавому голосу Дон тут же понимает, что он издевается. — Какой же я дурак. Может, тогда забронировать тебе номер в «Рице»? Как тебе такая идея?
Дон упрямо смотрит на него.
— Вы обещали!
— Ты здесь всего шесть дней, — отвечает Кристиан, его голос вновь становится жестким. — Надо стараться усерднее, если хочешь заслужить палатку, Дон.
Он снова поднимает фотоаппарат. Оборачивается к остальным членам Стаи.
— Следующий!
Пополнение припасов и остальные действия занимают у них от силы пару часов. Кристиан и Эмбер просят группу собраться, и Дон всеми силами пытается запихнуть новую провизию в свой дурацкий самодельный рюкзак из брезента. Наставники что-то быстро обсуждают над картой и, очевидно, приходят к решению.
— Итак, Стая! — провозглашает Кристиан, распрямляя плечи. — Попрощайтесь с цивилизацией еще на неделю.
В ответ только ворчание да ругательства, которые каждый бубнит под нос. Но Кристиан ничего не слышит. Он уже исчез на тропе в дождевой лес.
18
В течение следующей недели ничего особенного не происходит. В этом вся прелесть «Второго шанса». Ты идешь и спишь, спишь и идешь, и всегда настолько уставший, измученный и голодный, что дни перетекают один в другой совершенно незаметно.
Стая блуждает по дождевому лесу, делая привалы на ночь, и, кроме новых мозолей и укусов насекомых, ничего не меняется.
Дон и Лукас стараются идти позади всех, но обычно за ними пристраивается Кайла, а иногда еще и Брендон с Эваном. Как правило, замыкает шествие Эмбер, следя, чтобы никто не потерялся — или не попытался сбежать.
Уорден всегда идет впереди Стаи. Он высокий, мускулистый и ловкий; кажется, что Брендона и Эвана так и тянет к нему. Они всегда где-то поблизости, но, так как Дон старается держаться от них подальше, к Уордену она тоже на всякий случай никогда не приближается.
У костра Уорден обычно помалкивает.
Парень себе на уме.
И довольно симпатичный.
Но Дон редко думает об Уордене. Она полностью поглощена Лукасом.
А Лукас забавный. Он рассказывает Дон смешные истории о прежней жизни дома, в Форт-Коллинсе. Ему нравится музыка кантри, и он поет ковбойские песни кошмарным йодлем, пока у Дон из ушей не начинает литься кровь и она не умоляет его замолчать. Но она все равно смеется, ведь вообще-то у него выходит и правда неплохо. Дон никогда ему не скажет, что он на самом деле хорошо поет, когда прекращает придуриваться.
(Даже когда он придуривается, его ужасные завывания отвлекают ее от мозолей, боли в мышцах и урчания в животе, к тому же так здорово хоть иногда посмеяться.)
Среди талантов Лукаса — довольно точно подражать голосу садиста Кристиана.
— Медвежонок, — обращается он к Дон, когда она еле тащится. — Шире шаг, ты отстаешь.
Именно это и именно так и сказал бы Кристиан. Лукас даже напускает на себя точно такой же вид: будто ему в задницу воткнули палку, которая поддерживает его голову.
Дон не прибавляет шаг, зато начинает смеяться.
И чувствует себя почти нормально.
19
На второй неделе к Дон и Лукасу подходит Эмбер.
— Лукас, — говорит она, — не возражаешь, если я поболтаю с Дон наедине?
Лукас как раз рассказывает какую-то историю голосом Кристиана.
— Да не вопрос, — отвечает он случайно тоже голосом Кристиана, тут же краснеет и начинает паниковать. — Вот черт. Извини.
Эмбер смеется.
— Да ничего. Это же Кристиан, да? Очень похоже.
Лукас опускает взгляд.
— Пожалуйста, не понижай меня.
— И не собиралась, — закатывает глаза Эмбер. — Не парься. Только постарайся, чтобы Кристиан тебя не услышал, иначе ходить тебе в Медвежатах всю жизнь.
Лукас вздыхает с облегчением.
— А теперь я могу остаться наедине с Дон? — просит она еще раз.
Лукас кивает.
— Да, конечно. Я правда искренне извиняюсь.
Он слегка прибавляет шаг, чтобы догнать впередиидущих. Подходит к Кайле. Дон видит, как он заводит с ней разговор, и чувствует невероятную ревность.
Тут ее плеча касается Эмбер.
— Ну что, Дон, как у тебя дела?
Глупый вопрос. Ответ очевиден.
Как у меня дела? Меня изгнали в леса, чтобы я ходила по ним, пока не умру, Эмбер. Я ненавижу весь мир.
Дон понимает, что Эмбер не устроит фраза «Я ненавижу весь мир» в качестве ответа на вопрос. Она пожимает плечами.
— У меня болят ноги. Я дико хочу есть.
Эмбер смотрит на Дон внимательно.
— Ясно.
Словно она ждала услышать нечто большее, чем просто жалобы.
Наконец Дон вздыхает.
— Пожалуй, все нормально. Я хочу домой, но сомневаюсь, что вы меня так просто отпустите, так что пофиг.
— Да ладно тебе! Ты же не хочешь уехать прямо сейчас? Разве тут не здорово?
В этот раз Дон смотрит в упор на Эмбер, и та в конце концов качает головой.
— Да, ты права, мы не можем тебя отпустить. Пока ты не станешь Гризли. Но ты обязательно станешь. Я обещаю.
— Ладно, как скажешь. Ты об этом хотела поговорить?
Есть и другая сторона «Второго шанса», о которой я еще не упоминал. Это тот момент, когда тебя пытаются вывести НА РАЗГОВОР о твоих ЧУВСТВАХ.
Тот момент, когда ты ВЫЯСНЯЕШЬ, почему ты так ЗОЛ и почему эта злость ВЫВОДИТ ТЕБЯ ИЗ РАВНОВЕСИЯ.
Иногда разговор происходит СО ВСЕЙ ГРУППОЙ, а иногда ОДИН НА ОДИН.
Прямо сейчас между Дон и Эмбер как раз и происходил разговор ОДИН НА ОДИН.
— В твоем досье сказано, что ты сбежала из дома, — начинает Эмбер, когда они идут по узкому и каменистому берегу реки. — Хочешь об этом поговорить?
— Не очень, — отвечает Дон. Она надеется избегать этой темы или вообще менять ее, пока не придет время обедать, ужинать, разбивать лагерь, пополнять припасы или возвращаться домой.
— Еще я знаю, что порой ты принимаешь наркотики, — продолжает Эмбер. — Не расскажешь об этом?
— Нет, спасибо, — отвечает ей Дон.
— У тебя вроде и парень был. Намного старше тебя? Твои родители беспокоятся, что он плохо на тебя влияет.
— Ты имеешь в виду мою маму, — выпалила Дон, не подумав. — Нет никаких «родители». Мой папа умер.
Такое точно не следует говорить человеку вроде Эмбер. Дон тут же это понимает. Она видит, как Эмбер немедленно преображается.
— Мне очень жаль. Это случилось пару лет назад?
Дон накрывает первая волна паники.
— Я не хочу об этом говорить, — отвечает она.
— Понимаю, — кивает Эмбер. — Правда понимаю. Но, знаешь, от разговора по душам тебе может стать легче. Нельзя держать такие чувства внутри.
Еще как можно, думает Дон.
— Представляю, как непросто тебе приходится, — продолжает Эмбер. — Судя по твоему досье, срывы у тебя начались как раз после смерти твоего папы.
Словно наждачной бумагой по нервам. Эмбер стирает ее в песок, заставляет корчиться.
— Я не хочу говорить об этом, — повторяет Дон. Она пытается закрыться, притихнуть, замереть, притвориться мертвой.
— Ты неплохая девчонка, Дон, — произносит Эмбер. — В досье твоя мама пишет, что ты необычная, умная и добрая, да я и сама это вижу. Если хочешь, я помогу тебе снова стать тем, кто ты и есть на самом деле.
Дон думает, что Эмбер ничего о ней не знает и уж точно не имеет права судить о том, как ей, Дон, нужно жить. Досье она прочитала!..
А еще ей хочется верить Эмбер. Ей хочется верить, что она найдет выход, выход без скандалов с мамой и секса с наркодилером. Ей хочется верить, что жизнь еще наладится.
Чего ей точно не хочется делать, так это говорить об отце. Не сейчас и не позднее. Ни с Эмбер, ни с кем другим. Она вообще не хочет о нем вспоминать — и точка.
Она просто не может.
— Я не хочу об этом говорить.
Похоже, Эмбер все-таки ее услышала.
— Ничего. — Наставница с широкой улыбкой касается плеча Дон. — Как-нибудь в другой раз.
Это вряд ли.
Дон ускоряет шаг, пытаясь догнать Лукаса и Кайлу.